Священник — это не просто профессия, а выбор всего жизненного пути. Немногие способны на него, потому что он требует не только определенных знаний и навыков, но и общей склонности к принятию сана, духовности, ответственности и зрелости. Есть много распространенных вопросов, касающихся служения церкви. В частности, как стать священником без семинарии? В каком возрасте можно избрать такую профессию? Есть и другие вопросы, и все они, без сомнения, требуют подробных и обстоятельных ответов. Так давайте же узнаем, как стать священником, и кто может посвятить себя служению церкви.

Посвятить себя служению церкви при желании может практически каждый мужчина. Однако путь этот нелегок и предполагает большую выдержу и веру. Еще до получения богословского образования священник должен проявлять склонность к служению, воспитывать в себе высокие моральные качества, укрощать свои низменные и греховные устремления и, конечно, часто посещать церковь. Будет лучше, если он заранее изучит церковные книги и песнопения, ознакомится с тем, как совершают службу и так далее. Это существенно облегчит дальнейшее обучение.

Обретение профессии и поступление

Тем, кто задается вопросом о том, как стать священником в России, необходимо знать определенные правила. Первостепенной задачей является получение образования в духовной семинарии. Поступающий в нее должен соответствовать следующим правилам:

возраст: от 18 до 35 лет, мужчина;

семейное положение: женат впервые или холост;

После предоставления всех требуемых бумаг абитуриент проходит собеседование, на котором оцениваются мотивы поступления, искренность намерений, а также умение правильно и связно излагать свои мысли.

На вступительных испытаниях оценивается знание Ветхого и Нового Заветов, Катехизиса и истории Русской Православной Церкви. Кроме того абитуриенты должны пройти письменный экзамен — изложение на церковно-историческую или библейскую тему. Проверяется знание основных молитв и песнопений, а также вокальные данные. Обязательное требование — это умение читать Псалтырь на церковно-славянском языке.

Как проходит обучение?

Те, кто интересуются, как стать священником, должны знать еще условия обучения в семинарии. Вступительные экзамены проводятся в августе. Занятия, как и в других образовательных заведениях, начинаются с первого сентября. Обучение в семинарии — это жесткая проверка веры и правильности выбора жизненного пути. В ней царит строгая дисциплина, и не все могут пройти этот этап до конца.

Отметим, что студенты, приехавшие из других городов, получают место в общежитии на все пять лет обучения. Естественно, семинаристы должны неукоснительно соблюдать правила обитания в нем, в частности, ночи необходимо проводить в своей комнате.

Всем учащимся предоставляется стипендия. Молодые люди, прошедшие обучение, могут рассчитывать на рукоположение в священники. Это возможно только после прохождения исповеди и сдачи еще одного экзамена. При этом отметим, что обучение в семинарии не гарантирует обязательное получение сана.

Приходской священник или монах?

Еще до окончания семинарии студенты должны определить, намерены ли они жениться. Это решение является очень ответственным, ибо менять свое семейное положение после посвящения уже нельзя. Итак, будущий служитель церкви должен либо избрать путь монаха, которому запрещено вступать в брак, либо жениться и стать приходским священником. При этом предполагается абсолютная моногамность не только от посвящаемого в сан мужчины (он не может расторгнуть брак или жениться повторно даже в случае вдовства), но и от его супруги: она не должна быть вдовой или разведенной.

Что происходит после окончания семинарии?

Закончив образование, выпускников распределяют по приходам, к которым они и прикрепляются. С течением службы становится возможным получение нового сана. Первая ступень церковной иерархии — это дьякон. За ней следует уже непосредственно рукоположение. А высшая степень священничества — это уже сан епископа. При этом тем, кто желает знать, как стать священником, необходимо знать еще одну деталь.

Монахи (те, кто избрал безбрачие) имеют больше возможностей продвинуться вверх в церковной иерархии. Только у них есть шанс получить сан епископа и стать митрополитом, возглавив целую епархию. Кроме того, исключительно из монахов выбирается Патриарх. Если же выпускник выбрал путь женатого приходского священника, он не может подняться выше протоиерея в должности настоятеля.

Можно ли стать священником без специального духовного образования?

Есть вопрос, который интересует многих желающих посвятить себя церкви. Он звучит так: «Можно ли и как стать священником без семинарии?» На самом деле, это возможно, но только при том условии, если глава его прихода лично произведет обряд посвящения. Сразу нужно отметить, что получение сана таким образом практикуется в очень немногих церквях. Так что без специального богословского образования в семинарии все же не обойтись. Это непременное условие для получения сана.

Духовное образование в Беларуси

Для многих важным является вопрос о том, как стать священником в Беларуси. В данной стране есть большое количество соответствующих заведений, в которых могут обучиться желающие посвятить себя церкви. Попробуем их перечислить. Итак, в Беларуси сейчас действуют три училища, расположенные в Минске, Витебске и Слониме. Кроме этого, в столице работает семинария, а также духовная академия. Еще нужно упомянуть Институт теологии при Белорусском государственном университете.

При этом в Академию принимаются исключительно мужчины, обладающие высшим богословским образованием. Будущий священник должен быть холост или состоять в первом браке, обязательно крещеным. В семинарию Минска принимают как тех, у кого есть высшее образование, так и лиц, имеющих только среднее богословское образование. Кроме того, сюда может попасть только тот, кто отслужил в армии или документально освобожден от нее. Отметим, что на некоторые отделения духовных училищ могут поступать и девушки.

Таким образом, выбор учебных заведений велик, и здесь все тоже в первую очередь определяется искренностью побуждений и веры будущего священнослужителя.

А что у католиков?

Тем, кто интересуется, как стать католическим священником, нужно знать некоторые нюансы. Путь к служению в церкви оказывается еще более сложным, чем принято в православии. Первым отличием является, то, что в католицизме не существует так называемого белого духовенства. Таким образом, священник не может создавать семью. Обучение будущих служителей церкви происходит в семинариях, в которые можно поступить или после получения высшего образования, или окончив гимназию.

В первом случае обучение займет четыре года, во втором — восемь. Стоит отметить, что юноша, желающий прийти в семинарию, уже должен быть ревностным католиком и хотя бы два года активно участвовать в приходской жизни. Завершив обучение, будущий священник должен шесть месяцев отслужить в церкви качестве дьякона и убедиться в верности выбранного пути. По истечении этого времени производится обряд рукоположения в сан и назначение в определенный приход.

Таким образом, путь католического пастора хоть и не во многом, но отличается от того, как стать православным священником.

Возрастные ограничения

Как уже упоминалось в статье, попасть в семинарию может только мужчина в возрасте не младше 18 и не старше 35 лет, то есть, закончив учебу, можно стать священником в 40 лет или раньше. Однако некоторые люди начинают испытывать тягу к этому призванию гораздо позже установленных сроков. Они задаются вопросом: «Можно ли в этом случае стать священником?»

Вариантом для таких людей может стать заочное обучение в духовной академии — там возрастной предел до 55 лет. Но есть одно условие: абитуриент должен нести церковно-приходское послушание, и это должно быть подтверждено документально. Даже после поступления нужно ежегодно предоставлять характеристику с места несения послушания, причем ее необходимо заверять у правящего архиерея.

В любом случае, вопрос священничества после установленных сроков должен решаться в индивидуальном порядке.

Как стать женой священника?

Многие верующие девушки хотят выйти замуж за священника. Однако такая жизнь — это тоже своего рода призвание, и не каждая оказывается к этому готова. Но тем, кто все же интересуется, как стать женой священника, нужно знать некоторые детали.

В первую очередь стоит понимать, что молодой человек, учащийся в духовной семинарии, не может знакомиться привычным образом, например, посещая вечеринки или концерты. Невестами будущих батюшек обычно становятся девушки из верующих семей, посещающие церковь или регентский класс при семинарии. Как мы уже упоминали, избранница священника не может быть вдовой или разведенной и к тому же должна быть девственницей, впрочем, как и ее жених. При этом разрешение на свадьбу семинаристу может дать только ректор.

Кстати, предъявляются определенные требования и к профессии будущей жены священника. Она никак не должна компрометировать своего супруга. А раньше существовало предписание, запрещающее служителям церкви жениться на актрисах, эта профессия считалась недостойной.

Как бы то ни было, девушки, желающие соединить свою судьбу со священником, должны осознавать, что этот выбор сопряжен с определенными трудностями. Например, жена должна последовать за мужем в любой, даже самый удаленный и бедный приход и не жаловаться, что супруг гораздо больше внимания уделяет другим людям.

Кроме того, жизнь матушки часто вызывает обсуждение церковных прихожан, она все время на виду. Таким образом, этот путь предполагает высокую ответственность и требует большой моральной силы и выдержки, чтобы быть не просто спутницей, но и опорой, и надежным тылом для своего супруга.

Профессия или призвание?

Теперь мы знаем, как человеку стать священником. Однако к числу основных требований следует причислить еще и определенные моральные качества: сила духа, терпение, стремление помогать и словом и делом, любовь к людям. Те, кто желают стать священниками, должны быть готовы к жизни по особым канонам, к добровольному отказу от многих радостей и удовольствий.

Не каждый готов к подобным шагам. И совершаться они должно исключительно по велению сердца, только тогда этот путь становится истинно праведным и благим. И тогда вопрос о том, как стать священником и то, насколько это трудно, отходит на второй план. А первостепенным становится уже стремление достойно проявить себя на этом непростом поприще. Таким образом, священничество — это в первую очередь не профессия, а призвание и выбор, определяющий целую жизнь человека.

Как становятся священниками? Атеистическая пропаганда рисовала батюшек алчными людьми, которые расчетливо наживаются на чужих заблуждениях. Время господства атеизма прошло, но и сегодня мало кто всерьез интересуется вопросом: как случается, что обычные люди вдруг начинают служить у престола Божьего, подчиняя этому всю свою жизнь? Как эти люди приходят к вере, и не просто приходят, а заполняют ею всё, посвящая себя Богу? Об этом мы решили рассказать. И задали батюшкам из России, Украины, Белоруссии, Пакистана, Кении, Германии один простой вопрос: «Почему Вы стали православным священником?».

Протоиерей Александр Авдюгин, г. Луганск, Украина

Наверное, большинство из нас, в священном сане находящихся, на вопрос: «Как ты стал священником?» ответят неопределенным «Господь привел». Вот только неопределенность эта лишь у вопрошающего, а для нас это абсолютная уверенность. Ведь случайностей априори не бывает, и когда начинаешь составлять лесенку событий, по ступенькам которых взбирался к удивительным и непередаваемым минутам рукоположения, становится абсолютно понятным, что тебя вели к нынешнему служению…

Поэтому и ответ такой: «Господь привел».

Ступеньки эти вспомнить можно, но не все. Были такие, которые, казалось бы, без твоей воли преодолевались и не очень обязательны были, но сегодня, с опытом прожитых лет, ясно становится, что все в единстве и четкой последовательности происходило.

Первый религиозный опыт, вернее, апологетический спор, у меня с бабушкой был, матерью отца.

Ба, - допытывался я, - почему у тебя на кухне Бог злой, в зале добрый?

Нельзя так говорить! - сердилась бабушка. - Ишь чего надумал!

Сама посмотри! - указывал я на иконы.

В кухне образ Спасителя был старым, темным, одни глаза и лоб видны. Ночью проснешься, и если лампадка не затухла, то глаза на тебя смотрят из темноты. Страшно.

В зале же, в самом светлом углу, между маленькими окнами, Бог, обрамленный рушником, добрый и радостный. В блестящей одежде с цветами. Да и не один Он там находился, с Богородицей вместе и еще с какими-то святыми.

Второй яркий «религиозный опыт» с Пасхой связан. Вернее, с милицейской дубинкой. В девятом классе, после урока литературы, на котором наша учительница на свой страх и риск нам о Церкви и вере рассказала, решили мы в ночь Пасхальную в собор Ростовский сходить.

Вокруг входа в собор подковой, в полуметре друг от друга, стояли курсанты речного училища, а за ними, по тротуарам и трамвайным рельсам, группы молодых милиционеров. Курсанты пропускали только старушек. Все остальные должны были объясняться с милицией, которая, как правило, отправляла обратно, за оцепление.

Ростовский кафедральный собор находится на рыночной площади города. Центр с парками и развлечениями - рядом. Ясно, что у оцепления собралась внушительная толпа молодежи, оживленно обсуждающая не столь часто встречающееся действо.

Нет, о Пасхе и Воскресении Христовом не говорили, просто тихонько (громко в те года было не принято, да и боязно) обсуждали сам факт: почему не пускают. И, естественно, тут же вырабатывали планы, как «прорваться» в церковь. Зачем «прорываться», было не так уж важно…

Придумали грандиозный план и мы. Недалеко от собора есть остановка, от которой отправляются трамваи, проходящие сквозь оцепление как раз мимо ворот храма. Открыть двери движущегося трамвая в те годы было элементарно, поэтому мы и решили выскочить из вагона как раз напротив церковной калитки и… бегом в храм.

Так и сделали. Но не рассчитали. Милиционеры оказались проворней. Тут-то мне дубинкой по шее и спине досталось…

Наверное, именно эта дубинка и стала причиной того, что начал я искать книги, с Православием связанные. Не просто это в советские годы было, но Ростов-на-Дону город особенный, в нем всегда можно было найти даже то, что запрещено и не поощрялось. Да и любовь к книгам, с детства мне родителями привитая, помогла. Даже в официальных изданиях, особенно у отечественных классиков, можно было отыскать повествования о Христе и вере.

В годы студенческие появилась возможность читать христианские издания «из-за бугра», моряками нашими привозимые, да и православные передачи Би-би-си и «Голоса Америки» свою роль сыграли.

Уже в зрелые годы встретился мне в небольшом белгородском поселке священник. Мой ровесник. Обладатель удивительно разнообразной и богатой библиотеки, для которого вера, служение и увлечение литературой были естественной повседневностью. Он иначе и жизнь свою не представлял.

Наша дружба имела логическое завершение. Повез меня батюшка в возрождающуюся Оптину пустынь, где я и «задержался» на целый год.

О последних ступеньках до рукоположения нужно уже не у меня, а у отца Мелхиседека (Артюхина) спрашивать, нынешнего настоятеля подворья Оптинского, что в Ясеневе. Он учил, он благословил и рекомендацию на рукоположение написал. На мой вопрос, почему это он меня в Оптиной под свое, тогда благочинническое, крыло взял и на послушание в издательский отдел определил, отец Мелхиседек шуткой ответил: «Оттого, батюшка, взял, что ты Авдюгин, а я Артюхин».

Шутка шуткой, но именно так Господь и управил.

Протоиерей Максим Первозванский, г. Москва

Я был студентом-физиком

Обучаясь на пятом курсе факультета экспериментальной физики МИФИ, я всерьез, по-настоящему уверовал в Бога. Я стал искать возможности служить Ему в церковной ограде - все равно кем, но в церковной ограде. После вуза пошел работать в один из закрытых проектных институтов и одновременно начал ходить в Новоспасский монастырь. Архимандрит Алексий (Фролов) предложил мне создать и возглавить церковноприходскую школу при монастыре.

А параллельно с этим я попросился читать на службе, стал алтарником и чтецом. Поскольку в то время в Новоспасском было всего три монаха, один протодиакон и несколько послушников, моя помощь оказалась востребованной. Я ходил на службу каждый день, утром и вечером, читал…

И через несколько лет, видимо, наблюдая за моей работой и сделав какие-то выводы для себя, владыка предложил рукоположить меня.

Я любил физику. Но решение уйти с работы принял достаточно легко. Страна переживала не лучшие времена. Я не видел возможности приложения усилий в занимавшей меня области - военной физике. Произошла потеря смысла. И она совпала с серьезным внутренним обращением к Богу, с поиском служения.

В 1994 году я стал диаконом, а потом и священником. Я сам никогда к этому не стремился. Мне казалось, что священники - это какой-то особый сорт людей, что они неземные, ангелы. Особенно высокий пример монастырских священников меня в этом убеждал - такой идеал казался недосягаемым. Но есть в Библии слова: Не вы Меня избрали, а Я вас избрал - я всегда помнил эти строки и воспринимал их как обращенные к себе лично.

Священство стало для меня точкой сборки всей жизни. От него и через него строится моя семейная, профессиональная жизнь, труд главного редактора журнала, работа с молодежью. Священническое служение придает смысл всему, что я делаю.

Иерей Филипп Гатари (Philip Gathari) , г. Ньери, Кения

Я был кенийским мальчишкой

Слова «православный» и «православие» пришли в мою жизнь еще в детстве. Мы были знакомы со всеми действовавшими в Кении христианскими конфессиями, основной из которых был католицизм. Но меня он не привлекал.

Потом появилась Независимая церковь, которую поддерживали борцы за политические свободы Кении. Православие пришло вместе с ними. Белые миссионеры из Греции привлекли к православной вере нас, детей.

Мы стали стекаться на богослужения в местный храм. Больше всего нас поражал стиль чтения псалмов и другое богослужебное чтение. Нас завораживало Причастие. И еще нам нравились хлебные просфоры, которые выносили из алтаря. Хлеб был редкостью, а хождение в церковь было верным способом его отведать. Детьми мы не понимали значения всех этих обрядов. Но не любили пропускать богослужения. Каждый раз, когда священник куда-нибудь отлучался, мы чувствовали себя очень плохо.

Я стал петь в молодежном хоре, а позже сделался алтарником. Это считалось честью, потому что, когда священник бывал в отлучке, алтарники наделялись привилегией помогать служить заутреню. Большинство престарелых прихожан не умели читать, поэтому мы, молодежь, были их глазами и их устами.

Свое начальное образование я получил, когда уже полноценно жил церковной жизнью. Помню, однажды молился: «Господь, когда я вырасту, сделай меня священником, таким, как наш местный батюшка». В детстве мне очень нравились облачения священников. Они меня завораживали. Меня привлекало и то, что священники играют центральную роль в жизни нашей христианской общины.

К моменту, как я поступил в среднюю школу в Найроби, я уже был крещен с именем Филипп - так звали одного независимого проповедника, благодаря которому в Кению пришло православие.

После окончания школы, когда я уже работал секретарем в приемной Министерства внутренних дел, священник местной сельской церкви послал меня учиться за границу, в университет в Сибиу (Румыния). У меня не было намерения изучать именно богословие, но так сложилось.

В 1983 году я вернулся в свою страну. Начались мои скитания: 15 лет я работал учителем в разных школах, преподавал в семинарии. Когда потерял последнее место, то со своим богословским дипломом не мог найти работу. Чтобы прокормиться, я два года занимался частным бизнесом.

А потом меня призвал к служению владыка Серафим, архиепископ Найроби. Он почувствовал, что я могу стать священником: как мирянин-богослов, я внес большой вклад в подготовку священников в семинарии; большинство наших прихожан и священников очень полагались на меня и доверяли мне. Мне всегда очень хотелось помочь моему народу узнать и понять православие. Ведь большинство наших местных батюшек не имеют высшего образования, а некоторые литургические книги были переведены некорректно. Этих ошибок наша паства просто не видела… Поскольку я выучился на богослова, то чувствовал, что мой долг - послужить Православной Церкви…

В 1999 году, сразу после рукоположения, владыка отправил меня в местность, где не было православной общины. Там я основал церковь во имя Святого Филиппа в Карунду.

А в 2005 году новый архиепископ, владыка Макарий (Андреа Тиридес), с которым мы вместе преподавали в семинарии, послал меня в церковь Святого Антония в Ичамаре. Где я и служу сегодня. Трудностей очень много, приходится жертвовать своим личным комфортом, своими ресурсами, чтобы поддерживать на плаву миссионерскую школу, которую мы создали при храме. Это чрезвычайно трудная задача. Но мы всё преодолеваем.

Иерей Фома Диц (Thomas Ditz), г. Москва

Я был немецким протестантом

Внутренний зов к священству я почувствовал, когда мне было 18-19 лет. Но потом этот призыв был забыт: совсем другие планы на жизнь, учеба на архитектора… К тому же я принадлежал к протестантизму (мои родители лютеране, это наравне с католичеством традиционная для немцев вера), а у протестантов нет священства.

Когда я в молодости решил перейти в католичество, там меня отвращал от идеи священства целибат: я всегда чувствовал, что мой путь - путь семейный.

Тем не менее призвание к священству обновилось, и я поступил в католическую семинарию. Но уверенность, что я смогу завершить начатое, длилась недолго: всего год или два. Потом наступил внутренний кризис. Мне стало ясно, что это не мой путь, что это будет в ущерб моему духовному состоянию, и, будем говорить прямо, приведет меня к тяжелому душевному расстройству - настолько я был не в ладу с самим собой. Я доучивался, не зная, что меня ждет. Остался из тех соображений, что руководство семинарии понимает, что для меня лучше. Духовник меня вел, но внутри зрел очень серьезный конфликт.

Священство - призвание от Бога, оно действительно неотвратимо, если человек молится, живет духовной жизнью, настраивает свои органы чувств, чтобы слышать волю Божью.

Учась в католической семинарии, я стал углубляться в православие, и чем больше узнавал о нем, тем больше понимал его истинность и его отличие от католицизма, хотя католики считают, что нет никакой существенной разницы между нами. А когда я окончательно принял православие, то почувствовал, что мое желание стать священником никуда не исчезло, а наоборот, вдруг стало возможным. Когда я узнал о жизни Православной Церкви в Советском Союзе в условиях гонений, стал интересоваться всем, что связано с Россией. И так решил ехать сюда изучать богословие. Преградой был только язык моей Церкви - русский язык, неродной для меня. И возраст: в 40 лет уже не так просто учиться, постигать и сложную византийскую Литургию, мир славянских языков.

Бог ввел меня в такие условия и обстоятельства, что стало возможным осуществление моего давнего призвания. Я почувствовал, что теперь, став православным священником, я нашел свой путь. И это обязывает меня трудиться для единой святой апостольской Церкви, реально существующей в Православии.

Иерей Глеб Грозовский, д. Малое Верево, Ленинградская область

Я был футболистом «Зенита»

Я родился и воспитывался в семье священника Виктора Грозовского, и почти все мои братья были расположены к священству. А я, спортсмен, футболист, и не мог предположить для себя такого будущего! Ну, в крайнем случае, не стану игроком, так буду тренером, - думал я.

После школы я пошел учиться в Государственную Академию физической культуры им. П. Ф. Лесгафта. Естественно, о семинарии тогда и не думал.

Мои мечты сбылись: я, хоть и недолго, побывал и игроком национальной юношеской сборной, и тренером-практикантом футбольной школы «Зенит», которую сам когда-то окончил. Тем не менее мне суждено было пойти по стопам отца. К двадцати годам Господь призвал меня быть Его священнослужителем. Я четко помню тот зов, мысли и чувства, которые испытал, стоя в Александро-Невской лавре, где служил мой отец. Думаю, у всех это происходит по-разному. Скажу лишь, что меня посетила мысль о том, что я могу быть полезен не просто как «зритель», а как помощник при богослужении.

Я попросил тогда архимандрита, а сегодня епископа Выборгского Назария, благословения помогать в алтаре в свободное от тренировок и соревнований время. Он дал добро. Это было восхитительно! В детские годы я уже алтарничал, но не оценил этого тогда. Уже через полгода, вслед за младшими братьями, меня взяли в иподиаконы к митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Владимиру. Я не мог и мечтать, что именно он, принявший благодать епископа от самого святителя Николая (Могилевского), рукоположит меня в сан диакона, а через два года - и пресвитера!

Ну, а что касается футбола, то он не ушел из моей жизни. В нашей епархии создан отдел по спорту, проводятся турниры между приходами, совместно с детскими домами, с другими епархиями. Студенты Духовной академии, которых я тренирую, получают футбольную экипировку из рук футболистов «Зенита» и поддерживают свою физическую форму. Питерский «Зенит» также не остается без моей поддержки во всех домашних и выездных матчах. Кстати, храм, который мне доверили строить, планируется возвести именно на пожертвования футболистов.

Нет более восхитительного состояния души на земле и большей ответственности перед Богом, чем священство, этот переданный залог, который необходимо соблюсти целым и невредимым до последнего своего издыхания.

Протоиерей Димитрий Лукьянов, г. Белгород

Я был учителем физкультуры

Сейчас, будучи священником, я получаю высшее светское образование: учусь на геолого-географическом факультете Белгородского государственного университета. Буду защищать диплом учителя географии. И мне это очень интересно. Ведь я каждый год уезжаю на несколько месяцев в экспедицию по Арктике на судне «Михаил Сомов». Мы идем от Архангельска до Чукотки. Для меня эти экспедиции - миссионерские. Приезд священника в арктический поселок раз в год - едва ли не единственная для его жителей возможность причаститься Святых Христовых Таин.

Однако сам я никогда не предполагал, что стану священником или миссионером. Не мечтал об этом с детства, даже мыслей таких не приходило. По специальности я был учителем физкультуры, работал. Помогал в храме. И постепенно пришел к решению рукополагаться. Это случилось в 1997 году, еще в «лихие 90-е»…

Но отчего-то у меня совершенно не было страха, что я окончательно и на всю жизнь сворачиваю на этот путь. Священник в этом смысле - счастливый человек. Финансовые проблемы, которые часто возникают - особенно у сельского духовенства, - решаются как-то сами собой. В самый трудный момент откуда-то обязательно приходит помощь. Я знаю, что моя семья никогда не будет богатой, но мы никогда не умрем от голода. Кроме того, мне повезло: я с юности был довольно аскетичным молодым человеком - мог совершенно спокойно вместо красивых мужских туфель купить себе обычные простые сапоги.

Священник - это, конечно, не профессия. Это служение. И если уж про хорошего школьного учителя можно сказать: «Он несет свое служение», то про священника - тем более. С работы можно уйти, на работе бывают выходные. Рабочий день ограничен: вышел из конторы, пришел домой, переоделся, и до утра можешь забыть о том, что ты инженер. В священстве так не бывает. Ты и дома, и на улице священник. Служение отличается от работы готовностью быть «на службе» в любой момент. Поэтому я никогда не выхожу на улицу без подрясника. Мне кажется, это очень важно.

И в экспедиции я прежде всего - священник. Надеюсь, что эти поездки будут интересны и нашей кафедре географии. Благодаря мне «география» работы самой кафедры расширяется. Кроме того, это для меня еще и миссионерский прием. Ведь в экспедиции встречаешь много ученых. Для многих из них становится настоящим открытием то, что священник - не «темный и дремучий», а разбирается в географии и геологии. Они очень любят свою работу, свою науку, и оттого всегда очень ценят, когда собеседник может поддержать беседу и задает им правильные, грамотные, глубокие вопросы. Теперь мне будет проще наладить контакты, проще говорить с ними на одном языке.

Иерей Джон Танвир (John Tanveer), г. Лахор, Пакистан

Я был католическим священником

Я ждал возможности перейти в православие пятнадцать лет, а возможности стать православным священником - еще три года. Господь испытывал мое желание.

Я принадлежал к католической общине и в 1974 году поступил в семинарию, а через четыре года продолжил обучение в другом институте, еще шесть лет изучал Священное Писание, церковное и гражданское право, историю Церкви и этику. Помню, как молился: «Господи, ты мой Отец, если я достоин быть священником, Твоим слугой, пожалуйста, даруй мне мужество, чтобы служить Тебе и Твоему народу».

Мое путешествие к православию началось в 1990 году. Однажды ранним утром, когда я вышел из собора после мессы, ко мне подошел высокий, статный человек и спросил, может ли он зайти в собор помолиться. «Конечно!» - ответил я. Он зашел. И не знаю, что заставило меня его дождаться. Этот человек вышел и сказал мне: «Я думал, что это православный храм. Но ничего! Мне нужно было помолиться, и я это сделал». Мы познакомились, он оказался православным, это был генерал из Греции, приехавший с официальным визитом в Пакистан. Он оставил мне свою визитку.

Не могу объяснить почему, но с этого времени меня стало неудержимо тянуть к православию. В мае 1993 года мне удалось попасть на богослужение в православный храм в Австралии. Разлитое в воздухе ощущение святости меня заворожило. Я стоял там, и у меня вдруг появилась уверенность в том, что я нашел свой настоящий дом. После Литургии, несмотря на сильное желание встретиться с епископом или священником прихода, мне это не удалось.

Я вернулся в свою страну. И стал с еще большим энтузиазмом рассказывать о святости Православной Церкви моим братьям-священникам и друзьям. В 1996 году я оставил католицизм.

В октябре 1998 года через моего знакомого из Греции мне удалось связаться с митрополитом Гонконга и Юго-Восточной Азии Никитой (Лулиасом). Но дело шло очень медленно, ответы на мои письма не приходили годами. Бог испытывал мою верность. И только благодаря поддержке семьи, особенно моей жены Розы, я сумел это испытание вынести.

Наконец, в марте 2005 года в Лахор приехал митрополит Никита: я, моя жена и еще 350 пакистанцев были приняты в православие через миропомазание.

Тогда же владыка посоветовал мне продолжать свой путь к Святому Кресту, и я принял его совет, потому что очень хотел быть богобоязненным и верным христианином. Я был неимоверно счастлив.

Мое рукоположение тоже откладывалось, но, наконец, состоялось в Греции в ноябре 2008 года. Пока я единственный православный священник-пакистанец в нашей стране.

Быть священником в Пакистане очень непросто. Мы вынуждены быть очень внимательными к тому, что говорим. Вокруг столько предубеждения и несправедливости, тебя могут подловить на слове, обвинить, посадить за решетку и даже убить.

В тот период, когда я был священником Католической Церкви, самыми болезненным вопросом для меня было позиционирование священника как некоего босса, хозяина и учителя жизни для народа Божьего, который и так здесь, в Пакистане - в положении меньшинства. Я понял, что священник - это пастырь. Там, где нет моста, он должен стать таким мостом, чтобы стадо могло перейти через реку. Он должен быть голосом безответных. Я стараюсь быть как открытая книга для моих верных, потому что я очень люблю их. Они знают, есть ли у меня что-то в кармане или нет, это делает нас близкими людьми. Несмотря на то, что боль и печаль - часть моей жизни, они делают мое священство еще более значимым.

Иерей Святослав Шевченко, г. Благовещенск

Я был начинающим журналистом

Мне никогда не приходилось задавать себе вопрос: почему я стал священником? Просто потому что сам не заметил, как это случилось. Разумеется, как и у всякого православного мужчины, в моем сознании возникали мысли о священстве. Но эти мысли были подобны детским мечтам стать космонавтом. Поэтому логичнее ставить вопрос таким образом: почему Бог захотел, чтобы я стал священником? И в этом направлении у меня имеются кое-какие предположения.

Когда перебираю в памяти дела минувших лет, то вижу явный Промысл Божий. В Церковь я вошел определенно через журналистику. Я даже сподобился постоять на развилке дорог, одна из которых вела на работу в элитный ресторан родного города, а другая - в редакцию газеты. Мимо меня проехали две битком набитые пассажирами маршрутки, а после третьей - мои стопы направились в газетный комплекс, где требовались журналисты. Как-то органично мне поручили вести в областном еженедельнике «Самовар» религиозную тематику, затем появилось православное приложение к газете «Златоуст», и после этого пошло-поехало.

Однажды я зашел в храм перед Пасхой - внутри мыли, терли, начищали, подкрашивали. У меня появилось сильное ощущение присутствия в родной семье, куда меня нестерпимо влекло. Поэтому спустя время на вопрос правящего архиерея: «Ну, ты с кем?» - ответил не задумываясь: «С вами»…

Сегодня имею честь быть священником и заниматься любимым делом - работать с прессой. Бог дал мне все, о чем только мог мечтать: служение перед Престолом, православную семью - любимую жену и не менее любимых сыновей, возможность рассказывать о Церкви в СМИ. Сегодня мне совершенно ясно, чего хочет от меня Господь. Ему нужен рабочий инструмент - и я им буду, насколько хватит сил.

Протоиерей Сергий Лепин, г. Минск, Белоруссия

Я был комсомольцем и рокером

Я рос в семье коммунистов. Однажды, классе в пятом, учительница географии рассказывала нам о своей поездке в Троице-Сергиеву лавру, после чего я заявил всем: «А я тоже пойду в семинарию!» И постоянно в своей жизни возвращался к этому утверждению. Когда меня спрашивали: «Мальчик, кем ты хочешь быть?», я всегда отвечал: «Пойду в семинарию»… Почему я так говорил? Этот вопрос мне кажется неуместным, как и всякий вопрос, который выясняет мотивы поступков, которые мы совершаем во сне. Не знаю. Говорил - и все тут!

Я очень рано начал интересоваться вопросами справедливости, смысла жизни, счастья, блага и другими философскими проблемами. А идеология, которая тогда царила в советских школах, предлагала некие готовые образцы рассуждений в этом направлении. Так я стал комсомольцем. Я отталкивался в своем поиске от предлагаемых решений и достаточно быстро их перерос.

Позже я начал искать в среде неформалов: рок-музыка, своя группа и все такое… Все это было в моей жизни, и с этого все началось! Ну, было еще увлечение поэзией, еще кое-что… Мне кажется, если человек последовательно ищет истину, то даже в границах своих заблуждений он может кое-чего достичь, поскольку отрицательный результат - тоже результат. Последовательность разоблачает неправду, иначе быть не может!

Однажды все же я собрался и пошел в церковь - как птицы, которые однажды просто собираются и улетают на юг. Мне было четырнадцать, я еще не научился быть последовательным и во всем видеть причинно-следственные связи, и вопрос «Верю я в Бога или нет?» для меня тогда просто не существовал. А когда я впервые открыл его для себя, то обнаружил, что верю и уже не могу иначе. Это было пробуждение. Я помню этот день…

Я поступил в семинарию, а потом закончил философский факультет, затем - Духовную академию и аспирантуру. Философский факультет не был для меня альтернативой духовному образованию, я пошел туда за определенными навыками, которые мне необходимы были для понимания некоторых вещей в богословии.

Меня рукоположили во время учебы в Академии. Часто же бывает, что в воскресенье женятся, а в следующее - рукополагаются, а я три года после женитьбы откладывал вопрос о рукоположении. Страшно ведь! «Благодать немощная врачует и оскудевающая исполняет» - аминь! Но как почувствовать себя сильным и способным понести этот крест, пока на тебе нет этой благодати? Это как прыгнуть с парашютом: знаешь, что летать не умеешь, и чуть что - шансов никаких. Так и здесь - если не Господь… Но нужно решиться и «прыгнуть». С этим мне помогли мои старшие товарищи. Они просто взяли меня и «вытолкнули за борт»: распечатали прошение на рукоположение, убедили меня подписать его…

И вот я лечу. С одной стороны, я представить себе не могу, что все могло бы быть иначе, а с другой - не могу понять, как такое могло получиться…

Протоиерей Виктор Тарасов, благочинный приходов Собинского округа Владимирской епархии

Я был поэтом и музыкантом

Помню, когда меня крестили, уже в сознательном возрасте, я ни от кого не мог добиться ответа на вопрос: «А для чего? Как крещение повлияет на мою жизнь?» По правде сказать, все ответы меня нисколько не убеждали, а наоборот, отвращали от мысли стать верующим человеком. Но бабушка подталкивала, а отец и близкие родственники убеждали: «Русский - значит обязательно крещеный и православный».

И вдруг спустя несколько лет в душе возникла жажда духовного поиска. Беспочвенно, на пустом месте! Я учился в старших классах, и все заметили, что Витя Тарасов как-то сильно переменился. Известный «музыкант», немного «поэт» стал в одночасье другим. Не лучше, не хуже, а просто другим…

А вот средств для утоления этой духовной жажды было не так уж и много: походы в храм со знакомыми старушками, пожелтевшие страницы московского «Церковного вестника» прошлогодней давности и изумительная книга, найденная в фабричной библиотеке: «Двести ответов атеиста верующему брату». То обилие грязи, критики, насмешек и издевательств, какое обрушивал атеист на веру «брата», возымело обратный эффект: чрезмерные усердия в борьбе с верой стали для меня убедительным свидетельством того, что Бог есть.

Потом появилась внезапная и неудержимая жажда молитвы. Богослужение, и в особенности служение Литургии, стали истинным желанием и любовью всей моей жизни. А полюбив богослужение и молитву, уже невозможно представить свою жизнь вне самой сердцевины христианства - священнодействия.

Священство для меня - осуществление евангельских слов Не вы меня избрали, но Я вас избрал . Это плод того первого юношеского богопознания, которое удивляло моих педагогов, приводило в смущение или вызывало насмешки сверстников. То, в чем не столько я познал Бога, сколько Бог познал меня.

В это статье Вы узнаете как стать священником. Об этом Правмиру рассказал киевский священник Григорий Крыжановский. Читайте!

Петя прыгал с парашютом, а Вася не прыгал, и Петя рассказывает Васе, как это здорово. Но Вася смотрит на Петю и думает: так можно все кости переломать, и такое ведь бывает!

Зачем бросать отличную работу? Для чего с высшим образованием работать на стройке?

Кстати, работу менять необязательно. Мой посуду, как и прежде, но можешь ее мыть и ощущать счастье. Я обнаружил в 30 с чем-то лет, что я не люблю мыть посуду, а люблю плескаться в теплой воде. Я-то всю жизнь думал, что люблю мыть посуду, но жена обличила.

Нужно немало мужества, чтобы признаться себе в этом. Ты вроде выглядишь хорошим, а на деле любишь удовольствие. Делаешь добрые дела – а сам любишь похвалу и внимание.

В многодетной семье нужно конкурировать за родительское внимание. Надо поставить обувь на полочку, заправить постель, и за это тебе говорят, что ты хороший – а ты такой же, как все, хотя осознаешь это в 30.

Каким бы ты ни был хорошим, сколько бы лет ни находился в Церкви, со временем узнаешь, что ты такой же, как остальные, как верующие и неверующие люди, по степени своей удаленности от бога. А Бог – он повсюду и всегда, и вопрос в том, впускаешь ли ты Его в себя.

То чувство, которое пережил Петя, прыгая с парашютом, – как его передать? Слово скудеет, перестает быть весомым. Богослужение, песнопения, храмовое строительство, росписи, все это благолепие – попытка, попыточка.

Безумство, поступки – вот что поражает людей на самом деле. Чей-то пример убеждает их, что надо перемениться. И меняет человека Бог. Как, когда это происходит – тайна. Для кого-то при жизни, для кого-то прямо перед смертью, в момент смерти или после нее – но всякому просящему Господь даст.

Чтобы быть верующим, нужно мужество. Это не просто обряд: туда зайти, сюда зайти, свечку поставить, благословение взять. Если человек действительно сверх силы ищет Бога, милующего, прощающего, дающего благодать и энергию – это смелый человек, он решается жить вечно. Это серьезное решение и ответственность.

Я рос в замкнутой многодетной семье, мало общающейся с миром. Например, я долго не знал, что есть такая вещь, как развод. У меня было много дядь и теть по всему Союзу, мы с ними регулярно виделись, и у всех были полноценные семьи. А уже в школе я узнал, что бывает так: мальчик без папы, но не потому, что папа умер.

Мои отец и мать не исповедовали Иисуса Христа, они были материалистами, хорошими людьми советских взглядов. Они не говорили, что надо быть добрыми, – просто были добрыми с нами. А доброта – даже важнее порядочности.

Я закончил физико-математический класс с золотой медалью, в 1995-м поступил в КПИ. Решил учиться на программиста. Думал о юрфаке, но не пошел, потому что судебные дела меня отталкивали.

Когда на втором курсе один завкафедрой ангажировал меня на работу в организации, связанной с Министерством юстиции, я проработал там полтора года инженером компьютерных систем и понял, что юристом быть не хочу по морально-этическим соображениям. К тому же работа программиста была более творческой.

Потом я пять лет проработал в Golden Telecom, занимаясь в финотделе системами баз данных и бухучета. Здесь меня со временем стал интересовать не прикладной аспект программирования, а аспект разработки архитектуры баз данных, анализ систем.

Когда я перешел в «Фокстрот», полностью украинскую компанию, заметил разницу в менталитете. Golden Telecom была наполовину американской компанией, а это означает другие подходы и принципы. Самое важное здесь – навыки специалиста. В иностранной компании понимаешь, что Министр экономики не может стать министром здравоохранения. Здесь царит корпоративный дух, сам ты выше всего ценишь возможность заработать.

В украинской же компании ты должен быть, прежде всего, человеком – классным парнем, друганом, земляком, в общем, своим. Узкая специализация здесь не так важна: поработав в отечественном бизнесе, ты уже вполне допускаешь, что министр экономики может стать и министром внутренних дел, и здравоохранения. Здесь набирают скорее команду, чем спецов.

Одновременно с работой я учился на стационаре. Мой начальник был трудоголиком, от него я научился терпению, умению превзойти себя – когда уже не можешь, но ещё работаешь.

После «Фокстрота» проработал год в МТС. В тот период я много времени тратил на увлечение: психология, самоанализ, мировоззренческие концепции. Это, видимо, врожденные склонности: мой старший брат стал психиатром.

Тогда же я начал интересоваться христианством – после того, как мне в руки попала книжка Александра Меня «Сын Человеческий». Меня уже не интересовал заработок. Пока я помогал родителям содержать семью, это было важно, а теперь дети выросли, старшие устраивали свою жизнь, младшие закончили школу, я уже не был необходим как кормилец и мог уделять больше времени себе.

Я планировал семейную жизнь. У меня был печальный опыт отношений с девочкой – она мне нравилась, но я на ней не женился. Я был в поиске, постоянно думал, как стать счастливым. Человек часто связывает счастье с чем-то внешним. Ему недостаточно настоящего, ему нужны гарантии будущего, и этим он чрезвычайно мучается.

В какой-то момент я понял, что не люблю разочарований, боюсь их. Если я доживу до 70 и только тогда познаю истину – это будет означать, что вся моя жизнь была ошибкой. И я подумал с юношеским максимализмом: лучше уже завтра узнать эту истину.

Я почему-то помню этот момент – это произошло ночью, около 2 часов. Я любил засиживаться допоздна, смотреть на горящие окна многоэтажек вокруг: это же тысячи и тысячи разных судеб, о которых я не думаю, пока не сяду у окна. Счастье, несчастье, все бурлит, или уже спит, или уже пропало.

И говорю себе – а зачем это все? И в этот момент я принимаю решение, что за истину я смог бы расплатиться самым дорогим – жизнью. Я это решение принял и забыл о нем, но жизнь моя с этого момента начала круто меняться.

Я начал читать книжки, посвященные душе, Богу – и в очередной раз сменил работу, перейдя в Philip Morris. Это производитель табачных изделий. Теперь я менял работу не в связи с заработком – меня больше интересует коллектив, отношения с людьми.

А брат начинает ходить в храм. Я был провокатором, любил напугать, посмеяться над человеком, да и сейчас я, наверное, такой же, просто появилась привычка делать это мягче, чтобы это было в пользу, смеяться скорее над собой. Так вот, брат мне говорит об Иисусе Христе, а я ему отвечаю: «А был ли мальчик?» Он сильно на меня был тогда обижен.

В общем, когда на работу в Philip Morris вернулась из декретного отпуска моя начальница, я сказал, что сыт этим курением, что увольняюсь. Я ушел в никуда, уехал жить на дачу.

Это был период, когда все само собой давалось. Трудно мне было скорее до этого. К этому времени я уже пощусь, полгода живу на балконе, на коврике сплю – такие у меня были аскетические практики, – и хожу в храм, в Кирилловскую церковь.

Окружающих моё поведение пугало. Маме говорили: «твой сын рехнулся, но ничего страшного, у тебя еще пятеро нормальных детей». Одноклассники – все способные математики, материалисты – качали головой, мол, пропал человек.

Я перечитывал тьму литературы. Особенно поразила книжка Антония Сурожского «Человек перед Богом». Я входил в состояние беседы с автором, когда я задаю вопрос – и нахожу ответ на следующей странице. Я понимаю, что этот человек проповедует для меня. К этому времени я уже на втором году вечерней катехизационной школы на приходе святой Екатерины на ул. Полупанова.

Один и ноль – что может быть меньше? Мы знаем, что к нулю можно приблизиться справа и слева. А что можно видеть, когда ничего не видно? Ничего, но можно чувствовать. Когда сидишь над хитрой математической задачей, нужно озарение. Когда ты ищешь Бога, можешь тысячу раз прочитать самого мудрого наставника, сенсея, гуру – и ничего не поймешь.

Момент озарения у меня случился, когда я стал активным прихожанином. Борясь за свои идеалы, я терплю неудачу. Если раньше я стремился к житейскому успеху, то теперь эта неудача была моим успехом. В каком смысле? Меня утешала мама, и я ей сказал: на все воля Божья. А она: ты действительно так веришь?

И тут я понимаю, что это просто привычная фраза. Волю Божью я не знаю, не знаю Бога, и Его воля интересует меня только тогда, когда она сочетается с моей. Это был момент ужаса: не приведи Господи, чтобы была воля Божья на все!

Это было мое озарение, новый перелом в жизни. Начинают сбываться все мои мечты. Я начинаю чувствовать Бога, искать его, бегать за Ним. Прочитав книги и жития святых, я начинаю искать Божьих людей в Церкви и вне ее – встречи, общения, разочарования… Переживать и видеть чудеса – по-своему ужасно, ведь они в какой-то момент закончатся, и за них нужно будет заплатить, как и за всякое счастье.

В церкви я примелькался людям как старательный прихожанин благодаря каким-то своим с детства привитым качествам. Моя тетка однажды сказала: так, может, станешь попом? А затем кто-то еще: давай рукополагайся, будешь служить литургию для детей.

Впервые, когда я услышал это, меня трухонуло: я ведь человек далекий, недостойный. А потом круг все сужался, и наступило время, когда я молился: «Господи, мне этого хочется. А Ты, Господи, этого хочешь? Дай мне знать». Появилась благодарственная молитва не только за то, что у меня есть, но за то, что есть Ты, Господи. Я ничтожен, а милость Божия безмерна. Именно это чувство благодарности дает смелость спросить: «А чего хочешь Ты, Господи?» В телефонном звонке мне сказали «Аксиос!»

Хотя у меня не было работы, я постоянно находил ее для себя. Я трудоголик – просто люблю трудиться. Это модель поведения: в многодетной семье не трудиться не получится, родители никогда не были праздными.

В тот момент я перестраиваю дом, превращая дачу в основательное жилище. Зарабатываю перевозками и строительством. Я мечтал о частном доме, о семье – и вот это все появилось: и дом, и женщина, которая приняла мое предложение. В этом же году я поступаю в семинарию, на что беру благословение у жены – она была именно тем человеком, благодаря которому я, малодушный, решился.

К моменту, когда меня рукоположили, родственники и их родители уже стали церковными людьми, все они нашли в Церкви решение тех своих проблем, которые в мире в принципе нерешаемы.

В этом году мы праздновали 9-летие общины глухих при Ионинском монастыре. Глухие – это, по сути, иностранцы, которые не способны выучить наш язык. И только мы можем выучить их язык и помочь им.

Кто в детстве не хочет изучить язык глухих? Я жил на Виноградаре, недалеко от школы-интерната №6. Думаешь: вот бы здорово, – и забываешь об этом. А когда я поступил в третий класс семинарии и нас стали учить языку жестов, оказалось, я к нему способен.

Меня как диакона попросили приходить в Ионинский, где богослужения проводились с помощью переводчицы. Глухие присмотрелись ко мне и решили: «Это же будущий батюшка! Надо, чтобы он выучился – он нам нужен». Ведь есть вещи, которые человек хочет обсудить со священником напрямую, без переводчика.

В общем, я понял, что это возможность послужить людям. Причем не обычным, а обделенным и в то же время людям Божьим, исполнившим заповедь Божью «будьте как дети». Они активны, доверчивы, открыты – но в своей среде.

Язык является культурообразующим фактором, так что это отдельный народ. Жестовый язык образует на территории национальное меньшинство. В Европе это уже прописано формально. В обычной семье рождается иностранец! Если родители не выучат язык своего ребенка, ребенок найдет людей своей «нации» и в семью полноценно не вернется.

До революции в Церкви был перевод литургических текстов на жестовый язык. Были богадельни и церковно-приходские школы для глухих в Питере. В Киеве обучать глухих тоже начал священник. У него было две глухих дочери, и ему хватило денег отправить учиться одну из них. Та, возвратившись, обучила сестру и отца, а тот стал учить детей.

Революция прервала это начинание, как и многие другие. Еще хуже стало, когда Сталин высказался в том роде, что глухие – это неполноценные, и язык их – тоже проявление неполноценности. Тогда глухим запретили общаться на их языке, заставляли держать руки в карманах. Традиция литургии для глухих была утеряна полностью, и только в 90-е годы Православная Церковь в Киеве начала заниматься переводами.

Трудности возникли с переводом некоторых богословских терминов и текстов, тех, в которых сосредоточено учение о Христе, – пришлось во многом начинать с нуля, создавая жесты, обозначающие эти понятия.

Сейчас практически все богослужебные тексты переведены. Ведь когда разработан язык и есть словарь, остальное – дело техники. Создан видеословарь жестового языка для богослужебных терминов. Мы собрали все наработанное и распространяем информацию.

Сейчас век стремительного информационного развития. Бог дает откровение людям, а они используют его на добро или во зло. Мобильные телефоны – их будто специально для глухих придумали, чтобы они могли набирать смски. Интернет – тоже для них.

Нас много – по 20 человек на богослужении, а всего около 60. Сейчас у нас шесть-восемь переводчиков – больше, чем в минской и питерской общинах, которые старше нас. В последнее время мы были в Луцке, Кишиневе, Подмосковье, Житомире, едем в Херсон.

Что мы проповедуем? Там ведь уже верующие люди. Только то, что можно и нужно переводить богослужение. Надо объять и этих людей. Их Бог избрал, а мы можем содействовать тому, чтобы их вера имела реализацию в широком и полном участии в литургии.

В моем священническом служении в этой общине нет чего-то особенного, специального. Только знание жестового языка. Чувства, эмоции, житейские вопросы у этих людей такие же, как у нас. У самого же богослужения есть, конечно, специфика. Во-первых, переводчик должен быть верующим. Знать богослужение, понимать содержание и смысл молитв, драматургию. У него должны быть чувства!

Если бы я был глухим, чисто технический, безэмоциональный перевод меня бы не устроил. Мне бы хотелось, чтобы переводил мой брат или сестра, например. Богослужение течет, есть видимая и слышимая его части. И слышимую нужно перевести в визуальную. Таким образом «видеоряд» в богослужении для глухих – более интенсивный. А поскольку этот «канал» перегружен, в него нельзя «бросать» лишнего.

Батюшка должен изъясняться просто, не заумно. Переводчику нужна неброская, не отвлекающая одежда, батюшке – подстриженные усы. Мне повезло с усами.

Журнал «Направо», №1, 2014

Принятие сана католического священника - очень серьезное решение. Если вы чувствуете, что такова воля Божья, готовы посвятить себя праведной жизни и согласны на целибат, то, возможно, вам суждено принять сан. Помните, жизнь католического священника подчинена служению Богу и ближним.

Шаги

Становление на путь

Соответствие основным требованиям. В настоящее время в большинстве епархий священник должен быть холостым и никогда не состоявшим в браке. Для обоих правил имеются и свои исключения, но они редки, и практически везде требуется им соответствовать.

Активное участие в жизни церковного прихода. Начать помогать в приходе нужно еще до того, как вы в первый раз задумаетесь о поступлении в университет или семинарию. Желающие стать священниками должны быть практикующими на протяжении хотя бы последних пяти лет католиками с хорошей репутацией, кроме того, они должны активно участвовать в жизни прихода на протяжении хотя бы двух лет. Кроме того, будет лучше, если желающий стать священником изучит проведение мессы, особых служб и другие занятия.

Познакомьтесь со своим любимым священником. Расскажите ему о своем желании поступить в семинарию, узнайте, могли бы вы ему помогать во время служб, при посещении больных прихожан или организации мероприятий в приходе.
Помимо алтарной службы, помогайте с пением и чтением. Хорошенько изучив книги и псалмы, вы значительно упростите дальнейший путь.

Задумайтесь о своей вере. Решение о принятии сана не из тех, которые можно принять без раздумий -- до принятия сана пройдут годы, и это не слабых духом или верой. Если вы уверены, возможно, сан - это ваше.
- Молитесь Богу о помощи в распознании ситуации. Регулярно участвуйте в мессе, общайтесь с духовенством своего прихода и попытайтесь разобраться в своих мыслях и чувствах. Попросите совета у руководителей церкви или кого-то из духовенства, кому вы доверяете.
Поразмыслите о своих возможностях. Помимо сана священника, в церкви есть другие посты, которые помогут вам оставаться ближе к Богу. Помимо дьяконов и монахов, подумайте о миссионерстве. Миссионеры в основном занимаются межкультурными миссиями, живя среди бедных и обделенных.
- Опять же, лучше всего - посоветоваться со знатоком. Если вы и так вовлечены в деятельность церкви, то у вас есть несколько знакомых, которые могут подсказать правильный путь. Исследуйте вопрос и установите связи с духовенством, они смогут помочь.
Получение образования
1. Поступите в университет. Для бакалавров время в семинарии сокращено до 4 лет. Обучение так и так займет 8 лет - решение ваше. Если вы решите поступать в высшее учебное заведение (государственное или частное), то лучше получить степень в смежной специальности, будь это философия, богословие или даже история.
  - В университете участвуйте в деятельности церковной организации. Посещайте отшельников, помогайте другим учащимся и вливайтесь в жизнь нового прихода или епархии. Ни в коем случае не забрасывайте учебу -- университет даст вам знания, необходимые для дальнейшей карьеры.
2. Подайте заявление о поступлении в семинарию. Подайте заявление в семинарию через свою епархию или религиозный орден. Процесс обычно включает несколько вопросов о вас и вашем желании принять сан. Узнайте в приходе, с чего следует начать.
  
  В семинарии важно очень хорошо учиться. Вы будете изучать философию, латынь, греческий, григорианские песнопения, догматическое и нравственное богословие, экзегетику, каноническое право, историю церкви… для начала. Один год будет посвящен углубленному изучению "религии" -- так что корпеть над книгами будете едва ли не все время!
Достижение успеха после семинарии
1. Пройдите рукоположение в сан. Призыв епископа - последняя "проверка", действительно ли священничество - ваше призвание. Если епископ не рукоположит вас в духовный сан, значит, священничество - не ваше призвание. Если у епископа не будет какой-то причины на самом деле не рукоположить вас в сан, то все будет хорошо. Примите сан, и вы в деле!
2. Получите назначение священника в определенном приходе. После того, как епископ рукоположит вас в сан, для начала вы будете назначены в епархию. В некоторых случаях вас могут попросить переехать. С размещением вам по возможности помогут.
  - По завершении процесса самое главное - остаться покорным Богу и безбрачным. Особых финансовых выгод это не принесет, но ваша душа будет парить.
- Вы можете быть рукоположены в сан, даже если не являетесь католиком. Зачастую люди осознают свое призвание к священничеству тогда же, когда и необходимость принять католицизм.
- Для процесса распознания крайне важна молитва. Важно посещать дневные мессы, часто исповедоваться, читать духовные книги и выбрать в покровители кого-то из святых.
- Целибат и скандалы, связанные с сексуальным насилием, могут лишить вас решимости распознать свое призвание к священничеству. Поймите, эти страхи разделяют и многие мужчины в процессе получения сана, преодолеть их поможет молитва. Поймите также и то, что сексуальное насилие представляет собой действия лишь нескольких людей в церкви, но эти люди ни в коем случае не представляют собой ни церковь как целое, ни большинство священников.
- Помните, поступление в семинарию не равнозначно принятию сана. Многие поступают в семинарии или становятся учениками в религиозной конгрегации, но понимают, что не призваны к священничеству. Так что, если вы не до конца уверены в своем призвании (и таких, кстати, абсолютное большинство), в семинарию или в ученики все равно можно поступить.
- Помните о двух обетах католического священника: послушание и целибат. Эти обеты мирские священники приносят своему епископу. Священники ордена приносят обеты послушания, целомудрия и бедности.
- Можете зайти на www.gopriest.com и заказать бесплатную копию книги отца Бретта А. Браннена "Спасти тысячи душ". Это, возможно, одна из самых мощных книг о прилежном распознании своего признания, книга бесплатная.
- Можете посмотреть программу становления священником .
- Термины "призвание" и "познание" пригодятся. Все призваны быть благочестивыми, но все по-разному -- призвания включают религиозную жизнь, священничество, одиночество и брак. "Познание" - длящийся всю жизнь процесс познания Бога через молитву и веру. Познание требует колоссального терпения.

Как стать священником?

Дата публикации 03.06.2010

Образу православного священнослужителя за последние годы в нашей стране посвящены художественные фильмы. Представители Русской Православной Церкви являются частыми гостями различных телепередач на светских телеканалах и непременными участниками важнейших государственных церемоний. Однако до сих пор для невоцерковленной части общества мир священнослужителей во многом остается закрытым. Корреспондент газеты «Вакансия» решил узнать, а как же обучают священников в нашем городе? Для этого мы обратились к преподавателю семинарии, настоятелю Церкви Иконы Божией Матери Скоропослушницы протоиерею отцу Борису (БЕЗМЕНОВУ).

– Бытует мнение, что в семинарию принимают чуть ли не с порога. Так ли это на самом деле?

– При советской власти поступать к нам было очень рискованно. Поэтому около 60% семинаристов составляли выходцы из сел Западной Украины, где сохранялись сильные духовные традиции. Я даже выучил украинский язык, пока работал в приемной комиссии. Из экзаменов в 60–70-е годы у нас были только диктант, собеседование и пение. Сегодня же уровень поступающих заметно повысился, к нам приходят «люди с ноутбуками», так что приемной комиссии есть из кого выбирать.

– А какой сегодня конкурс? Условно говоря, сколько претендентов на одно место и каковы общие требования к будущим семинаристам?

– Трудно назвать конкретную цифру, поскольку желающему поступить в семинарию придется пройти серьезное отборочное сито. Начнем с того, что, согласно установленным правилам, в Санкт-Петербургскую православную духовную семинарию, являющуюся высшим специальным учебным заведением, принимают лиц мужского пола в возрасте от 18 до 35 лет, имеющих как минимум среднее образование, холостых или женатых первым браком. Чтобы быть допущенным к собеседованию и устным экзаменам, абитуриентам необходимо заручиться рекомендацией епархиального архиерея или заверенной им рекомендацией приходского священника. А далее помимо сдачи устных экзаменов по библейской истории Ветхого и Нового Завета, Катехизису, общецерковной истории, истории Русской Православной Церкви, Церковному уставу поступающие должны написать изложение на библей-скую или церковно-историческую тему. Также приемная комиссия проверяет знание основных молитв, церковных песнопений, наличие музыкального слуха. Обязательным условием является умение читать Псалтирь на церковно-славянском языке.

– И когда начинаются вступительные экзамены?

– Экзамены в семинарию начинаются с середины августа. Сами занятия – с 1 сентября. Кстати, срок обучения составляет пять лет. Студентам выплачивается стипендия. Иногородним, а также всем холостым учащимся предоставляется общежитие и бесплатное питание. Причем, понятное дело, они могут выходить в город, но ночевать должны в общежитии.

– Поступить не просто. Но как затем решается судьба выпускника? По какому принципу идет распределение?

– Наши семинаристы не только из Санкт-Петербург-ской епархии, а со всей России. Более того, у нас есть факультет для иностранных студентов. Каждый окончивший семинарию затем возвращается в свою епархию, где священноначалие распределяет выпускников по приходам. Бывает, что оставляют в Петербурге способных студентов из других епархий, но для этого необходимо благословение епископа, рекомендовавшего для поступления. А все местные идут к нашему митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Владимиру, он и решает, куда направить выпускников на служение. Конечно же, каждый выпускник семинарии драгоценен. Сегодня почти в каждой епархии есть свои семинарии и духовные училища. Поэтому многие наши выпускники становятся преподавателями.

– Правда ли, что до окончания обучения в семинарии студенту необходимо либо найти супругу, либо стать монахом?

– Принять духовный сан можно, только предварительно решив свою участь. Нужно определиться – идешь ли ты по монашеской стезе или женишься. После принятия сана менять свой статус нельзя. Есть три варианта: человек принимает монашеский постриг, либо он женится и у него остается одна жена на всю жизнь, либо третий, крайне редкий и нежелательный путь: человек не постригся, не женился, но не готов стать монахом. Это называется целибатом.

– А где будущие священнослужители находят себе невест? Ведь на танцы в ночной клуб, к примеру, семинаристу идти нельзя...

– Раньше найти невесту для семинариста было большой проблемой. Сегодня у нас в семинарии открыт регентский класс, где готовят дирижеров духовного хора. В основном там обучаются девушки из верующих семей, желающие получить духовное образование. Многие из них выходят замуж за студентов семинарии, становятся матушками. Есть у нас примеры, когда браки заключаются после знакомства на православных сайтах.