Около 480 г. до н. э. города-полисы, расположенные по обоим берегам Боспора Киммерийского, образовали единое государство. Оно вошло в историю под названием Боспорское царство. Столицей его стал Пантикапей (современная Керчь), единственный крупный город на западном побережье пролива. Остальные более или менее крупные поселения греческих колонистов находились на восточном («азиатском») берегу Боспора Киммерийского.
Первоначально греческие города-полисы, заключившие между собой союз, сохраняли самостоятельность во внутренних делах. Затем во главе союза стала династия Археанактидов. Предполагают, что это были представители знатного греческого рода из Милета. С течением времени их власть приобрела наследственный характер.
С 438 г. до н. э. власть в Боспорском царстве перешла к династии Спартокидов. Ее родоначальник Спарток I был выходцем из «варварской» племенной знати, связанной с греческими купцами и рабовладельцами.

Основу хозяйства Боспора составляло развитое земледелие. На плодородных прикубанских приазовских черноземных землях трудолюбивые греческие переселенцы получали большие урожаи хлеба и продавали его в самой Греции. Успешно возделывали они огороды и сады.

Греческие колонисты наладили торговлю с окрестными синдо-меотскими племенами. Оживленная торговля велась и с городами Греции. Особенно много вывозилось из Боспора хлеба, по свидетельству древнегреческого оратора Демосфена (около 384-322 гг. до н. э.), - около 16 тысяч тонн в год. Это составляло половину завозимого Грецией зерна.

В свою новую жизнь на Боспоре греки переносили все, чего они достигли ранее, все то, что лежало в основе их культуры: язык, письменность, мифы, религиозные обряды, праздники. И все, что окружало их - архитектура, устройство жилища, мебель, предметы быта, украшения, - «было родом» из Греции.

Главным божеством, почитаемым в боспорских городах, был Аполлон - покровитель колонистов. Поклонялись и другим олимпийским богам: Зевсу, Гермесу, Дионису, Афине, Артемиде. Особенно популярным был культ самого любимого героя греков - Геракла. К нему за защитой обращались участники сражений.

В I - IV вв. н. э. в культуре Боспора нашли отражение тесные связи не только с Грецией, но и с Римом. В городской архитектуре появились новые типы сооружений: ипподромы и термы (бани). Об этом свидетельствуют раскопки Пантикапея. В строительстве общественных сооружений широко применялись известковый раствор и обожженный кирпич.

О развитии живописи в боспорских городах можно судить только по археологическим находкам. Среди них обнаруженные при раскопках склепов росписи акварельными красками по камню и фрески. Художники изображали сцены из мифов и реальной жизни, воинов, растительные и геометрические орнаменты.

Спартокиды вели активную внешнюю политику. Они стремились к расширению территории своего государства. Один из представителей этой династии Левкон I (389-349 гг. до н. э.) вел завоевательные войны на восточном побережье Боспора Киммерийского. Он присоединил к своему государству Синдику - область расселения синдских племен.

Затем Левкон покорил коренные меотские племена Прикубанья и Восточного Приазовья. В его правление в состав Боспорского царства были включены территории, расположенные по нижнему течению Кубани и ее нижним притокам, по восточному берегу Азовского моря вплоть до устья Дона и в Восточном Крыму. На востоке граница Боспорского царства проходила по линии расположения современных населенных пунктов Старонижестеблиевская, Крымск, Раевская.
Обнаружены посвятительные надписи боспорских правителей. В одной из них Левкон I именуется «архонтом Боспора и Феодосии, царем синдов, торетов, дандариев и псессов». Его преемник Перисад I (349-309 гг. до н. э.), уже называвшийся «царем» всех меотов, включил в состав Боспора и земли фатеев.

Однако присоединение прикубанских и приазовских племен к Боспорскому царству не было прочным. Они имели определенную самостоятельность и самоуправление, время от времени «отпадали» от центральной власти. В период ослабления Боспорского царства эти племена даже потребовали от его правителей выплаты дани.
Подробное описание борьбы за власть между представителями боспорской знати оставил греческий историк Диодор Сицилийский.

Ослабление Боспорского царства

Династия Спартокидов правила до 106 г. до н. э. Позже Боспор вошел в состав Понтийского царства, созданного Митридатом VI Евпатором. После гибели Митридата VI боспорское государство попадает под власть Рима. В 14 г. н. э. царем Боспора стал Аспург, основавший династию, правившую около четырехсот лет.
В начале III в. н. э. в Северном Причерноморье появился сильный союз племен во главе с готами. Он успешно воевал с Римом на берегах Дуная, а затем устремился на восток. В середине III в. н. э. готы обрушились на ослабленное боспорское государство, полностью уничтожив город Танаис. Боспорские правители, не имея сил и средств для отражения агрессии со стороны воинственных племен, видимо, пошли на переговоры с ними, разрешив свободный проезд через пролив. Более того, они предоставили в распоряжение готов свой флот, который те использовали в пиратских целях в Причерноморье и Средиземноморье.
Господство готов на море прервало торговые связи Боспорского царства с внешним миром. Это ухудшило и без того тяжелое экономическое положение. Под ударами северных пришельцев погибли многие мелкие боспорские поселения, а крупные города пришли в упадок.
Мощный удар по Боспору нанесли гунны. Их массовое продвижение на запад (с 70-х годов IV в.) дало толчок Великому переселению народов.

В последней четверти IV в. гунны вторглись на территорию Боспорского царства и подвергли ее опустошению. Значительная часть населения боспорских городов и других поселений была угнана в рабство, жилища разрушены и сожжены.

Одновременно с ростом экономического могущества Боспорского государства развивались и росли его города. Наряду с многочисленными сельскими поселениями и деревнями на Боспоре было не мало крупных городов. Главнейшие из них находились в приморской полосе, на побережье Боспора Киммерийского.

Главным городом государства был город Пантикапей, «столица боспорцев», 1 «метрополия всех милетских городов Боспора». 2 Некоторые греческие писатели называют его «знаменитым городом Боспора». 3 Здесь была резиденция боспорских царей, центр государственного управления, самый крупный порт, торгово-промышленный и культурный центр государства.

Сжатую, но весьма выразительную характеристику Пантикапея дал Страбон: «Пантикапей представляет собою холм, со всех сторон заселенный, окружностью в 20 стадий [около 3.5 км, - В. Г.], с восточной стороны от него находится гавань и доки, приблизительно на 30 кораблей, есть также акрополь; основан он милетянами». 4 Этому же автору принадлежит определение экономического значения боспорской столицы, являвшейся, как он указывает, складочным местом для товаров, привозимых с моря. 5 Следовательно, товары поступали в Пантикапей, и отсюда уже купцы развозили их по Боспору и транспортировали за его пределы.

155

Рис. 25. Вид с горы Митридат в Керчи (акрополь древнего Пантикапея) на северо-восток.

156

«Холм, со всех сторон заселенный» - это теперешняя гора Митридат в Керчи, на склонах и у подножья которой располагались кварталы древнего Пантикапея; вершина горы служила акрополем. С паниткапейского акрополя открывается прекрасный вид (). Почти к самому подножью горы Митридат подходит подковообразная обширная бухта (Керченский залив), являвшаяся гаванью Пантикапея. Далее на восток простирается пролив, а за ним сквозь дымку выступают очертания берега азиатской стороны Боспора (теперешний Таманский полуостров).

С акрополя хорошо виден расположенный на северном берегу Керченской бухты мыс (теперь Карантинный), где находятся остатки боспорского города Мирмекия, ближайшего к столице крупного населенного пункта.

С севера, запада и юга раскинулась всхолмленная степь с разбросанными повсюду древними курганами. Особенно замечателен ландшафт южной стороны, где равнина, тянущаяся от Керчи, замыкается возвышенностью, по хребту которой идет с востока на запад длинная цепь холмов с насыпанными на них курганами, носящими название Юз-оба («Сто холмов»). Это один из самых богатых курганных некрополей Боспора. Гряду холмов Юз-оба пересекает дорога, ведущая из Пантикапея в город Тиритаку (теперь Камыш-бурун).

Развалины города Пантикапея никогда не были объектом систематических раскопок. Значительная часть развалин его застроена новым городом. Поэтому при различных земляных работах в Керчи обычно наталкиваются на остатки древних сооружений, могил и пр.

Раскопки незастроенных участков пантикапейского городища на горе Митридат и ее вершине велись время от времени на протяжении XIX в., но не столько в целях раскрытия остатков древнего города, его улиц и площадей, хозяйственнопроизводственных построек и частных домов, храмов и дворцов, сколько ради отыскания отдельных ценных находок -надписей, статуй, ваз и т. п. 6 Лишь в 90-х годах прошлого столетия археологом К. Е. Думбергом была сделана попытка органи-

157

зовать планомерные раскопки остатков города Пантикапея. В течение трех летних сезонов успешно велись археологические исследования на северном склоне горы Митридат, где удалось вскрыть довольно значительный участок античного города. Под насыпью в 5-6 м толщиною были открыты различные постройки и найдено много разнообразных вещей, характеризующих культуру и быт жителей боспорской столицы в различные периоды ее существования. Но раскопки эти вскоре были прерваны; в последующие десятилетия производились временами небольшие эпизодические раскопки, и только в самое последнее время, начиная с 1945 г., стали вестись под руководством В. Д. Блаватского систематические археологические исследования пантикапейского городища. Указанные выше обстоятельства являются причиной того, что о Пантикапее как о городе известно еще сравнительно мало.

Пантикапей был окружен двойной линией крепостных стен. Одна стена охватывала на большом протяжении весь город, другая окружала верхнюю часть горы и служила защитой акрополя. Следы этих стен были заметны в начале XIX в., и тогда же их нанес на план Дюбрюкс - первый археолог, начавший в Керчи с 1816 г. исследования боспорских древностей, в частности городищ; но этот подробный план руин Пантикапея впоследствии затерялся. 7 Сохранились другие планы (Дюбуа, Ашика), составленные менее точно, но все же, повидимому, передающие в основных чертах действительную конфигурацию оборонительных стен Пантикапея (). 8

В первые десятилетия XIX в. были еще видны следы ворот, имевшихся в оборонительных стенах, а также башен; различимы были даже линии некоторых древних улиц. По мере роста нового города Керчи все эти выступавшие на поверхности остатки древнего города скоро совсем исчезли.

В начале нынешнего столетия во время раскопок, ведшихся на северном склоне горы Митридат с целью отыскания древних могил, обнаружились следы оборонительной стены Пантикапея, ограждавшей город с юга. Стена шла от скалистого выступа, носящего название 2-го кресла Митридата, по склону в сторону

158

Госпитальной улицы. В стене толщиною 3 м оказались использованными в качестве строительного материала надгробные плиты с надписями IV в. 9 Следовательно, стена эта построена или в поздне-эллинистическое или в римское время, когда город достиг наибольших размеров. Остатки стены, оборонявшей акрополь, были частично обнаружены раскопками 1930 г. на восточной стороне горы Митридат, несколько ниже плато акрополя. Выявленные здесь фундаменты стены имели в ширину почти 4 м. Стена, вероятно, служила одновременно и для целей обороны и для укрепления верхней террасы горы, где находился акрополь.

На акрополе были расположены храмы наиболее почитаемых богов; там же или на одной из боковых верхних террас находился дворец боспорских царей. При раскопках на акрополе были открыты водостоки и цистерны для хранения запасок дождевой воды. На вершине горы Митридат и ее склонах, особенно восточном, находили много архитектурных деталей (капители, барабаны колонн и пр.), плиты мрамора различных форм и цветов (белого, красного, зеленого, черного, серого, пестрого), куски расписной стенной штукатурки, что указывает на некогда существовавшие здесь монументальные роскошно отделанные здания. Немало архитектурных частей (обломки карнизов, колонн) классического и эллинистического, периодов обнаружено в остатках стен построек, возникших в более позднее время, при возведении которых старые сооружения использовались как строительный материал.

По всей вероятности, на пантикапейском акрополе, или у его подножия с северной стороны, стоял храм Деметры - богини, особенно почитавшейся на Боспоре как покровительницы хлебного урожая, от которого зависело благосостояние жителей. На акрополе найдена мраморная база алтаря конца V в. до н. э., украшенная скульптурным рельефом с изображением процессии, происходящей, повидимому, в честь богини Деметры. 10 На акрополе же обнаружена и посвятительная надпись Деметре времен Левкона I (IPE, II, 7), а на северном склоне горы Митридат найден большой мраморный бюст

159

Pиc. 26. План города Керчи с обозначением следов древних оборонительных стен Пантикапея (По Ашику).

160

Деметры (он хранится в Керченском музее), являющийся хорошей копией римского времени с оригинала IV в. до н. э.

Не вызывает сомнений существование на акрополе святилища богини Кибелы. Большая мраморная статуя этой богини была выкопана свыше ста лет назад в сильно поврежденном виде близ скалы, венчающей акрополь и носящей теперь название 1-го кресла Митридата. Статуя, являющаяся римской копией с греческого оригинала V в. до н. э., представляет богиню на троне; справа от нее изображен лев, слева - тимпан. 11

Культ Кибелы, родиной которого была Фригия, пользовался широким распространением и популярностью на Боспоре, куда он и был занесен из Малой Азии. В Пантикапее найдена надпись времени Перисада II, посвященная Кибеле Фригийской жрицей этой богини (IPE, II, 17). Стало быть, святилище Кпбелы уже существовало в Пантикапее при Спартокидах, в III в. до н. э.; возникло же оно, несомненно, гораздо раньше. Святилище примыкало непосредственно к скалистой вершине акрополя. Расположенная под скалой пещера использовалась, очевидно, для культовых целей. При раскопках, обнаруживших статую Кибелы, были найдены также и мраморные архитектурные части, вероятно, принадлежавшие храму.

Возможно, на вершине горы находилось святилище, где местное население поклонялось своей богине еще до возникновения Пантикапея как милетской колонии. Представляется весьма вероятным, что греки использовали старое место культа и построили на нем свое святилище Кибелы. Не отсюда ли и происходит один из известных у греков эпитетов Кибелы - «богиня киммерийская»? 12

С вершины пантикапейского акрополя извлечена была также мраморная база статуи IV в. до н. э. с посвятительной надписью Гераклу (IPE, II, 24). Около храмов, очевидно, стояли статуи, посвященные богам и героям.

Святилище Диониса находилось вне акрополя, в южной части города, у подножия горы. Развалины его были случайно обнаружены в 1865 г. при земляных работах во дворе одного

161

из керченских домов (ныне ул. Свердлова); при этом была найдена мраморная статуя Диониса IV в. до н. э., изображение которой имеется на боспорских монетах I в. до н. э. 13 (табл. III, 50-51). Множество обломков различных скульптур, обнаруженных там же, представляют собою остатки ценных приношений, сделанных святилищу почитателями бога Диониса. Можно думать, что где-то поблизости находился театр, тесно связанный у древних греков с культом Диониса. Хотя остатков античного театра в Пантикапее, несмотря на предпринимавшиеся поиски, еще но обнаружено, 14 но его существование представляется весьма вероятным.

У Полиена имеется интересный рассказ о том, как один из противников боспорского царя Левкона I, желая выведать нужные ему сведения (размеры боспорских городов, численность их населения), направил к Левкону с разведывательными целями посла, который должен был вести дипломатические переговоры. Посла сопровождал славившийся во времена Филиппа II и Александра Македонского олинфский кифаред (актер, певший под аккомпанемент кифары) Аристоник, чтобы иметь возможность разузнать численность населения, когда жители будут собираться в театры. 15 Известно также, что на Боспор был приглашен царем Перисадом I другой знаменитый греческий музыкант -кифаред Стратоник. 16

Спартокиды, очевидно, выступали уже в IV в. н. э. в роли покровителей эллинской культуры и искусства, подобно тому как позднее обычно стремились это делать эллинистические монархи.

Сюда же надо добавить, что при дворе боспорских царей в Пантикапее в IV-III вв. до н. э. были свои придворные историографы, писавшие историю Боспорского царства с соответствующим, конечно, освещением деятельности его правителей.

До нас эти произведения боспорских историков времен Спартокидов не дошли. Но в их существовании убеждает наличие у некоторых греческих писателей (Диодор, Страбон, Полнен, Лукиан и др.) описания ряда эпизодов внутренней истории Боспора, представленных с такой обстоятельностью,

162

а иногда и в столь тенденциозно-благожелательном к Спартокидам духе, что вряд ли можно усомниться в местном боспорском происхождении соответствующих источников, использованных вышеназванными писателями. 17 Таковыми источниками могли быть труды местных историков, которых держали при своем дворе боспорские правители Перисад I, Евмел и др.

Существование боспорских историков представляется тем более вероятным, поскольку, как это теперь вполне установлено, местные историки были и в других античных греческих государствах северного Причерноморья, менее значительных, чем Боспор. Благодаря замечательной находке одного из херсонесских декретов (IPE, I 2 , 344) известно, что в III в. до н. э. в Херсонесе Таврическом с успехом подвизался историк Сириек, который, кстати отметим, в своем труде, посвященном истории Херсонеса, касался также вопросов взаимоотношения между Херсонесом и Боспором. 18

В связи с культом Диониса надо упомянуть найденный в 1934 г. на северном склоне пантикапейского городища мраморный рельеф IV в. до н. э. афинской работы () с изображением бородатого Силена, несущего на левом плече виноградную лозу с крупными кистями винограда. Силен изображен в одежде из козьей шкуры, вывороченной наизнанку, поверх нее накинут обычный плащ (гиматий). В правой руке Силен держит высокий посох с загнутой ручкой. Рельеф входил в какую-то скульптурную композицию, в которой были представлены персонажи из свиты Диониса.

Был в Пантикапее и храм Асклепия - бога врачевания. В храме хранилась и демонстрировалась медная гидрия, лопнувшая от мороза. На гидрии была сделана такая надпись: «Если кто из людей не верит, что у нас делается, пусть убедится, взглянувши на эту гидрию, которую поставил жрец Стратий не в качестве прекрасного приношения богу, а в доказательство суровости зимы». 19

Самое почетное место в Пантикапее занимал, при спартокидах храм Аполлона Врача, культ которого был перенесен греками из Ионии и находился под особым покровительством боспор-

163

Рис. 27. Мраморный рельеф с изображением силена. IV в. до н. э. (Керчь. Археологический музей).

164

ских царей. Жрецами в храмах Аполлона Врача были представители высшей боспорской знати и члены семьи Спартокидов (IPE. II, 15). Кроме Пантикапея, храмы Аполлона Врача были также в Гермонассе и Фанагории. 20

В приморской части (в районе, где расположена Иоанно-Предтеченская церковь VΙΙΙ в.) близ порта, повидимому, находилась рыночная площадь - агора, центр общественной жизни Пантикапея. В этой части города, главным образом в стенах средневековой крепости, существовавшей в Керчи до конца 20-х годов XIX в. и затем снесенной, были обнаружены многочисленные официальные посвятительные надписи. 21 Предполагают, что в античную эпоху они находились на агоре, в средневековое же время эти камни были тут же использованы при возведении крепости как строительный материал.

На пантикапейской агоре стояли статуи, часть которых дошла до нас в виде случайных находок (притом преимущественно в сильно поврежденном виде).

К числу таких наиболее замечательных в художественном отношении скульптур, украшавших Пантикапей, принадлежит огромная мраморная статуя, найденная в Керчи и ныне хранящаяся в Эрмитаже. 22 Статуя (у нее утрачена голова), повидимому, изображала одного из боспорских правителей. Исполнена она, несомненно, в Афинах около середины IV в. одним из лучших афинских скульпторов, принимавшим участие в работах по созданию Галикарнасского мавзолея, как это доказывает близость стиля пантикапейской статуи к известной статуе царя Мавсола. Статуарный портрет боспорского царя был, вероятно, доставлен в Пантикапей в качестве дара от афинян. Аналогичные статуи Спартокидов были воздвигнуты в Афинах на агоре и акрополе.

О городских кварталах Пантикапея, располагавшихся на террасах горы Митридат, дают представление уже упоминавшиеся раскопки 90-х годов прошлого столетия на северном склоне. Там открыты остатки нескольких зданий разных периодов; часть их принадлежит III-II вв. до н. э. 23 Сюда относятся развалины большого, может быть общественного,

165

здания, расположенного в восточной части раскопанной территории. Стены его представляют образец отличной греческой кладки из тщательно отесанных плит известняка (квадры), сложенных насухо, без какого-либо вяжущего раствора. 24 В одной из комнат оказалось множество кусков расписной штукатурки, покрывавшей стены.

Роспись имитировала облицовку стен драгоценными сортами камня. Рельефно исполненные в штукатурке прямоугольники были раскрашены в черный и красный цвета; последние чередовались с пестрыми прямоугольниками, расписанными под роскошные сорта пестрого мрамора. Мраморировка отличалась большим разнообразием узоров и прекрасным сочетанием красок (желтой, зеленой, красной, синей и др.). Часть штукатурки изображала облицовку из разноцветных труегольников и ромбоидальных штук камня желтого и зеленого цвета. Части стен, расписанные под облицовку цветными квадратами и сплошными красочными полосами, перемежались с рельефными горизонтальными карнизами, на которых были написаны красками орнаменты (киматий, овы и пр.) Фриз, венчающий роспись стены, состоял из меандра. 25

По своим художественно-декоративным достоинствам стенная роспись не только не уступает росписям богатых эллинистических зданий Делоса, Приены, но, например по исключительному богатству мраморировки, даже превосходит их. Объясняется это тем, что в Пантикапее работали первоклассные греческие мастера, специалисты по художественно-живописной отделке общественных зданий, богатых домов и погребальных сооружений.

В южной части раскопанной территории обнаружена группа построек, состоящих из фундаментов и подвальных помещений какого-то дома, тоже эллинистического времени (II в. до н. э.). Здесь при раскопках найдены многочисленные архитектурные части в виде каннелированных колонок, баз, особого типа ионийских раскрашенных капителей и пр. Фрагменты стенной расписной штукатурки показывают, что помещения здания, имевшие в высоту до 5 м, были тоже роскошно украшены. 26

166

Следовательно, на террасах пантикапейского холма в период расцвета боспорской столицы располагались богатые общественные и частные здания, в архитектурно-художественном отношении стоявшие на уровне передовых культурных центров Греции и эллинистического Востока.

С течением времени старые постройки подвергались переделкам, перестройкам; на месте старых возникали новые. Близ развалин первого эллинистического здания, отмеченного выше, открыты развалины терм (бани) римского периода и некоторые другие постройки позднего времени.

Окраины города были застроены жалкими лачугами бедноты и невзрачными домами ремесленников. На одной из таких северо-западных окраин и были (в 1929 г.) открыты остатки керамического производства (большая обжигательная печь и др.), существовавшего в Пантикапее в римский период.

За зубчатой стеной, окаймлявшей акрополь, видны были величественные здания пантикапейских храмов. Там же (или на одном из склонов горы) возвышались пышные дворцовые строения. На террасах вокруг горы со всех сторон лепились многочисленные частные дома, среди которых выделялись усадьбы зажиточных пантикапейцев. Особенно оживленной, очевидно, всегда была нижняя часть города, его порт, где у причала кипела разгрузка и погрузка многочисленных судов, в доках строились и ремонтировались корабли, а на рыночной площади, всегда наполненной народом, бойко и шумно шла торговля.

Неподалеку от Пантикапея, на берегу той же бухты, с северной ее стороны, у скалистого высокого мыса раскинулся город Мирмекий (Μυρρίκιον). 27 Возник он около середины VI в. как одно из самостоятельных торговых ионийских поселений. В конце VI в. Мирмекий, по видимому, начал даже выпускать свою монету с изображением муравья (эмблема соответствовала имени города: μύρμηξ - по-гречески «муравей»). Но с соседним, более мощным Пантикапеем Мирмекий соперничать не мог и скоро должен был войти в состав боспорского объединения колоний под главенством Пантикапея.

167

Мирмекий как важное сельскохозяйственное и торговое поселение стал предметом забот боспорских царей. В начале IV в. город был обнесен сильной каменной крепостной стеной, толщиной в 2.5 м, с башнями. Акрополем служила возвышенная часть города, выступающая в сторону моря в виде скалистого мыса (у Птолемея он отмечен, как ακρον Μυρμηκιον). На вершине этого мыса до сего времени сохраняется высеченное из скалы «кресло», в виде каменной скамьи со спинкой, представлявшее собой символический «трон», посвященный какому-то божеству. Рядом находятся вырубленные в скале на значительной глубине два склепа, в которых в 1834 году были обнаружены два богатых погребения в мраморных саркофагах II в. н. э. (оба они оказались разграблен ными). Один из саркофагов имел украшенные скульптурными рельефами стенки, а крышка его изображала ложе, на котором возлежит супружеская чета (см. стр. 395). Холм, в котором находились склепы с указанными выше мраморными саркофагами, был окружен кольцеобразной циклопической кладкой из огромных прямоугольных блоков известняка. В IV в. до н.э. Мирмекий упоминается в перипле Псевдо-Скилака в числе наиболее крупных боспорских городов - наряду с Феодосией, Нимфеем и Пантикапеем.

Часть мирмекийской оборонительной стены и разваляны одной прямоугольной башни были недавно раскопаны (). За оборонительными стенами, на протяжении многих веков до III в. н. э. включительно, внутри города жило население, занимавшееся рыболовством, животноводством, торговлей, а главное, виноградарством. Весь прилегающий к городу район был использован под виноградники. В Мирмекии открыты остатки нескольких больших зданий - виноделен и найдены отдельные каменные ложа прессов, свидетельствующие, что с III в. до н. э. здесь процветал винодельческий промысел. Интересно, что в районе нынешнего Керченского металлургического завода, а также близ Аджимушкайских каменоломен (т. е. севернее Мирмекия) были неоднократно находимы каменные ложа виноградных прессов («тарапаны») ().

168

Рис. 28. План раскопок северной части Мирмекия: оборонительная городская стена и прилегающий к ней квартал.

169

Повидимому, виноградарством занимались не только жители Мирмекия, но и отдельные виноградари - владельцы хуторов, расположенных близ города.

На Темир-горе, к северо-востоку от Мирмекия, открыты развалины огромного дома, построенного в эллинистическое

Рис. 29. Каменное ложе виноградного пресса («тарапан»). III в. до н. э.

время. Во дворе дома оказалась великолепно сохранившаяся: винодельня с двумя давильными площадками и резервуарами, куда с площадок поступал выжатый сок. Это была богатая сельскохозяйственная усадьба, построенная с таким расчетом, чтобы дом служил крепостью. Наружные каменные стены

170

его имели толщину 2.4 м, рядом с домом находились защитные башни. 28

Среди виноградников, хлебных полей и пастбищ, тянувшихся к северу и северо-востоку от Пантикапея, находилось

Рис. 30. Античный колодец с подземной лестницей близ Керчи.

загородное святилище Асклепия. Его следы заметны на северной окраине поселка Аджимушкай, где до настоящего времени сохранился особого устройства древний колодец (), с подземной наклонной галлереей, по ступеням которой можно было спускаться непосредственно к источнику, очевидно считавшемуся целебным. 29 Недалеко от колодца у Темир-горы

171

31a. Общий план городища Тиритаки с обозначением раскопанных Боспорской археологической экспедицией участков с 1932 г. по 1948 г. включительно (вверху) и план южной части оборонительных стен Тиритаки с прилегающей к нему группой рыбозасолочных ванн (внизу): 7 -оборонительная стена V в. до н. э., 2-оборонительная стена IV-III вв. до н. э., 3 - рыбозасолочные ванны, 4 - стены внутригородских построек, 5 - вымостки из каменных плит

Рис. 31 б. Южная оборонительная стена Тиритаки А - фундамент стены V в. до н. э.; Б - стена IV-III вв. до н. э. В - угловая башня 1; Г-Г рыбозасолочные ванны I - II вв. - н. э.

172

найдена мраморная плита, в которой упоминается святилище-бога Асклепия (IPE, II, 30). Вокруг колодца при различных случайных земляных работах встречались отдельные остатки античных построек, но раскопок здесь не производили.

С южной стороны Пантикапея, на прилегающих к городу полях, были разбросаны хутора и деревни. Ближайшим крупным поселением здесь был город Тиритака (), который уже не раз упоминался ранее. 30 Город, возникший в начале второй половины VI в. до н. э. на месте остатков более древнего селища киммерийской эпохи, находился на подступах к столице Боспора, у входа в большой залив (ныне Чурубашское соленое озеро), и на его обороспособность поэтому было обращено серьезное внимание. Построенная еще в Vb. до н. э. городская защитная ограда, толщиною 1.7 м, подверглась в IV-III вв. капитальной перестройке: толщина стены в наиболее ответственных участках обороны, например в южном, была удвоена и доведена до 3.4 м., возникли при этом и боевые башни на флангах куртин ().

Мы уже отмечали открытие в Тиритаке интереснейших остатков архаического дома, являющегося в настоящее время древнейшим памятником боспорского городского строительства, известным благодаря археологическим раскопкам последнего времени (см. стр. 37).

Начиная с половины VI в. до н. э. и вплоть до IV в. н. э., в Тиритаке непрерывно шла жизнь. Основательно укрепленная со стороны суши оборонительными стенами и башнями, Тиритака первоначально была главным образом торговоземледельческим поселением, жители которого занимались также и рыбным промыслом, поскольку данный район очень благоприятен для рыболовства. В ранне-эллинистическое время, в связи с тенденцией Боспора стать более независимым от импорта, в городе появились винодельни (см. стр. 103 сл.), а вокруг него широко раскинулись виноградники. С течением времени виноградарство и виноделие стали одним из основных видов хозяйственной деятельности жителей Тиритаки, что подтверждается многочисленной серией эллинистическо-римских

173

больших, капитально построенных виноделен, которые были специально оборудованы для переработки значительных количеств винограда. 31

Наряду с этим в городе существовали ремесленные производства: выделывались украшения из золота, как об этом говорит находка бронзового штемпеля III в., предназначенного для чеканки медальонов с изображением Афродиты, изготовлялась глиняная посуда простейших сортов, хозяйственная утварь, а может быть и клейменые амфоры для вина, на что указывает находка керамического штемпеля с «фабричной маркой» в виде монограммы. 32

Исключительный размах приобрели в Тиритаке рыбный промысел и заготовка соленой рыбы в римское время, в I - III вв. н. э. (см. стр. 352). Восточная и южная части города тогда были сплошь заняты винодельнями и рыбозасолочными заводами, состоящими из групп оцементированных чанов-цистерн, в которых производился засол сотен тонн рыбы, главным образом хамсы и сельди.

Тиритака представляет собою совершенно оригинальный тип боспорского города, значительная часть территории которого в эллинистическо-римское время была занята производственно-хозяйственными постройками. С севера на юг проходила улица; по обеим сторонам ее располагались жилые дома. Позади них, а отчасти между ними находились давильни для производства виноградного вина и рыбозасолочные цистерны.

Особенно богатых, роскошных домов здесь не было. Боспорская рабовладельческая знать, крупные купцы и промышленники предпочитали жить в соседнем Пантикапее, в Тиритаке же, вероятно, находились их хозяйственные экономии, земельные угодья с виноградниками, рыбные ловли и рыбозасолочные предприятия, обслуживавшиеся рабами.

Археологические раскопки Тиритаки позволили выявить яркую картину быта ее жителей в разные периоды, особенно в римское время. В высокой степени показательным является раскопанный в последние годы большой дом-усадьба III-IV вв. н. э. Он с поразительной обстоятельностью вводит нас в быт

174

наиболее зажиточного слоя жителей Тиритаки поздне-римского времени, когда Боспорское царство уже клонилось, к закату (см. стр. 378 сл.). Вместе с тем раскопки Тиритаки очень ясно показывают, как на месте города, сильно пострадавшего от нашествия гуннов во второй половине IV в. н. э., снова возродилась жизнь в V-VI вв., уже в новых социально-политических условиях, после распада Боспора как рабовладельческого государства.

В 4 км. южнее Тиритаки на морском побережье 33 находился город Нимфей (Νυμφαΐον), 34 развалины которого лежат возле современной деревни Героевка (б. Эльтигень).

Местоположение Нимфея безошибочно локализуется на основании показаний перипла Анонима, который перечисляет города Боспора к югу от Пантикапея, с точным указанием расстояния между ними. 35 Согласно Анониму, «от города Пантикапея до города Тиристаки 60 стадий, 8 миль, от города Тиристаки до города Нимфея 25 стадий, 3 1/3 мили». И действительно, от Тиритаки, развалины которой находятся на окраине теперешнего поселка Камыш-бурун, до деревни Героевка, где сохранилось другое большое античное городище, расстояние составляет примерно 4 км. 86 Совершенно ясно, что мы имеем все основания видеть в этом городище остатки древнего Нимфея. Это был πόλις εύλιμην, т. е. «город с хорошей гаванью». 37

В перипле Псевдо-Скилака Нимфей отмечен в числе наиболее значительных городов Боспора, находившихся в восточном Крыму. Раскопки Нимфея, ведущиеся в последние годы, 38 показали, что город здесь основан около середины VI в. до н. э. как одно из ионийских поселений, возникавших в то время на берегах Боспора Киммерийского.

При раскопках развалин Нимфея в наиболее раннем его слое, расследованном на месте древнего святилища Деметры, найдено большое количество ионийской, преимущественно самосской, керамики VI в. до н. э. 39 Это явление, т. е. преобладание в архаическом слое ионийской керамики, представляется в некоторой степени общим для всех боспорских городов

175

и объясняется тем, что основателями колонии в Боспоре Киммерийском, в том числе и города Нимфея, были выходцы из ионийских городов Малой Азии и прежде всего из Милета, который вел торговлю отнюдь не только своими изделиями, но и продукцией многих малоазийских центров Ионии, а также товарами близлежащих островов -Самоса, Родоса и др. Однако необычное (в сравнении с другими боспорскими городами) обилие самосской керамики в расследованных раскопками архаических культурных наслоениях Нимфея, возможно, является отражением особенно активной роли самосцев, которую они играли как при основании Нимфея ионийскими колонистами, так и в ранний период жизни города. Само название последнего, может быть, обусловлено этим же обстоятельством. Известно, что Самос, с его знаменитым храмом Геры, назывался в древности городом Нимф (αστυ Νυμφέων),. о чем сообщают некоторые греческие писатели (Афиней, Гесихий).

Наличие у Нимфея очень хорошей гавани, особо отмеченной Страбоном, несомненно, должно было обеспечить городу возможность быстрого роста и превращения его в важный торговый пункт.

Как и прочие греческие колонии Боспора Киммерийского, Нимфей, очевидно, вошел в объединение городов, которое в начале V в. возглавили Археанактиды, положив начало Боспорскому царству.

Основой благосостояния господствующих слоев населения Нимфея являлась, надо думать, торговля хлебом, обильные урожаи которого обеспечивались наличием плодородных земель вокруг города. В этой связи представляют интерес раскопанные в Нимфее развалины святилища Деметры, которое было расположено на берегу моря, у подножия скал. Святилище возникло еще в VI в. и просуществовало несколько столетий, неоднократно подвергаясь перестройкам. Сохранились остатки каменной ограды и стен святилища, основание алтарей, на которых совершались жертвоприношения. Найдено большое количество приношений, поступавших от почитателей Деметры, главным

176

образом в виде изящных терракотовых статуэток, изображающих или самую Деметру, или девушек-прислужниц (гидрофор), несущих сосуды с водой для очистительной церемонии, или девушек, исполняющих культовые танцы (),и др.

Такие несложные по своему устройству святилища, вероятно, были и в других городах Боспора, население которых чтило Деметру как покровительницу земледелия.

Во времена Перикла, когда Афины усилили свою экономическую и политическую экспансию в области Понта Евксинского, Нимфей был превращен в опорный пункт афинян на территории восточного Крыма, поскольку экспорт хлеба оттуда представлял для Афин исключительно важное значение. К сожалению, в источниках не сохранилось достаточных сведений, которые могли бы разъяснить, каким образом афиняне обосновались в Нимфее и что собой представлял после этого город в государственно-политическом отношении.

Основным источником в данном вопросе является одна из речей известного афинского оратора Эсхина, произнесенная в 330 г. и носящая название «речи против Ктесифонта». 40 В ней Эсхин выдвинул нижеследующее обвинение против своего политического противника - не менее знаменитого афинского оратора Демосфена. По словам Эсхина, дед Демосфена по линии матери, Гилон, был государственным преступником, так как он передал «врагам» принадлежавший Афинам город Нимфей. Не дождавшись судебного приговора, Гилон бежал из Афин на Боспор и получил там от «тиранов» значительную награду. Ему было предоставлено селение Кепы, доходами от которого он мог пользоваться. Как враг афинского народа Гилон якобы был приговорен заочно к смертной казни. Позднее, однако, в Афинах поселились дочери Гилона, родившиеся от его брака на Боспоре с богатой скифянкой. Одна из дочерей стала впоследствии матерью оратора Демосфена.

Как убедительно показал акад. С. А. Жебелев, имеются очень серьезные основания усомниться в правильности и объективности изложенной Эсхином версии относительно действий Гилона. 41 Эсхин, желая опорочить в глазах афинян своего

177

злейшего врага Демосфена, вероятно сильно извратил фактическую сторону дела. Кажется мало вероятным, чтобы после совершения столь тяжкой измены, какую Эсхин приписывал Гилону, дочери последнего могли потом свободно жить в Афинах, вступать там в браки с афинскими гражданами. 42

Но если роль Гилона в передаче Нимфея и была, по всей вероятности, нарочито искажена и преувеличена Эсхином, чтобы очернить своего соперника, то вряд ли Эсхин мог выдумать самый факт принадлежности или, по крайней море, сильной зависимости Нимфея от Афин в какой-то период времени.

Возможно, Афины поступили с Нимфеем примерно так же, как с Синопой, куда при Перикле было направлено 600 афинских колонистов, после того как с помощью военной силы там был свергнут неугодный афинянам тиран Тимесилей. 43 Воспользовавшись каким-либо поводом. афиняне могли поселить и в Нимфее некоторое количество своих резидентов (клерухов), чтобы надежнее обеспечить снабжение Афин хлебом из Боспора Киммерийского. В период зависимости Нимфея от Афин он, вероятно, платил афинянам дань (φόρος), о чем

Рис. 32. Терракотовый рельеф с изображением танцовщицы, найденный в Нимфее. Конец V в. до н. э.

178

сохранилось краткое литературное известие, восходящее к достаточно надежному афинскому источнику. 44 В конце V в. Нимфей пытался наладить чеканку своих монет (табл. I, 11), но попытка эта была кратковременной.

Как только в Пелопонесской войне над Афинами разразилась катастрофа, когда в результате поражения при Эгоспотамах афиняне потеряли свой флот и лишились возможности поддерживать господство на море, Боспор в лице тогдашнего правителя Сатира I не замедлил вновь утвердить свою власть над Пимфеем. Но так как это было лишь восстановление боспорского суверенитета над городом, уже и ранее принадлежавшим Боспору, то существенных осложнений во взаимоотношениях между Спартокидами и Афинами этот акт не вызвал.* К тому же потрясенные неудачной войной Афины были теперь, как никогда, заинтересованы в регулярном подвозе боспорской пшеницы и поэтому весьма дорожили добрыми отношениями со Спартокидами.

Последние рассматривали Нимфей не только как важный торговый приморский город, но и как стратегический пункт, который вместе с Тиритакой должен был защищать Пантикапейскую область и подходы к расположенной поблизости столице. Раскопками в Нимфее открыты на некотором протяжении остатки городской каменной оборонительной стены, 45 имеющей толщину 2.35 м. 46

Из других сооружений, бывших в Нимфее и засвидетельствованных археологическими находками, особенно интересен фонтан в виде пирамиды, построенный в I в. до н. э. на средства знатной жительницы города. От фонтана сохранился мраморный бл ж, замыкавший свод арки. На нем высечена стихотворная надпись, говорящая от имени испившего воды путника: «Гликария, супруга Асандра! У твоей пирамиды

* Не без интересно с этим сопоставить тот факт, что во время известного отступления 10 000 греческих наемников, описанного Ксенофонтом в «Анабазисе», Синопа, куда незадолго до этого были поселены афипские клерухи. была также уже совершенно независимым от Афин городом.

179

я с жадностью выпил воды, идущей из близкого источника о помощью Бромия [т. е. бога Диониса], и, утолив жажду, я сказал: и при жизни, и после смерти ты будешь спасать испытывающего жажду». 47

Как показывают археологические исследования, жизнь в Нимфее продолжалась вплоть до III в. н. э.

За Нимфеем, еще южнее, на Такильском мысу, было расположено очень небольшое селение Акра (κωμίον ’Άκρα). Оно привлекало к себе в древности внимание потому, что от него берег поворачивал на запад, и, таким образом, Акра представляла собой крайний южный пункт пролива со стороны Крыма. Напротив же, т. е. на Таманском полуострове, такой наиболее южной точкой пролива считалось селение Корокондама (κώμη Κοροκονδάμη), находившееся на теперешнем мысе Тузла. По словам Страбона, при замерзании пролива лед доходил на юге до этих двух пунктов - до Акры и Корокондамы. 48 От деревушки Акры в настоящее время следов почти не сохранилось. На высоком мысу, где ныне одиноко стоит заброшенный старый маяк, лишь кое-где заметны следы культурного слоя с фрагментами античной керамики. 49 В этом же районе обнаруживаются древние могилы, которые подтверждают существование в данном месте поселения антнчной эпохи.

При археологическом обследовании Такильского мыса в 1929 г. была, между прочим, вскрыта очень интересная могила, обложенная сверху кругом из камней (кромлехом). В центре круга на небольшой глубине оказалась облицованная изнутри массивными каменными плитами гробница. В ней лежал человеческий скелет, у ног которого найдено шесть черепов. В углу могилы стояла глиняная остродонная амфора III в. до н. э. с бронзовым черпаком (киафом), длинная ручка которого заканчивается отогнутой книзу головкой лебедя; под амфорой лежал чернолаковый килик. Очевидно, в могилу была помещена амфора с вином; для вычерпывания его предназначался киаф, для питья вина -чаша.

Загадочно присутствие в гробнице человеческих черепов. Может быть, здесь был похоронен воин вместе с трофейными

180

черепами убитых им врагов? Несмотря на греческую форму могилы и наличие в ней греческих вещей, погребен в ней был, невидимому, варвар, как на это указывает наличие каменного круга-кромлеха над гробницей.

В нескольких километрах на юго-запад от Такильского мыса, на высоком обрывистом берегу моря лежат развалины боспорского города Китея, часть которого уже обвалилась в море вследствие сильного подмывания здесь берега волнами. Но сохранившаяся площадь городища еще довольно значительна. Отчетливо видны следы глубокого рва, охватывавшего город с трех сторон, т. е. со стороны суши, заметны признаки оборонительных стен, которые тянулись параллельно рву. В прибрежной части городища, приблизительно посредине его возвышается большой искусственно насыпанный холм. Гавани, а стало быть, и торгового порта Китей не имел. Вокруг расстилаются плодородные пахотные земли, а море в этом районе славится хорошими рыбными ловлями - неподалеку от древнего городища и сейчас расположен один из крупных рыбных промыслов.

Город Китей упоминается у нескольких античных писателей. Псевдо-Скилак, автор перипла, составленного в 30-х годах IV в. до н. э., в числе эллинских городов, расположенных в восточном Крыму, называет город Κυταία. 50 Примерно к тому же времени восходит упоминание этого города в перипле, который сохранился в более поздней передаче Анонима. В перипле Анонима Китей отмечен с точным указанием его местоположения: «От Нимфея до деревеньки Акры -65 стадий, 8 2 / 3 мили; от Акры до города Кит (Κύται), раньше называвшегося Кидеаками, -30 стадий, 4 мили. От Афинеона [повидимому, теперь Судак? -В. Г.] до Кит живут скифы. Затем следует Киммерийский Боспор. От Кит до города Киммерика 60 стадий, 8 миль». 51

У Плиния по соседству с Акрой также отмечен oppidum Cytae, однако между ними помещен, вероятно по ошибке, еще и город Зефирий, который никем, кроме Плиния, не запоминается. 52 Стефан Византийский, не определяя точно место-

181

положение Китея, который он называет Κύτα, отмечает в то же время, что город этот находился в Скифии. 53 Птолемей также знал город Κυταιον, но помещал его на своей карте среди городов не прибрежных, а лежавших в глубине полуострова. 54

Тождество городища, лежащего на берегу Черного моря к западу от мыса Такиль, с Китеем отлично подтверждено превосходной по своей исторической ценности эпиграфической находкой. В 1918 г. на берегу моря рыбаки нашли выпавшую из насыпи городища каменную плиту от храмового стола с греческой надписью III в. н. э., а также боковые его подставки в виде каменных скульптурно украшенных плит; все это ныне хранится в Керченском археологическом музее. 55

Надпись сообщает о сооружении «отчизной китейцев» (πατρις Κοιτειτων), т. е. общиной города Китея, храма, который был посвящен безымянному «богу гремящему» (см. стр. 376). Жители в надписи именуются Κοιτέΐται; стало быть, город назывался Κοίτα или Kot-at (очевидно, дифтонг οι читался в III в. н. э. как звук, близкий ипсилону).

Китей, располагая обширными земельными угодьями, был одним из крупных земледельческих поселений Боспорского царства. В городе, несомненно, сосредоточивалось много зернового хлеба, который обильно выращивался на прилегающих к городу плодородных землях.

Китей окружали очень мощные каменные оборонительные стены с башнями и ров. Часть укреплений была расследована Ю. Ю. Марти в 1928 г. с северо-восточной стороны городища. 56

Первая стена, хорошо облицованная тесаными плитами и имеющая в ширину 2.5 м, построена в IV в. до н. э. Позже, в римское время, к ней вплотную с внешней стороны была пристроена другая стена толщиной в 3 м, но очень грубой кладки; эта вторая стена имела свои башни. Такая мощность оборонительных стен Китея объясняется его важным значением в качестве военно-опорного пункта, который должен был одним из первых принять на себя удар в случае вторжения

182

кочевников со стороны крымских степей в Пантикапейскую область.

Внутри города находились большие склады зерна, хранившегося в больших глиняных пифосах и зерновых ямах. Старики-крестьяне близлежащих деревень еще помнят, как при добывании строительного камня на городище (в дореволюционное время оно служило своего рода каменоломней для окрестного населения) нередко натыкались на огромные глиняные сосуды-пифосы, стоявшие подряд группами, очевидно представляя собой остатки обширных хозяйственных амбаров. Хлеб и рыба, заготовлявшиеся в Китее, вероятно отвозились в ближайшие порты Нимфея или Киммерика, так как Китей своего порта не имел.

Город экономически процветал в IV-III вв., а затем в римское время, как об этом можно судить по строительству монументальных сооружений вроде храма «бога гремящего» и по некоторым археологическим находкам, подтверждающим высокий уровень благосостояния господствующего слоя населения. К числу такого рода находок относятся, в частности, мраморные солнечные часы II в. н. э., украшенные рельефным изображением головы быка. Не менее показательным представляется наличие к северу от городища обширного некрополя, в котором имеются подкурганные погребения в каменных гробницах-склепах IV-III вв. и большие семейные усыпальницы-катакомбы китейских богачей римского времени. Последние устроены в виде высеченных на значительной глубине в скале склона Чатыр-тау обширных комнат с лежанками-нишами для гробов (все катакомбы разграблены в давние времена).

Стены некоторых катакомб сохранили следы росписи II - III вв. h. э. В одной из катакомб стены были украшены изображениями пеших и конных воинов, колесницы и орнаментальных растительных мотивов. В другой катакомбе на стене нарисован красной краской корабль, символизирующий переезд души умершего в загробный мир.

Как показали археологические исследования Китея, производившиеся Ю. Ю. Марти в 1927-1929 гг., город имел

183

смешанное население с безусловным преобладанием в нем скифов, сильно эллинизованных в той их части, которая входила в состав верхнего социального слоя жителей города. Обилие варварской лепной керамики, негреческие имена в надгробных надписях, 57 характер погребений, особенно курганных, в доримское время - все это рисует Китей как боспорский город с ярко выраженным греко-скифским населением и полуварварской культурой, хотя Псевдо-Скилак и называл Китей в числе πόλεις Έλληνώες. Негреческое название города позволяет думать, что он и возник-то на месте варварского селища. Интересно, наконец, замечание Псевдо-Скилака, что «от Афинеона до Кит живут скифы». Стало быть, еще в IV в. до н. э. Китей считался крайней восточной границей, до которой преобладающим населением в восточном Крыму были скифы, а не греки.

Если от Китея двигаться по берегу моря на юго-запад, то на расстоянии приблизительно 6 км от названного города окажется обширный так называемый Кыз-аульский могильник античной эпохи 58 и небольшие уцелевшие на побережье остатки древнего поселения, название которого неизвестно. Гораздо более значительным населенным пунктом был район мыса Елчин-кале, где находится гора Опук. К этому месту приурочивается боспорский город Киммерик (πόλις Κιμμερικόν), о котором обстоятельные сведения дает все тот же перипл Анонима, сохранивший очень ценные данные о приморских городах Боспора времени раннего эллинизма. Указав на расстояние в 60 стадии (около 12 км), отделявшее город Китей от Киммерика, Аноним далее сообщает, что город Киммерик «имеет пристань для кораблей (ορ;χо: ναυσί), защищенную от западных ветров; напротив в море в недалеком расстоянии имеются два скалистых небольших острова. . . От города Пантикапея до Киммерика 240 стадий, 32 мили». 89 Это расстояние между Киммериком и Пантикаиеем приводит нас к горе Опук, а указание на скалистые острова, бывшие против Киммерика, окончательно убеждает в правильности локализации здесь этого города. В настоящее время на расстоянии

184

3 1/2 км против горы Опук в.море выступают так называемые Скалы-корабли (Элькенкая) - причудливых очертаний скалы, издали действительно напоминающие своими силуэтами парусные корабли. 60 Очевидно, это остатки тех скалистых островков, о которых сообщает Аноним.

Гора Опук (ее высота 183 м), занимающая обширную площадь, очень интересна в природном отношении. Она поднимается внушительным массивом на берегу моря и очень величественно, рельефно выделяется на фоне равнинного ландшафта степи и соленых озер, составляющих окружение этой горы, как бы прижавшейся к морю. Гора Опук имеет форму столового массива, состоящего из меотических известняков, и завершается обширным вершинным плато с крутыми, а местами совершенно отвесными, обрывистыми краями, делающими вершину чрезвычайно трудно доступной.

В сторону моря гора образует ряд резких уступов, сопровождающихся разрывами породы, большими трещинами, хаотическим нагромождением глыб известняка и неожиданными выступами скалы, свидетельствующими о происходивших тут некогда бурных тектонических явлениях.

Гора Опук была использована в древности как место, чрезвычайно удобное для устройства сильно укрепленного поселения, чему весьма способствовали здесь сами природные условия. С восточной стороны на скале горы видны и сейчас следы спускавшейся вниз древней оборонительной стены, толщиной 3.5 м, которая, изгибаясь, доходила почти до моря. Она преграждала доступ к южной части массива горы, обращенной в сторону моря, где на одной из площадок склона расположен замечательный каптированный источник. В этой безводной местности наличие такого неиссякающего источника прекрасной родниковой воды, обслуживающего всю округу, представляет огромное значение, и, несомненно, жители древнего Киммерика всегда оберегали его от возможности вражеского захвата. В тесной связи с восточной оборонительной стеной находятся укрепления, построенные на восточной окраине каменистого плато горы, служившей акрополем. Еще

185

и сейчас на вершине горы хорошо видны фундаменты стен, построенные из больших блоков известняка и представляющие собой остатки бывшей здесь крепостцы. Под защитой восточной стены и примыкавшей к ней крепости, занимавшей край плато, находилась южная часть поселения Киммерика, которая, повидимому, была ограждена каменной стеной еще и с запада. 61

Однако основное поселение находилось не с южной, а с западной стороны горы Опук. Оно занимало достаточно обширную территорию и было также ограждено мощными каменными стенами и башнями, а на скалистом холме находился сильно защищенный акрополь. Следы этих древних сооружений были отчетливо видны в начале XIX в.; их детально описал в свое время Дюбрюкс. 6 - Но позднее все остатки каменных сооружений Киммерика были варварски уничтожены в дореволюционное время при добывании здесь строительного материала. Сохранилось лишь основание приморской стены Киммерика, толщиной 2.15 м, тянущейся по ровному песчаному берегу с востока на запад на протяжении почти 300 м вплоть до Элькинского озера. С западной стороны Киммерик прикрывается Элькинским озером и расположенным еще западнее вторым озером (Узунларским), к северному берегу которого выходит своим южным концом Киммерикский (Аккосов) древний оборонительный вал, пересекающий Керченский полуостров в северном направлении до Казантипского залива (Азовское море). Логическим завершением этого оборонительного рубежа на юге и была мощная система укреплений Киммерика.

Киммерикский вал и ров обороняли важнейшую и наиболее населенную часть Боспорского царства, территорию его столичной области (ή ΙΙαντικαπαιεων γη). Дальше на запад поселения были более редки, а больших городов и вовсе не было (почти до самой Феодосии). Это обстоятельство придавало Киммерикскому валу чрезвычайно важное значение. Даже тогда, когда при царе Асандре (около середины 1 в. до н. э.) первая, линия обороны была выдвинута далее на запад устройством.

186

нового вала, старый Киммерикский вал и тесно связанный с ним на юге узловой пункт обороны Пантикапейской области -Киммерик --продолжали, несомненно, играть существенную роль в защите главнейших жизненных центров Боспора в восточном Крыму.

Представляется в высшей степени вероятным, что Страбон ошибочно отнес описание города Киммерика, существовавшего на берегу Черного моря на Керченском полуострове, к другому селению с таким же названием, бывшему на противоположной, азиатской стороне Боспора, где-то в северной части Таманского полуострова. Упомянув селение Киммерийское (κωμη Κιμμερικη) как пункт, служащий местом отправления для плывущих по Азовскому морю, Страбон несколько ниже сообщает: «Киммерик (Κΐμμερικόν) был прежде город, построенный на полуострове и замыкавший перешеек рвом и валом». 63

Описание это как нельзя лучше подходит к Киммерику, развалины которого сохранились у горы Опук. Именно этот Киммерик завершал на юге систему обороны перешейка (от Узунларского озера до Казантипского залива), который был укреплен рвом и валом. 61

На всей территории этого древнего Киммерика в настоящее время заметны следы жизни, происходившей здесь в античную эпоху, начиная с IV в. до н. э., т. е. в период, когда этот населенный пункт играл не только определенную экономическую роль в Боспорском царстве (прежде всего как торговый порт), по и выполнял одновременно важные военные функции как крепость, стоявшая на одном из важнейших оборонительных рубежей европейской части владений Боспора.

На вершине горы, где был акрополь, а также с южной и особенно с западной ее сторон обнаружены культурные отложения, которые относятся к эллинистическому и римскому времени, как об этом позволяют судить разведочные археологические обследования, производившиеся в Киммерике уже в наше, советское время. Более точные выводы смогут дать

187

в дальнейшем только археологические раскопки. Однако уже само название данного населенного пункта заставляет думать, что история города Киммерика но ограничивалась рамками античной эпохи, когда этот пункт входил в состав Боспора. Представляется маловероятным, что наименование Киммерика возникло случайно, не будучи обусловлено какой-то исторической традицией, уходящей в предскифскую эпоху.

Очень интересной в этой связи представляется одна случайная находка, сделанная в начале 30-х годов на западном склоне горы Опук во время земляных работ и поступившая в Керченский археологический музей. Из земляной насыпи с большой глубины была извлечена глиняная статуэтка упоминавшаяся уже нами раньше (см. стр. 31). Колонкообразное туловище завершается большой уплощенной головой округлых очертаний с рельефно обозначенным носом и слегка намеченными глазами в виде едва заметных выпуклых кружочков; голова имеет вверху выступ со сквозной дыркой для подвешивания фигурки. Туловище совершенно не расчленено: чуть намечены руки в виде небольших выступов, слабым рельефом показаны груди.

Подобного тина примитивные культовые женские статуэтки-идолы хорошо известны по памятникам культуры эпохи бронзы восточного Средиземноморья. 65 Многочисленные аналогии, которые могут быть приведены из указанного круга памятников, позволяют считать найденную в Киммерике статуэтку-идола произведением доскифской поры. Повидимому, территория горы Опук была использована уже в киммерийскую эпоху, и это обстоятельство послужило позднее для боспорцев основанием соответственно именовать построенный ими укрепленный портовый город, вокруг которого многое еще, вероятно, напоминало более древних насельников восточного Крыма. При этом будет вполне уместно поставить вопрос: насколько обосновано традиционное объяснение происхождения первых двух древних оборонительных валов - Тиритакского и Киммерикского, пересекающих Керченский полуостров, - как сооружений, возникавших будто бы по мере роста территории Боспорского

188

государства? Не могут ли быть оба названных вала и связанные с ними рвы более древними и лишь использованными позднее боспорцами для защиты Пантикапейской области? Нельзя не обратить внимания на тот факт, что эти валы своими южными концами связаны с поселениями (Киммерик и Тиритака), очевидно существовавшими в киммерйискую эпоху, т. е. еще в начале I тысячелетия до н. э.

Указанное обстоятельство заставляет вспомнить неоднократно упоминаемый Геродотом «ров», отделявший восточную часть Крыма от остальной его территории. Согласно рассказу Геродота, 66 при возвращении скифов из похода в Переднюю Азию (куда они вторглись, преследуя киммерийцев), в Крыму им было оказано сопротивление со стороны остававшихся там скифских рабов. Чтобы воспрепятствовать возвращению своих господ, скифские рабы будто бы вырыли широкий ров, простиравшийся от Таврических гор до Меотиды, под прикрытием которого неоднократно вступали в сражение со скифами.

Зерно истины в этом рассказе состоит, вероятно, в том, что между возвратившимися из продолжительного похода скифами и продолжавшим жить в северном Причерноморье населением имели место столкновения. Но независимо от того, какие именно реальные события нашли отражение в этом полулегендарном рассказе, важно то, как во времена Геродота объясняли происхождение оборонительного рва (а стало быть и вала), уже существовавшего в Крыму. Этот ров имел меридиональное направление и простирался от прибрежья Черного моря (у Геродота оно определяется как район Таврических гор) до Азовского моря. Происхождение его (что особенно интересно), связывалось отнюдь не со строительной деятельностью греков, а с жившим в Крыму еще до греческой колонизации местным населением.

Скифы, совершая из крымских степей вторжения в земли синдов во время замерзания пролива, пересекали тот же ров 67 (такие переходы скифы, вероятно, совершали до того, как Керченский полуостров был освоен греческими колонистами, обосновавшимися в боспорских городах).

189

Ров, «вырытый потомками слепых», рассматривался около середины V в. до н. э., когда Геродот при посещении Ольвии собирал сведения о Скифии, в качестве восточней границы владений царских скифов в Крыму. 68 Лежавшая далее на восток за этим рубежом территория, очевидно, принадлежала тогда уже Боспору. Из сказанного следует, что распространенный взгляд на древние валы, пересекающие Керченский полуостров, как на пограничные рубежи, созданные полностью боспорцами, вряд ли может быть признан вполне обоснованным. Уже во времена Геродота, как мы видим, о валах (или об одном из них, самом значительном) ходили неясные легендарные рассказы, свидетельствующие все же, что возникновение указанных сооружений восходит к значительно более древней, доколонизационной поре.

Весьма вероятно, что Κιμμερια τείχεα (киммерийские укрепления), о которых упоминает Геродот 69 при перечислении того, что оставалось от киммерийцев в северном Причерноморье в классическую эпоху, представляли собой те же оборонительные земляные сооружения в восточном Крыму. Если это так, то придется признать, что прилегающие к Керченскому проливу территории действительно являлись одной из важных и основательно защищенных областей киммерийцев. Эти рвы и валы были, видимо, позднее использованы, а возможно, и существенно перестроены, обновлены боспорцами, оберегавшими свою «европейскую» территорию от возможности набегов степных кочевников. В I в. до н. э. по образцу этих более древних валов был сооружен еще один новый оборонительный вал, находившийся значительно западнее первых.

За Киммерикским валом к востоку тянулись плодородные пахотные земли Пантикапейской области. Здесь за пределами береговой полосы было рассеяно немало мелких деревень и более крупных укрепленных поселений. Из последних некоторые играли важную роль в общей системе обороны «европейской» территории Боспора и подходов к его столице.

Севернее Чурубашского озера, у деревни Ивановки (в 10 км от Киммерикского вала), лежат хорошо сохранившиеся раз-

190

валины одного из таких поселений-крепостей. Как и все наиболее значительные развалины боспорских поселений на Керченском полуострове, оно было тщательно описано и обмерено в 20-х годах прошлого столетия Дюбрюксо.м. 70

Нa возвышенности, слегка покатой, ограниченной с двух сторон очень крутыми склонами, отчетливо видны следы втянутого с северо-северо-востока на юго-юго-запад трапециевидного, почти прямоугольного в плане поселения, обрамленного могучими оборонительными стенами и башнями. С двух сторон крепости заметны признаки бывших ворот. Раскопкой (в 1947- 1948 гг.) установлено, что юго-восточная сторона крепостной ограды состояла (как в Китее) из двух прилегающих одна к другой каменных стен, общей толщиной около 6.4 м. Внешняя стена (ее ширина около 4 м) сложена из громадных необработанных глыб известняка, тогда как внутренняя стена хотя и построена из неотесанных камней, но отличается большей тщательностью кладки и производит впечатление весьма капитально выполненного фортификационного сооружения.

Со стороны города к оборонительной стене примыкают хорошо сохранившиеся развалины каменных построек первых веков нашей эры. Раскопками раскрыт обширный городской квартал с жилыми зданиями и очень интересным варварским святилищем III в. н. э., в котором обнаружен каменный жертвенник с лежащим на нем человеческим черепом, отрубленная голова была принесена в жертву божеству, почитавшемуся местным населением.

Несомненно, данному населённому пункту придавалось очень важное стратегическое значение в римское время.

Городище у деревни Ивановки представляет собой, повидимому, остатки древнего города Илурата (Ίλουρατον), который упоминается Птолемеем как ближайший к Тиритаке населенный пункт, расположенный северо-западнее последней.

Наименее мы пока осведомлены о боспорских поселениях на побережье Азовского моря, не подвергавшемся еще надлежащему археологическому обследованию. Из античных писателей только Птолемей называет три города, расположенные

191

на побережье Азовского моря, в пределах теперешнего Керченского полуострова. Порядок следования их с востока на запад таков: Парфений, Зенонов Херсонес (Ζήνωνος Χερσόνησο;) и Гераклий. 71 Парфений, судя по тому, что сообщает о нем Страбон, лежал еще в проливе, в наиболее узком месте последнего.

Следовательно, из названных Птолемеем населенных пунктов на Азовском побережье надлежит искать Зенонов Херсонес и Гераклий. Первый из них некоторые исследователи предлагали отождествить с древним городищем, лежащим к северо-востоку от деревни Мама у мыса Зюк. 72 На высокой скале здесь сохранились развалины довольно значительного поселения античной эпохи, имевшего каменные городские стены. Культурные наслоения городища насыщены фрагментами керамики, монетами, обломками расписной штукатурки и другими вещевыми остатками. В конце прошлого столетия здесь был найден обломок надписи римского времени, содержавший, по видимому, список членов религиозного союза - фиаса (ΙΡΕ, IV, 206). Вокруг городища расположен обширный некрополь, подвергавшийся раскопкам. 73 Все говорит за то, что на мысе Зюк было одно из достаточно крупных поселений Боспора. Но предположительная локализация здесь Зенонова Херсонеса не встретила полного признания. В. 13. Латышев считал более вероятным на мысе Зюк помещать Гераклий, 74 упоминаемый Птолемеем как город на берегу Азовского моря, а Страбоном - как населенный пункт, расположенный близ Мирмекия. 75

Вернемся теперь к Черноморскому побережью, где мы наше ознакомление с боспорскими поселениями прервали в Киммерике.

Далее за Киммериком на запад, на берегу моря находилось селение Казека (Καζεκα), о котором говорят периплы Арриана и Анонима. 76 Первый указывает расстояние, отделявшее Казеку от Пантикапея (240 стадий), второй - от Киммерика (180 стадий). Слабо сохранившиеся развалины Казеки, в значительной своей части разрушенной обвалами берега вследствие морского прибоя, находятся близ мыса Таш-качик.

192

Соленое озеро, расположенное около деревни Качик, будучи в древности заливом, повидимому служило гаванью. Кроме фундаментов древних строений, заметных на городище, близ него еще в прошлом столетии были видны высеченные в скале гробницы.

Крайним на западе городом Боспорского государства была Феодосия, как известно, завоеванная Спартокидами в первой половине IV в. до н. э. и ставшая после этого одним из важнейших боспорских торговых городов. Она обладала первоклассной морской гаванью и была опорным пунктом на границе Боспора и горной области тавров.

Раскопки остатков античного города Феодосии еще не производились. Во время постройки феодосийского порта в 1894 г. была срыта часть холма, являвшегося в древности акрополем. Собранные тогда при земляных работах керамические находки из античных культурных наслоений включают группу фрагментов чернофигурных ваз, на основании которых с полной несомненностью выясняется существование Феодосии как греческой колонии уже во второй половине VI в. до н. э. 77 Расцвет Феодосии падает на IV в. до н. э., что находит подтверждение не только в значительном количестве хорошего качества импортной аттической краснофигурной керамики на городище, но и в богатстве курганных греческих погребений этого времени. Часть их была расследована в окрестностях Феодосии в середине прошлого столетия археологом Сибирским на средства известного художника-живописца Айвазовского. Среди найденных в этих погребениях различного рода украшений из золота особенно замечательна пара золотых серег (или височных украшений) IV в. до н. э., представляющих собою шедевр древнегреческого ювелирного искусства ().

Каждая серьга в верхней части состоит из золотого богато орнаментированного диска, наружная поверхность которого слегка вдавлена. Края лицевой стороны диска украшены несколькими рядами зерни; далее расположено восемь накладных изящных пальмет. У основания каждой пальметы и между ними помещены маленькие розетки. Центр диска занимает рельефный пышный многолепестковый цветок. 78

193

Рис. 33. Золотая серьга из курганного погребения в окрестностях Феодосии. IV в. до н. э. (Эрмитаж).

К диску прикреплена подвеска, заканчивающаяся внизу висящими на цепочках пятью тонко украшенными амфорочками, в промежутках между которыми (чуть повыше) висят четыре гладкие амфорочки еще меньшего размера. Верхние концы цепочек, поддерживающих амфорки, приделаны к люнетке, занимающей середину серьги. Люнетка, усеянная снаружи крохотными розетками, обрамлена с внешней стороны восьмью более крупными розетками, которые чередуются с изображением головы грифона. Над люнеткой на специальном орнаментированном основании размещена фигурная композиция - главное, центральное украшение серьги. Здесь по краям стоят фронтально расположенные крылатые фигуры; в промежутке между ними изображена четверка мчащихся влево от зрителя коней, которыми управляют две крылатые фигуры, как бы парящие в воздухе над конями. Тонкость работы, мастерство исполнения совершенно изумительны. Особенно поражает миниатюрность всех деталей, сделанных с исключительным изяществом и тонкостью.

Феодосийские серьги являются одним из замечательных образцов той ювелирной микротехники, которая пользовалась широкой славой еще в древности. Творцами ее считались знаменитый Феодор Самосский, а также мастера Мирмекид и Калликрат. 79

194

Феодосия была одним из очагов скифского восстания, поднятого в конце II в. до н. э. во время передачи власти боспорским царем Перисадом Митридату Евпатору.

Судя по эпиграфическим памятникам, Феодосия сохраняла свое значение как торговый и стратегический пункт Боспора до IV в. н. э. включительно, хотя на протяжении первых веков н. э. были и такие периоды, когда Феодосия переживала состояние глубокого упадка. Арриан при составлении своего перипла в 30-х годах II в. н. э. назвал Феодосию «городом опустевшим». Но та настойчивость, с какой Боспор удерживал за собой Феодосию уже гораздо позже, в начале IV в. н. э., показывает с полной определенностью, что Феодосия не утратила своего важного военно-экономического значения для Боспорского государства и в самые поздние времена существования последнего.

Не менее заселенной, чем Керченский полуостров, была противоположная азиатская сторона Боспорского царства, особенно в пределах современного Таманского полуострова. 80 Там также было несколько больших городов, значительное число более мелких населенных пунктов и просто деревень. Большинство поселений располагалось на побережье пролива, а также Азовского и Черного морей. Такие поселения были связаны с морской торговлей, рыбными промыслами и сельским хозяйством. Другие, лежащие в отдалении от береговой полосы, представляли собой преимущественно земледельческие, а иногда и чисто скотоводческие селища. 81 Но, в отличие от крымской территории Боспора, природно-географические условия которой со времен античности никаких существенных изменений не претерпели (если не считать превращения некоторых морских заливов в замкнутые бассейны-озера), Таманский полуостров, напротив, с тех пор значительно изменился. Без учета этого обстоятельства не может быть правильно восстановлена топография азиатской стороны Боспора.

Основным фактором, которым определялся в античную эпоху иной характер географического ландшафта Таманского полуострова, была река Кубань. Дельта Кубани, отличаю-

195

щаяся своей изменчивостью, была в древности более разветвленной и несколькими своими протоками впадала в нынешний Таманский залив, называвшийся в древности Корокондамитским озером (Κοροκονδαμιτις λίμνη). О наиболее значите льном и, несомненно, судоходном рукаве, говорит Страбон: «В озеро впадает один рукав (άπορρώξ) Антикита> (т, te. Кубани). 82

Таким образом. Таманский полуостров представлял собой в античную эпоху группу островов. Из них два острова назывались по имени самых значительных городов, которые на этих островах были расположены. Поэтому при описании Боспора Киммерийского Аммиан Марцеллин отмечает, что в проливе (последний у Аммиана Марцеллина назван Пантикапским) «по правую сторону лежат острова Фанагор и Гермонасса» («in dextro latere insulae sunt Phanagorus et Hermonassa»). 83 То же сообщает и Стефан Византийский: «К Таврике прилегают два острова: Фанагора и Гермонасса». 84

Кроме указанных островов, связанных с соименными им городами, в античной литературе мы найдем, упоминание еще, ряда городов и селений, бывших на территории нынешнего Таманского полуострова. Однако точное местоположение большинства из них до сих пор окончательно не установлено, несмотря на многократно предпринимавшиеся попытки внести в этот вопрос необходимую ясность. Это объясняется не только отсутствием достаточной определенности в сообщениях древних писателей, - а нередко и противоречивостью даваемых ими сведений, - но также и тем, что остатки древних поселений на азиатской стороне Боспора систематическому планомерному изучению еще не подвергались.

Если обратиться к античной литературной традиции, fro следует признать, что наиболее полную и яркую картину размещения населенных пунктов на восточной стороне Боспора Киммерийского дает Страбон. 85 Из его описания прежде всего следует, что на юге крайней точкой пролива считалось селение Корокондама, 86 лежавшее напротив деревушки Акры, расположенной на Крымском побережье.

196

Корокондамитское озеро, которое позже называлось еще также озером Описсас (λίμνη Οπισσας), 87 должно быть отождествлено с современным Таманским заливом. Древние называли его озером очевидно потому, что ограничивающие залив с северо-запада и юго-запада длинные косы - Северная (Чушка) и Южная (Тузла)-делают указанный залив почти замкнутым бассейном, напоминающим озеро. Но древние греки отлично понимали, что так наз. Корокондамитское озеро в действительности представляло собой залив и что озером его можно называть лишь условно. Последнее хорошо подтверждается периплом Анонима, в котором прямо сказано, что Корокондамитское озеро «образует очень большой залив». 88

Селение Корокондама, как сообщает Страбон, находилось «на перешейке или узкой полосе между озером и морем». От Корокондамы, по словам того же автора, морское плавание шло сразу же на восток. Резко выраженный поворот Таманского берега к востоку начинается теперь, строго говоря, от мыса Панагия. Но искать Корокондаму у мыса Панагия нельзя, так как это место не соответствует описанию Страбона, который указывает, что Корокондама находилась на перешейке, за которым тотчас же начиналось Корокондамитское озеро. Мыс Панагия сюда явно не подходит, и поэтому наиболее вероятной надо признать локализацию селения Корокондамы 89 на мысе Тузла, где начинается Южная коса и где сохранились остатки и античного поселения и связанного с ним некрополя, который незадолго до первой мировой войны успешно раскапывался В. В. Шкорпилом. 90

Другие боспорские поселения, бывшие на азиатской стороне, определяются Страбоном (на основании данных какого-то более раннего перипла) соответственно движению корабля, вплывающего в Корокондамитское озеро. Страбон пишет: «Вплывшему в Корокондамитское озеро представляется важный город Фанагория, Кепы, Гермонасса и Апатур, святилище Афродиты. Из них Фанагория и Кепы расположены на названном острове по отношению к плывущему [по озеру] на левой стороне, другие же города на правой стороне в Синдике,

197

за Гипанисом. В Синдике же лежит недалеко от моря Горгиппия, столица синдов, и Аборака». 91

Чтобы правильно осмыслить это описание, приведенное Страбоном, надо представить себе движение корабля, который, войдя в Корокондамитское озеро, т. е. нынешний Таманский залив, двигался с запада на восток, направляясь к устью реки Антикит, впадавшей одним своим рукавом в залив в том месте, где ныне находится Шимарданская бухта. Поэтому-то у Страбона специально отмечено наличие устья Антикита в Корокондамитском озере.

Стало быть, по отношению к кораблю, плывшему через залив к устью реки, Фанагория и Кепы лежали слева, они находились на острове, который, как мы знаем, носил название острова Фанагора по имени самого значительного города, бывшего на этом острове. Другие из упомянутых Страбоном городов - Гермонасса и Апатур - находились по правую сторону, т. е. южнее Кен и Фанагории.

Если принять при этом во внимание, что Гермонасса находилась севернее селения Корокондамы, стало быть где-то в пределах Корокондамитского озера (Таманского залива), то вышеприведенное указание Страбона о Гермонассе и Апатуре ведет нас в сторону современной станицы Таманской и прилегающего к ней района.

В настоящее время считается общепризнанным отождествление города Фанагории с тем огромным, самым большим городищем Таманского полуострова, которое лежит на побережье Таманского залива в 3 км к юго-западу от поселка Сенная, северо-восточнее Шимарданской бухты, где некогда было устье Антикита. Эта локализация представляется единственно возможной, и она вполне отвечает данным Страбона. В самом деле, никакое другое городище, лежащее к северу от бывшего устья реки Антикит, впадавшей в Таманский залив, не может итти в сравнение с городищем у Сенной. Не только исключительные размеры его и мощность культурных напластований, но и наличие обширного курганного могильника вокруг городища говорят за то, что здесь в древ-

198

ности был очень большой и богатый город. Остатки монументальных архитектурных сооружений, которые неоднократно обнаруживались при раскопках этого городища, наконец находка серии эпиграфических памятников, свидетельствующих о находившихся в городе храмах и святилищах (в частности храма Афродиты, что вполне соответствует сообщениям античных писателей о существовании в Фанагории святилища Афродиты - Апатуры), - все это решительно говорит в пользу признания городища у Сенной за остатки азиатской столицы Боспорского царства - Фанагории, о которой уже писал в Своем «Земле^ описании» Гекатей Милетский. 92

Значение Фанагории весьма четко определено Страбоном, по словам которого «главным городом (μητρόπολις) европейских боспорцев является Пантикапей, а азиатских -- Фанагорий. . .» 93

Находясь близ судоходного протока Кубани, Фанагория была главнейшим торговым городом на этой речной артерии, распространявшим свое влияние на все Прикубанье. Столь важное экономическое значение Фанагории, а наряду с этим ее доминирующее стратегическое положение на восточной стороне пролива были теми условиями, в силу которых Боспорское государство не могло бы считать себя хозяином Боспора Киммерийского, если оно не обладало бы этим городом. И нет никаких оснований для того, чтобы предполагать какое-то особое положение Фанагории при Спартокидах в сравнении с другими крупными городами Боспора.

Найденная у станицы Ахтанизовской надпись о посвящении храма Артемиде Агротере, с упоминанием в тексте надписи тогдашнего правителя Боспора -Левкона I (ΙΡΕ, II,344) показывает, что территория, прилегающая к Фанагории, входила при первых Спартокидах в состав Боспорского царства, а стало быть принадлежала ему и сама Фанагория. Невозможно представить себе такое положение, чтобы город был автономен, независим от Боспорского государства, но вся непосредственно примыкающая к городу территория была бы подвластна не ему, а боспорским царям. Со времени Перисада I известны посвятительные надписи

199

(IPE, II, 347), происходящие из самой Фанагории, в которых обозначаются имена боспорских царей с полной их титулатурой. Следовательно, в Фанагории и ее округе правителям Боспорского государства оказывались (по крайней мере со времени Левкона I) те же почести и признавалась их власть так же, как это имело место во всех прочих городах Боспора.

Самостоятельная чеканка монет Фанагорией в доримское время - это та же дань полисной традиции боспорских городов, с которой вынуждены были считаться Спартокиды не только в Фанагории, но даже и в Пантикапее - резиденции боспорских царей. В понятие «Боспор», фигурирующее в титулатуре Спартокидов, несомненно входили все основные города европейской и азиатской сторон Боспора Киммерийского, включая Фанагорию. Более самостоятельного положения Фанагория достигла лишь в ранне-римское время в связи с той ролью, которую она сыграла в гибели Митридата Евпатора. Но полная автономия, полученная тогда Фанагорией от Рима, была весьма кратковременной и длилась не более двух десятилетий (см. стр. 311-312, 340) ; в дальнейшем город был подчинен боспорским царям, правда с сохранением некоторых прав на внутреннее самоуправление.

Фанагорийское городище - развалины некогда очень большого и цветущего античного города -занимает теперь территорию около 35 га; толщина культурных напластований, образовавшихся в результате многовекового существования города в античную и средневековую эпохи (до XII-XIII вв.), составляет в среднем 4-5 м, а местами она гораздо больше.

Город имел морской порт, от которого сохранились под водой остатки мола в виде монументальной каменной стены, выдающейся в залив. 84 Юго-западнее города, вероятно, находился речной порт у реки Антикита.

Тот факт, что о Фанагории писал Гекатей Милетский, делает несомненным существование Фанагории как теосской колонии, во всяком случае, уже в конце VI в. до н. э. Археологические материалы, добытые из нижних культурных напластований Фанагории при недавних раскопках, позволяют счи

200

тать, что жизнь в Фанагории уже шла на протяжении последних десятилетий VI в. до н. э. 95 Но поскольку нижние слои Фанагории изучены еще на сравнительно небольшой территории, нельзя считать эту дату вполне окончательной при определении времени возникновения Фанагории как античного поселения.

Фанагория, несомненно, была окружена монументальными оборонительными стенами и башнями, но они еще раскопками не обнаружены.

В городе существовали различные промышленные эргастерии и ремесленные мастерские, производившие глиняную посуду, 96 черепицы, 97 терракотовые статуэтки, металлические изделия 98 и т. д.

Об оживленной торговле Фанагории говорят многочисленные образцы привозной расписной, чернолаковой, краснолаковой керамики, а также обильно представленные в культурных наслоениях обломки амфор для вина. В числе керамических находок имеются изделия Аттики, городов западного побережья Малой Азии, Хиоса, Родоса, Коса, Делоса, Фасоса, Гераклеи Понтийской, Херсонеса Таврического и др. 99

В Фанагории, как и в Пантикапее, были монументальные общественные здания и богатые частные дома. При археологических раскопках неоднократно обнаруживались признаки таких построек. В прибрежной части фанагорийского городища во время раскопок 1938-1939 гг. обнаружено много цветной расписной и лепной штукатурки, украшавшей во II-I вв. до н. э. стены домов. 100

В 50-х годах XIX в. при разведочных раскопках археологи наткнулись на часть городской площади, где в древности были расположены общественные здания, а также стояли статуи в плиты с надписями. Раскопками обнаружены стержни колонн, много архитектурных фрагментов, а также серия мраморных пьедесталов от статуй с посвятительными надписями. 101

В одной из надписей указывается, что бывший жрец посвятил статую богу Аполлону Врачу в царствование Спартока III (IPE, II, 348). Аполлон, следовательно, был почитаем не только в Пантикапее, но и в Фанагории, что вполне понятно, так как

201

и здесь основное ядро жителей состояло из ионийцев, в числе которых, конечно, не мало было милетцев. Культ Аполлона удерживался в Фанагории долго, как показывает надпись римского времени (123 г. н. э.) о сооружении посвятительного памятника Аполлону Бесконечному (’Απόλλων ατελής) в фанагорийском пригороде Диоклеях (IPE, II, 351).

Две из найденных в Фанагории надписей сообщают о воздвигнутых в царствование Перисада I статуях в честь богини Афродиты Небесной (IPE, II, 347; IV, 418). О почитании Афродиты в Фанагории говорит также Страбон, по словам которого «в Фанагории есть известное святилище Афродиты Апатуры». 102

Храм Афродиты в Фанагории обладал собственным обширным хозяйством, включая земельные угодия, на которых эксплоатировалось местное закрепощенное сельское население - пелаты.

Культ Афродиты и ее храм в Фанагории вместе с принадлежавшим последнему хозяйством стали предметом особенного внимания боспорских царей и знати в римский период в связи со вое более усиливавшимся проникновением сарматских элементов в социальную и культурную жизнь Боспора. Эти сарматские влияния шли, главным образом, с азиатской стороны Боспора, где культ Афродиты как синкретического греко-варварского божества плодородия всегда был в большом почете и пользовался широкой популярностью.

Где-то неподалеку от Фанагории находился еще и Апатур - поселение, возникшее в связи со святилищем Афродиты Апатуры (о его возможной локализации мы скажем ниже). В надписях Афродита часто именуется «владычицей Апатура» (Άπατούρου μεδεουσα).

Близ Фанагории находился также храм Артемиды Агротеры (Сельской), воздвигнутый на средства некоего Ксеноклида, сына Посия (IPE, II, 344), в царствование Перисада I. Остатки этого храма и надпись о его сооружении были обнаружены в начале XIX в. на западном берегу Ахтанизовского лимана, на горе, после того как в ней образовались трещины от сотрясения, вызванного извержением соседнего грязевого вулкана. 103

202

Во время обвала прибрежной части той же горы, происшедшего в начале XIX в., на берег Ахтанизовского лимана (у мыса Рахмановского) упали и были там найдены торсы двух статуй - мужской и женской, а также пьедестал от этих статуй 104 с сохранившейся на нем греческой надписью следующего содержания: «Комосария, дочь Горгиппа, жена Перисада, по оботу посвятила сильному богу Санергу и Астаре при Перисаде, архонте Боспора и Феодосии и царе синдов и всех меотов и фатеев» (IPE, II, 346).

Оба божества - Σανέργης и Άστάρα, - которым воздвигла этот памятник жена боспорского царя Перисада I, принадлежат к числу божеств восточных. 105 Астара соответствует финикийской Ашторет и вавилонской Иштар, от которых ведет свое происхождение эллинская Афродита. Упоминаемый в надписи бог Санерг, очевидно, тождествен малоазийскому божеству Сандону, который по своему значению соответствовал греческому Гераклу. Сочетание Астары и бога Санерга, олицетворявшего собою мощь, сверхъестественную силу, несомненно отвечало определенным религиозным представлениям боспорцев, которые отразились в местном мифе о спасении Афродиты героем Гераклом от преследовавших ее гигантов (см. стр. 213).

Заимствование культа иноземных божеств -Астары и Санерга, поклонение им на Боспоре, очевидно, обусловливалось тем, что образы этих божеств были близки популярной здесь богине Афродите и ее спасителю -герою Гераклу.

Самый факт проникновения на Боспор имен восточных божеств в IV в. до н. э. свидетельствует о живых культурных и экономических связях, существовавших тогда у Боспора с Малой Азией, откуда, как можно думать, и проникли на Боспор имена Астары и Санерга.

Как видно из приведенного выше страбоновского описания Корокондамитского озера (Таманского залива) и примыкающих к нему местностей, в том же районе, где находилась Фанагория, севернее устья Антикита лежал город Кепы, возникший в свое время как милетская колония. 106 Город этот несколько

203

раз упоминается в греческой литературе в связи с некоторыми событиями внутренней истории Боспорского царства. Известно, что Кепы были предоставлены боспорскими правителями афи-няну Гилону, деду Демосфена, за какие-то его заслуги перед Боспором (см. стр. 176). Получение Кеп «в дар» Гилоном, вероятно, выражалось в праве извлекать доходы с прилегавших к городу земель и с жившего на них сельского населения. 107

Во время династической распри, возникшей между сыновьями Перисада I, в город Кепы, как известно, бежал Притан после неудачной его попытки поднять в Пантикапее восстание против Евмела. Но в Кепах Притан был убит, повидимому, ком-то из подосланных Евмелом людей. 108

Город продолжал существовать и позднее, на что указывают упоминания его у римских писателей Плиния 109 и Помпония Мелы. 110

Местоположение Кеп пока не поддается точному выяснению. Предполагается, что развалины Кеп представлены городищем, которое расположено несколько севернее Фанагории, на месте бывших хуторов Артюхова и Пивнева (иногда поэтому городище называют Артюховским). 111 Городище это, имеющее следы бывшего акрополя, окружено курганами; раскопки одного из них, производившиеся в прошлом столетии, ознаменовались открытием группы погребений рубежа III-II вв. до н. э. (вероятно, это был фамильный некрополь) с замечательным набором художественных вещей.

В северной части Таманского полуострова было еще несколько поселений, о которых имеются упоминания в античной литературе; но местоположение их определяется в настоящее время лишь с известной долей вероятности. Где-то на северном побережье Таманского залива лежало селение Патраей (κώμη Πατραεύς), отделявшееся расстоянием 180 стадий (т. е. около 23 км) от Корокондамы. 112

Имеются некоторые основания думать, что городище, находящееся у Запорожского зерносовхоза (район бывшего хутора Чиркова), представляет собою остатки селения Патраей. 113 Рас

204

стояние от этого пункта до Тузлы, где локализуется Корокондама, действительно близко к 130 стадиям.

В 1931 г. на городище, с которым отождествляется Патраей, были произведены небольшие разведочные археологические исследования. 114 Они показали, что древнее поселение здесь возникло в VI в. до н. э. До начала нашей эры поселение находилось на западной высокой части городища. В римское время размеры поселения увеличились, и оно охватывало уже всю территорию городища, включая и круглое укрепление (так наз. батарейку).

Раскопками на этом городище были открыты интересные развалины большой винодельни первых веков н. э. Сохранились три больших смежных прямоугольных в плане резервуара, стены которых образованы каменной кладкой; внутри резервуары покрыты многослойной розоватой штукатуркой (известковый раствор с примесью толченой керамики), количество слоев которой достигает 17. Уцелели также часть цементной давильной площадки и один каменный слив, по которому с площадки виноградное сусло стекало в резервуар. Такой тип винодельни с тремя резервуарами хорошо известен по раскопкам Мирмекия и Тиритаки, где открыто несколько очень хорошо сохранившихся виноделен подобного же устройства. Летом 1948 г. экспедицией А. С. Башкирова на городище предполагаемого Патраей была открыта вторая большая винодельня II в. н. э. с несколькими давильными площадками, из которых одна предназначалась для окончательной отжимки виноградного сока с помощью рычажного пресса.

Обнаружение виноделен римского времени в боспорской поселении на Таманском полуострове представляет существенный интерес, так как доказывает наличие и на азиатской стороне Боспора вполне развитого винодельческого промысла с применением таких же технических средств, как и в поселениях европейской части Боспора.

Значительно севернее Патраея на побережье пролива, в наиболее узкой его части, у выхода в Азовское море, находилось селение Ахиллий (Άχίλλειον). Этот пункт считался

205

в античную эпоху «крайней точкой Азии у устья Меотиды или Танаиса». 115 Ширина пролива у Ахиллия исчислялась приблизительно в 20 стадий, т. е. около 3.5-4 км. На другой стороне в этом узком месте пролива, по словам Страбона, лежало селение Парфений, а по данным перипла Анонима - селение Порфмий. Следует отметить, что в действительности от любой точки побережья Керченского полуострова до противоположного берега Таманского полуострова (в северной их части) расстояние значительно больше, чем то, которое указывают древние авторы. Очевидно, те 20 стадий, о которых сообщает Страбон и другие как о расстоянии между двумя противолежащими сторонами пролива в наиболее узкой части последнего, соответствовали промежутку между Крымским побережьем в районе теперешнего Еникале (там находились древние Парфений - Порфмий) и Северной косой, вероятно считавшейся в античную эпоху своего рода продолжением селения Ахиллия.

Наиболее вероятными остатками Ахиллия не без основания принято считать большое городище, расположенное у начала Северной косы. На этом городище неоднократно встречались при различного рода земляных работах развалины античных зданий, части каменных стен и отдельные архитектурные детали. 116 Наличие курганов в районе данного городища подтверждает, что некогда здесь существовал крупный населенный пункт, по своему местоположению наиболее близко отвечающий Ахиллию. Как сообщает Страбон, в Ахиллии существовало святилище Ахилла - бога-покровителя моряков. Представляется весьма вероятным, что это святилище находилось непосредственно на косе, подобно святилищу Ахилла на Тендровской косе, существование которого там засвидетельствовано эпиграфическими находками (IPE, I 2 , 328-332).

Имеются сведения, что еще в начале XIX в. при тихой погоде были различимы под водой в южной части Северной косы с восточной стороны последней какие-то мраморные колонны; указывалось даже количество этих колонн - шесть. 117 В среде местного населения ходили рассказы о якобы пред-

206

принимавшейся одним из жителей неудачной попытке извлечь, одну из указанных колонн. Сведения эти, к сожалению, никем впоследствии не были подвергнуты надлежащей проверке. Между тем, если бы в действительности существование подобного рода подводных древних архитектурных остатков около Северной косы подтвердилось, то в них мы имели бы, скорее всего, следы размытого морем святилища Ахилла.

Совершенно невыясненным остается местоположение селения Киммерий, которое находилось невдалеке Ахиллия, по Страбону - в 20 стадиях (XI, 2, 6). Псевдо-Скилак сообщает, что «при самом выходе из устья [т. е. из пролива в Азовское море, - В. Г.] лежит город Киммерий (πόλις Κΐ[ψερίς), названный так от варваров киммерийцев, основанный тиранами Боспора». 118

Говоря, очевидно, о том же пункте, но называя его Киммерийским селением (κώμη ή Κιμμερικη), Страбон отмечает одну существенную его особенность: «оно служит местом отправления для плывущих по озеру». 119 Следовательно, это место было исходным пунктом для кораблей, уходящих из Боспора в плавание по Азовскому морю. Несмотря на то, что в Таманский залив, как мы знаем, впадала Кубань (Антикит), корабли, отправлявшиеся из боспорских гаваней в Азовское море, очевидно предпочитали итти прямо в море через пролив, а не по кубанским протокам, где приходилось бы преодолевать сильное встречное течение. При обратном курсе, вероятно, считалось более целесообразным входить в пролив через Антикит, используя попутное течение.

Восточнее Киммерия, в расстоянии 120 стадий, было расположено селение Тирамба (Τυραμβη), близ которого находилось устье реки Антикита, выходившее в Азовское море. 120 Это, несомненно, тот самый проток Кубани, который в течение долгого времени был забит илом, вследствие чего бездействовал, и только в 90-х годах прошлого столетия восстановился (так наз. Пересыпное гирло), благодаря чему Ахтанизовский лиман получил непосредственное соединение с Азовским морем, как это и было в древности. Таким образом, в античную эпоху

207

можно было из района Фанагории плыть по выходившему в Корокандитское озеро (Таманский залив) рукаву Антикита, двигаясь на восток, и далее через нынешний Ахтанизовский лиман итти на север, где проток Антикита (т. е. теперешнее Пересыпное гирло) позволял выйти прямо в Меотиду.

Упоминаемое Страбоном селение Тирамба сохранилось в виде незначительных остатков городища, расположенного рядом с современной станицей Пересыпной. 121 Большая часть этого городища, лежащего на высоком обрывистом берегу, уже обвалилась вследствие интенсивного подмывания берега.

Производившиеся на городище разведочные работы и небольшие раскопки на некрополе, состоящем из грунтовых могил и земляных склепов, 122 подтверждают, что Пересыпное городище представляет собою остатки значительного античного поселения, культурные напластования которого восходят по крайней мере к IV-III вв. до н. э.

Поблизости от Пересыпного городища начинается древний, так наз. Киммерийский вал, который идет в юго-западном направлении и выходит к Таманскому заливу несколько выше места предполагаемых Кеп. Этот вал долгое время было принято объяснять как древнее военно-оборонительное сооружение, преграждавшее доступ на территорию северо-западной части Таманского полуострова, носящей в настоящее время название полуострова Фонтан 123 (нередко его называют также Киммерийским полуостровом). Наличие здесь в античную эпоху селения Киммерий заставляет предполагать тесную связь данного района с киммерийцами в доколонизационный период.

Однако в последнее время, в результате неоднократно производившегося обследования так наз. Киммерийского вала, точка зрения на его происхождение изменилась. Вал этот, очевидно, возник первоначально не как военно-оборонительное, а как гидротехническое соору?кение. Это была земляная дамба, которая защищала низменные части Фонтановского полуострова от разлива вод, проходивших по одному из ныне несуществующих протоков Кубани. Следы последнего хорошо прослеживаются в настоящее время вдоль вала. 124 Отсутствие рва

208

у вала еще более подкрепляет вывод о гидротехническом назначении так наз. Киммерийского вала, построенного, несомненно, в древности, когда Кубань своей многорукавной дельтой дробила нынешний Таманский полуостров на серию островов.

Любопытно сохранившееся у Страбона упоминание бывшего где-то неподалеку от селения Ахиллий курганообразного насыпного памятника (ρήμα χωστόν) Сатира -«мужа, прекрасно правившего Боспором» (άνδρός των έπιφανως δυναστευ-«ϊάντων του Βοσπόρου). 125 Повидимому, у Страбона подразумевается боспорский архонт -царь Сатир I. Где находился памятник-курган Сатира, в точности неизвестно. Широко распространенным является предположение, что местом его служила сопка на вершине горы Куку-оба (Горелая гора), господствующая над всем Фонтановским полуостровом. 126 Независимо от локализации памятника, представляет безусловный интерес сам факт его сооружения в древности на территории современного Таманского полуострова. Это доказывает, что уже первые Спартокиды проявляли большую активность на азиатской стороне, так как постройка «памятника» Сатиру I, несомненно, была обусловлена какими-то его важными достижениями по расширению и укреплению рабовладельческого Боспорского государства на азиатской стороне последнего.

С южной стороны Таманского залива были расположены два значительных поселения, о которых, как известно, говорит Страбон при описании Корокандамитского озера, - Гермонасса и Апатур. Гермонасса представляла собой крупный город, второй по значению юрод азиатской стороны Боспора. Показательно, что византийские составители хрестоматии «Географии» Страбона, передавая в сжатом виде страбоновскую характеристику азиатской стороны Боспора, указывают на два находившиеся там «важных города» (πόλεις... αξιόλογοι)-- Фанагорию и Гермонассу. 127 Понятно поэтому, что Гермонассу можно помещать только на месте теперешней станицы Таманской, где находится обширное древнее городище, по своим масштабам уступающее лишь Фанагории. Значительная часть

209

городища застроена современной станицей; до XVIII в. на нем стояла турецкая крепость. Остатки античной Гермонассы к тому же перекрыты очень толстыми наслоениями средневековой эпохи. В X-XII вв. на этом месте был древнерусский город Тмутаракань. 128

Систематических раскопок таманского городища никогда не производилось. Попытка организовать такие раскопки была, правда, предпринята в 1930-31 гг., 129 но после двух раскопочных сезонов работы, прервались; в 1938-1940гг. велись только раскопки некрополя.

Таманское городище окружено очень большим древним некрополем, в том числе богатыми курганами, что подтверждает важное значение бывшего здесь в античную эпоху поселения и наличия в нем богатых жителей. Находка греческих надписей, в частности посвятительных надписей на пьедесталах статуй, также говорит за то, что на месте Тамани был значительный античный город. В нем с полным основанием можно видеть Гермонассу, о которой в периэгесе Дионисия сказано, что это «прекрасно построенный» (εΰκτιτος) город, населенный, так же как и Фанагория, выходцами из Ионии. 130

В свете всего того, что дают археологические памятники Тамани для характеристики бывшего здесь античного поселения, вопрос о локализации Гермонассы можно считать вполне решенным, 131 тем более, что отождествление Гермонассы с Таманью хорошо согласуется и с топографическими указаниями древних писателей. Плиний, говоря о Боспоре Киммерийском (проливе), отмечает, что первым при входе в него по правую сторону лежит город Гермонасса (oppida in additu Bospori, primo Hermonassa). 132

В тех случаях, когда удавалось достигнуть нижних культурных наслоений таманского городища, залегающих на глубине 9 м, а иногда и больше, от современной поверхности, обнаруживались наиболее ранние следы жизни, восходящие ко второй половине VI в. до н. э. Последнее подтверждается находками ионийской керамики, украшенной чернолаковыми поясками, чернофигурных расписных сосудов и пр.

210

На берегу Таманского залива часто местные жители находят древние монеты; появление их там вызывается происходящими время от времени обвалами крутого и очень высокого лёссового берега вместе с лежащими на нем древними культурными напластованиями. В числе таких находок было не мало серебряных монет Пантикапея конца VI и V вв., а также фанагорийских и синдских монет конца V в. 133 Все это, а равным образом находки в таманском некрополе 134 вполне определяют существование Гермонассы уже во второй половине VI в. до н. э.

О богатстве Гермонассы, о наличии в ней крупных богачей-землевладельцев и купцов из среды боспорских греков и эллинизованных синдов можно судить по таким находкам, как знаменитый Пуленцовский клад. В 40-х годах прошлого столетия казачий есаул Пуленцов организовал на таманском городище кладоискательские раскопки. На большой глубине его рабочие обнаружили вазу, наполненную золотыми монетами. Большинство монет было ими расхищено и лишь 21 монета передана Пуленцову. В число их входило 17 золотых пантикапейских статеров IV в. до н. э. Среди них преобладали «тетеры с изображением на лицевой стороне головы сатира, на оборотной - шагающего по хлебному колосу грифона с дротиком в клюве. Остальные 4 монеты представляли собой электровые статеры города Кизика. 135

Богатство греко-синдской знати, жившей в Гермонассе, подтверждается и роскошью известного погребения в превосходном мраморном саркофаге второй половины IV в. до н. э., открытого в кургане на Лысой горе близ Тамани в 1916 г. (см. стр. 284),

Разведочным раскопом, который был произведен в 1930 г. в прибрежной части таманского городища, была открыта часть отлично вымощенной улицы или площади, свидетельствующая о благоустроенности античной Гермонассы. 136 В городе находился храм или святилище Афродиты, на что указывает находка украшавших такое сооружение фрагментов мраморного скульптурного рельефа, изображающего борьбу гигантов с Гераклом. 137 Сюжет этот связан с местным мифом о защите Афродиты Герак-

211

лом от покушавшихся на богиню гигантов. Существовали также, вероятно, святилища Аполлона Врача и Аполлона Дельфиния (покровителя мореплавания), посвятительные надписи которым времен Спартокидов обнаружены в Тамани при земляных работах на территории древнего городища. 138

Представляется также весьма вероятным, что с каким-то храмом Гермонассы был связан и найденный в Тамани большой список граждан IV в. до н. э., имена которых (в числе около 40) высечены на каменной плите. Интересно, что почти все имена чисто греческие, а диалектологические особенности указывают на то, что это были выходцы из Ионии, главным образом из Милета. 139

Гермонасса не утратила своего значения и в римское время. В надписи времени царя Римиталка (131/32-153/54 гг.), найденной в Тамани, сообщается о постройке башни. 140 Следовательно, Гермонасса была укреплена, и ее оборонительные сооружения в римское время усовершенствовались путем возведения новых башен.

Находка украшавшей какое-то монументальное сооружение плиты с именем главного аланского переводчика и изображением знака-тамги боспорского царя Савромата II (см. стр. 429) показывает, что в Гермонассе римского времени находился важный административный центр Боспора, через который поддерживались сношения с соседними аланскими племенами, ставшими в римское время господствующей силой в низовьях Дона, а также приазовских и северокавказских степях. 141

Основываясь на показаниях Страбона, следует считать, что в ближайшей к городу Гермонассе местности находилось селение Апатур, являвшееся одновременно святилищем Афродиты (Άπάτουρον το τής ’Αφροδίτης Ιερόν), одноименным святилищу этой же богини в Фанагории. Что такое поселение-святилище действительно существовало на азиатской стороне Боспора, подтверждают упоминания его у других писателей - Плиния 142 и Птолемея. 143

Насколько Апатур занимал видное место в жизни населения Синдики уже в VI - V вв., показывает тот факт, что даже какой-

212

то залив (κόλπος) на азиатской стороне Боспора носил название Άπάτουρον. 144 Позднее, около начала нашей эры, Апатур, вероятно, захирел, что дало основание Плинию при характеристике азиатских городов Боспора упомянуть Апатур как почти опустевший город (paene desertum Apaturos). Повидимому, в римский период центр культа Афродиты сосредоточился целиком в Фанагории, тогда как раньше доминирующую роль играл Апатур.

Наличие на азиатской стороне Боспора двух крупных святилищ Афродиты показывает, насколько большой популярностью пользовался культ этой богини в районе Фанагории - Гермонассы, хотя распространен он был по всему Боспору. В некоторых боспорских городах существовали фиасы (религиозные союзы), в которых объединялись почитатели Афродиты. 143 Обращает на себя внимание тот факт, что Афродита носила на азиатской стороне эпитет Апатуры. 146 Известно, что- почти во всех греческих городах, населенных ионийцами (исключая Колофон и Эфес), издавна с большой торжественностью совершался ежегодный праздник Άπατούρια - родовой праздник ионян, символизировавший религиозную общность фратрий. 147 Во время праздника в списки фратрии вносились новорожденные дети граждан, а мужья записывали в свои фратрии новобрачных жен. Праздник этот в разных местах имел своим патроном различных богов. В Афинах покровителем Απατούρια считались Зевс Фратрий и Афина Фратрия, в Трезене в такой роли выступала Афина Апатурия, в Истрии - бог Гефест, и т. д. На Боспоре ионийцы - жители городов азиатской стороны - Связали с указанным выше традиционным родовым празднеством богиню Афродиту, получившую вследствие этого и соответственный эпитет Апатуры, нигде в другом месте к Афродите не применявшийся.

Популярность культа Афродиты прежде всего на азиатской стороне Боспора, как мы уже отмечали выше, объясняется, несомненно, тем, что греческие религиозные представления, связанные с идеей обожествления производительных сил природы, встретились с существовавшими у местного меото-синдского и

213

скифо-сарматского населения аналогичным культом женской богини. Согласно Геродоту (IV, 59), скифское божество, аналогичное греческой богине Афродите Небесной (Урании), носило имя ’Αργίμπασα (по Гесихию - Άρτίμπασα). Изображение этого божества представлено на многих предметех, найденных в варварских погребениях северного Причерноморья и представляющих собою изделия греческих мастеров, но приноровленных к художественно-идеологичоским запросам и религиозным представлениям местного населения. Наиболее ранним примером такого рода произведений может служить греческой работы серебряной о золотой обкладкой зеркало из Келермесского кургана второй четверти VI в. до н. э., на котором центральное место всей изобразительной композиции занимает богиня -владычица зверей (πόθνια θερων). 148 Образ этого женского божества, очевидно, отвечал определенным религиозным верованиям того варварского населения Прикубанья, с которыми в VI в. пришли в соприкосновение ионийцы-колонисты, поселившиеся в Синдике. Идейная близость местного образа женского божества к греческой Афродите облегчила их слияние.

Афродита стала общим кумиром как боспорских греков, так и варваров, населявших область Прикубанья и, прежде всего, Синдики. Вероятно, местным по своему происхождению был и тот распространенный в районе Фанагории миф об Афродите Апатуре, который передает Страбон. 149

Афродита действовала, согласно легенде, посредством обмана (απάτη), поэтому применявшийся к ней на Боспоре эпитет Апатуры был истолкован при помощи указанного мифа, т. е. как обозначение определенного свойства этой богини (Афродита Апатура, т. е. Обманчивая), хотя в действительности этот эпитет был совсем иного происхождения. 150

Где же находился город-святилище Апатур, лежавший, повидимому, сравнительно недалеко от Гермонассы?

К сожалению, до настоящего времени местоположение несомненно где-то существующих остатков Апатура еще не выяснено, хотя догадки по этому поводу, большей частью, однако, не имеющие под собою прочных оснований, высказывались не раз.

214

Из всех такого рода предположений, безусловно, заслуживает наибольшего внимания попытка локализировать Апатур в районе известных курганов М. и Б. Близницы, 151 расположенных близ станицы Вышестеблиевской, на вершине хребта, тянущегося от Дубового рынка в сторону Тамани. К северу от названных курганов имеются древние городища. Непосредственно на склоне хребта с курганами находится городище, окруженное валами. Представляется весьма вероятным, что именно здесь и нужно искать остатки Апатура, особенно если принять во внимание, что в кургане Б. Близницы, представлявшем собой родовой некрополь какой-то знатной полугреческий-полуварварской семьи, были погребены жрицы не богини Деметры, как обычно принято считать, а скорее всего жрицы Афродиты святилища Апатура (стр. 288 сл.).

Одна интересная эпиграфическая находка сильно подкрепляет мысль о необходимости поисков Апатура в указанном районе, т. е., переводя на показания современной карты Таманского полуострова, в округе станицы Вышестеблиевской, расположенной около Цукурского лимана. В 1871 г. на берегу Цукурского лимана была найдена мраморная двойная герма (голова ее отбита) с посвятительной надписью: Δήμαρχος Σκύθεω άνέθηκεν Αφροδίτηι Οΰρχνίηι Άπατούρο(υ) μεδεούσηι, άρχοντες Λεύκωνος Βοσπόρο(υ) και Θεοδοσίης, что значит: «Демарх, сын Скифа, посвятил Афродите Урании [т. е. Небесной], владычице Апатура, при Левконе, архонте Боспора и Феодосии» (ΙΡΕ, II, 343).

Спрашивается, откуда мог попасть этот посвятительный памятник на берег Цукурского лимана? Вероятнее всего, что герма с надписью стояла некогда в Апатуре, из развалин которого впоследствии она была извлечена и использована как строительный материал в ближайших окрестностях этого древнего поселения.

Наиболее отдаленным от Керченского пролива городом Боспора на азиатской его стороне была Горгиппия, находившаяся на черноморском побережье (на том месте, где стоит в настоящее время Анапа). 152 По словам Страбона, «в Синдике

215

находится смежная с морем Горгиппия, столица Синдов». 153 Город получил указанное название в IV в. до н. э. в честь Гор гиппа - члена царского дома Спартокидов, управлявшего Синдикой после присоединения этой области к Боспору. 154 Имя Горгиппа имеется на черепичных клеймах, 155 находимых в современной Анапе при земляных работах, затрагивающих древние культурные наслоения. Такого рода клейменые кровельные черепицы изготовлялись, несомненно, в керамическом эргастерии, бывшем в Горгиппии в IV в. и принадлежавшем наместнику города или правителю всей синдской области - Горгиппу.

Еще до того как Боспор овладел Синдикой, на месте Горгиппии существовал синдский город и гавань, которые так и назывались греками: город Синдика, или Синдская гавань. В наиболее раннем перипле Псевдо-Скилака в числе городов азиатской стороны Боспора названа Синдская гавань (Σινικής λιρίν) 15β Установленное в IV в. официальное название города - Горгиппия - представлено на монетах, чеканенных Горгиппией во II в. до н. э. и в митридатовское время; 157 Горгиппия упоминается, как мы знаем, у Страбона; в эпиграфических документах римского времени, находимых в Анапе, встречается упоминание наместника Горгиппии, как должностного лица высшей правительственной администрации Боспора. Но наряду с этим у многих античных писателей тотже город фигурирует под названием Синдики (Σινδικη) или Синдской гавани.

Очевидно, на всем протяжении античной эпохи за городом сохранялись два названия: официальное, появившееся в IVв. до н. э., и обыденное, восходящее еще к догреческому синдскому поселению, бывшему на месте Горгиппии до включения данного района в состав боспорских владений. В этой связи следует отметить замечание Помпония Мелы о том, что город Синд (Sindos) в области Синдонов (т. е. Синдов) основан самими жителями этой области. 158 Двойственность наименования одного и того же города хорошо отражена Стефаном Византийским. В своем географическом словаре он пишет: «Горгиппия (Γοργίππίΐα), город в Синдике. . .», а в другом месте он же

216

отмечает: «Синдик (Σινικός), город с гаванью, смежный с Скифией, некоторые называют Горгиппою (Γοργίππη)». 15

С переходом Синдики под власть Спартокидов главный город этой области был официально переименован в Горгиппию, и превращен в один из важных торговых центров Боспора, в связи с чем туда наехало из боспорских городов большое количество греков-купцов, судохозяев и др. Поэтому в перипле Псевдо-Скилака сказано: «... Синдская гавань населена эллинами, пришедшими из соседних местностей». 160 Что касается прилегающей к Горгиппии местности, то на всем пространстве к северо-западу от названного города, в сторону Керченского пролива, коренное население состояло из синдов. В перипле Анонима об этом говорится так: «. . .От Гермонассы до Синдской гавани живут некие синды, являющиеся варварами, но обладающие мягкими нравами». 161 Согласно показаниям Арриана, «от Синдики до так называемого Боспора Киммерийского и боспорского города Пантикапея [расстояние равнялось] 540 стадиям», 162 т. е. около 94 км, что довольно близко соответствует тому расстоянию, которое в настоящее время проходят корабли, направляющиеся из Керчи в Анапу.

Остатки древней Горгиппии застроены современной Анапой. Раскопок в Анапе никогда не производилось, но при археологическом обследовании Анапы в 1927 г. на ее территории были обнаружены следы древнего поселения к востоку от современного мола и в береговых обнажениях бухты. 163 Культурный слой местами достигает 2-2.5 м, причем в нижних его горизонтах обнаруживаются греческая чернолаковая керамика, обломки остродонных греческих глиняных амфор, начиная с IV в. до н. э. При разрытии культурных напластований во время различных строительно-земляных работ в Анапе очень часто находили античные греческие надписи, монеты, керамику, скульптурные изделия.

Так как Горгиппия археологическим раскопкам никогда не подвергалась (да и возможность такого рода исследований фактически крайне ограничена, поскольку остатки античного города застроены современной Анапой), то единственным пока

217

источником, который в какой-то мере может обрисовать хотя бы некоторые черты Горгиппии как одного из городов Боспорского царства являются надписи. Довольно значительная серия древних горгиппийских надписей собрана в результате случайных находок при разного рода строительных работах на территории Анапы. 164 Несмотря на крайнюю отрывочность и фрагментарность античных эпиграфических документов, происходящих из древней Горгиппии, все же они позволяют выяснить ряд важных сторон ее исторического прошлого.

Наиболее ранней надписью Горгиппии (из числа известных в настоящее время) является фрагментарно сохранившееся посвящение богине Артемиде Эфесской, воздвигнутое в конце

IV в. до н. э. каким-то жителем города. 165 Надпись эта позволяет предполагать существование в Горгиппии уже в IV в. до н. э. монументальных культовых сооружений типа греческих храмов или святилищ.

Значение Горгиппии как крупного города, игравшего важную роль не только в хозяйственной, но также и в культурной жизни Боспора, ярко обрисовывается на основании замечательного эпиграфического документа первой половины III в. до н.э., а именно списка граждан, одержавших победу в спортивных состязаниях, устраивавшихся в Горгиппии во время праздника Гермеи (см. стр. 240). Большое количество имен, значащихся в этом списке (IPE, IV, 432), говорит за то, что указанное празднество, сопровождавшееся агонами, совершалось в Горгиппии регулярно на протяжении многих лет и что оно пользовалось, несомненно, большой популярностью. Возможно, в нем принимали участие но только жители Горгиппии, но также и представители других городов Боспора. Неоднократно встречающиеся в списке такие личные имена, как Синд и Скиф, показывают, что в городе проживало наряду с греками немалое количество эллинизованных варваров из среды, прежде всего, местного синдского населения.

Важное значение Горгиппии подтверждается также и тем, что в период подчинения Боспорского царства Митридату Евпатору Горгиппия чеканила свои монеты от имени города

218

подобно столичным центрам Боспора -Пантикапею и Фанагории. 166

Римский период для Горгиппии, несомненно, был временем большого подъема. Экономической основой последнего являлось, как и при Спартокидах, торговое дело. Горгиппия была одним из важных портов, через который производился экспорт сельскохозяйственных продуктов Прикубанья. Торговыми операциями занимались многочисленные горгиппийские купцы и судохозяева, организовавшие в римское время особое религиозное общество, которому покровительствовали боспорские цари и представители правительственной знати. 167 В городе находился храм Посейдона, о поддержании которого в надлежащем состоянии заботилось общество горгиппийских судохозяев (см. стр. 370). Смешанный этнический состав населения Горгиппии, свойственный всем крупным торговым городам Боспора, нашел свое проявление в том, что в Горгиппии, как и в Пантикапее, наряду с греческими храмами в первые века пашей эры существовала иудейская синагога (προσευχή), обслуживавшая религиозные потребности живших в городе евреев. 168

Античный облик Горгиппии как города определялся, очевидно, соответствующей его планировкой и архитектурным оформлением, о чем мы, правда, пока можем только слабо догадываться по некоторым случайным находкам архитектурных фрагментов и скульптурных произведений. Из них заслуживает специального упоминания найденная в Анапе незадолго перед второй мировой войной прекрасно исполненная мраморная статуя II в. н. э. (рис. 34), изображающая горгиппийского наместника (у статуи, хранящейся ныне в Государственном музее изобразительных искусств, утрачена нижняя часть ног) . 169

Статуя изображает стоящего пожилого бородатого мужчину, одетого в хитон и гиматий. 170 Представлен он в позе, которая в античной скульптуре обычно применялась при изображении выдающихся ораторов или писателей. Костюм мужчины - чисто греческий, но на шею его надеты свойственные не грекам, а варварам украшения: массивная гривна (металлический

219

Рис. 34. Мраморная статуя наместника Горгиппии. II в. н. э. (Москва, Государственный Музей изобразительных искусств).

220

шейный обруч), концы которой спереди заканчиваются змеиными головками, и подвеска в виде головы быка. Тонко и с большим реализмом исполненный портрет знатного горгиппийца своим сочетанием греческой одежды и варварских украшений хорошо передает синкретический характер культуры Боспорского греко-варварского государства римского времени. Горгиппийская статуя вместе с тем свидетельствует, что на Боспоре в римское время работали высококвалифицированные скульпторы, выполнявшие портретные статуи по заказу представителей боспорской знати.

Повидимому, неподалеку от Горгиппии, на территории той же Синдики, находилось упомянутое Страбоном селение Аборака (Άβοράκη), 171 локализация которого пока невозможна из-за полного отсутствия каких-либо уточняющих его местоположение данных. За Синдским портом (т. е. Горгиппией) на черноморском побережье находилось селение с гаванью, именуемое у Страбона Бата (Βατά); 172 оно было расположено в 400 стадиях (около 70 км) от Синдского порта. Вероятно, тот же пункт обозначен в перипле Псевдо-Скилака под названием Патус (Πάτους). 173 Если принять во внимание, что Псевдо-Скилак упоминает Патус в числе таких эллинских, т. е. боспорских, городов, находившихся в Синдике, как Фанагория и Кепы, то мы вправе думать, что в период наивысшего процветания Боспорского государства его крайние пределы по побережью Кавказа достигали названного выше пункта, включая последний. Его не без основания принято относить к району теперешнего Новороссийска. Птолемей различает два пункта: селение Бата (κώμη Βάτα) и гавань с таким же наименованием, расположенную поблизости от селения. 174 Повидимому, селение Бата лежало несколько западнее входа в Цемесскую (Новороссийскую) бухту, может быть, у мыса Мысхако, с восточной стороны которого протекает одноименная речка, впадающая в море. Здесь наподалеку от устья речки, чуть восточнее, расположена небольшая, но очень удобная для укрытия кораблей бухточка. Гавань Бата лежала очевидно непосредственно на месте теперешнего Новороссийска. 175

221

В окрестностях Новороссийска имеется много памятников старины, но район этот еще очень слабо разведан в археологическом отношении. Связь этой местности с Боспорским царством подтверждается рядом случайных археологических находок. В 1913 г. западнее Новороссийска был найден клад боспорских монет. Во время разного рода земляных работ в Новороссийске неоднократно встречались древние погребения с античными вещами. При плантаже бывшей соборной площади в городе Новороссийске была обнаружена гробница, сложенная из боспорских кровельных черепиц III в. до н. э„ на одной из которых оказалось оттиснуто двойное клеймо с надписью. В верхнем клейме содержится одно слово Βασιλικη («царская»), на нижнем написано διά Βατάκου. Это значит, что черепица изготовлена на царском черепичном заводе, главным мастером (керамевсом) или арендатором которого был Батак (см. стр. 144). Такие черепицы, вероятна, изготовлялись в Горгиппии, откуда их торговцы доставляли и в район Баты. 2

Очень интересные находки, подтверждающие принадлежность района Новороссийска Боспору, были сделаны в 1898 г., примерно в 15 км от Новороссийска, недалеко от морского побережья, в местности, где протекает р. Чухабль, западнее горы Мысхако.

При рытье земли под виноградники там натолкнулись на мощные (толщиной более 2-х метров) каменные фундаменты какого-то древнего здания, разделенного внутри на три помещения, в развалинах которого был обнаружен ряд замечательных бронзовых вещей начала I в. н. э., в том числе часть бронзового треножника, инкрустированная серебром ручка бронзового сосуда с головой Силена в плющевом венке и прекрасно исполненный женский бронзовый бюст, являющийся портретным изображением боспорской царицы Динамии, голова которой увенчана фригийской шапкой, украшенной инкрустированными серебряными звездами.

Высказывалось предположение, что на месте, где найдены упомянутые выше вещи, может быть существовал в античную

222

эпоху храм. Не исключено, что это была резиденция боспор ской царицы Динамии после ее разрыва с Полемоном I (см., стр. 316), когда Динамия удалилась на азиатскую сторону Боспора под защиту синдо-меотских племен.

Фанагория, Гермонасса, Кепы, Горгиппия были главными центрами, откуда греческое культурное влияние распространялось на азиатские владения Боспора -Синдику и прикубанские районы. В более сильной степени оно сказывалось в районах, расположенных близ названных крупных боспорских городов. По мере же удаления от них все более преобладал местный, негреческий уклад жизни, в который лишь частично проникали элементы греческой культуры.

Произведенные недавно раскопки в одном из античных городов на нижней Кубани (в 2 км западнее станицы Варениковской) открыли интересные остатки боспорского периферийного поселения, созданного и существовавшего, несомненно, при активном участии боспорцев. 178 Город, возникший на рубеже VI-V вв. (возможно, на месте туземного селища), играл важную торговую роль и выполнял определенную стратегическую задачу в общей системе обороны городов азиатской части Боспора.

Следует отметить, что общее положение боспорских городов, лежавших на территории Таманского полуострова, оценивалось в древности как весьма благоприятное в смысле их безопасности. Разветвленная многорукавная дельта Кубани, наличие обширных глубоко врезающихся в материк лиманов и болот, несомненно, должны были сильно затруднять проникновение сюда кочевников со стороны северокавказских степей. В перипле Псевдо-Скимна эта «недоступность» боспорских городов азиатской стороны весьма обстоятельно и верно отмечена на основании какого-то источника, очень хорошо знавшего топографию Боспора. 177

Используя благоприятные природные условия, Боспорское государство все же предпринимало строительство укрепленных городов, которые должны были обеспечить надежное прикрытие с востока подступов к основным экономическим центрам,

223

расположенным в береговой полосе. В соответствии с этой задачей город, развалины которого находятся близ станицы Варениковской, был при Спартокидах окружен сильной каменной оборонительной стеной и превращен, таким образом, в мощную крепость. Население здесь занималось земледелием,

Рис. 35. План дома III в. до н. э., раскопанного на Семибратнем городище.

рыболовством, ремеслами и вело торговый обмен. В культурных слоях доримского времени в изобилии содержатся привозная греческая керамика, много синопских, фасосских, гераклейских, амфор, в которых доставлялись вино, растительное масло и другие продукты.

224

Значительный интерес представляет открытое раскопками большое здание, построенное в I-II в. до н. э. и представляющее образец монументального частного дома, принадлежавшего, вероятно, зажиточному землевладельцу ().

Дом имеет в плане форму четырехугольника длиной 22.5 м и шириной 19.5 м. 178 Вход с юга ведет во двор, где находится окруженный каменной плитовой вымосткой колодец. С трех сторон двора сгруппированы внутренние помещения. Их всего пять, причем посередине одного помещения уцелела каменная круглая колонна. Поразительна массивность стен здания, особонно наружных (толщина 1.7 м), что придает постройке характер своеобразной крепостцы. При раскопках в доме были найдены земледельческие орудия. Дом, построенный солидно и основательно, отличался не столько роскошью или изысканностью убранства, сколько прочностью и внушительностью.

Сходный по распланировке дом, но еще более обширный и мощный, был раскопан на Темир-горе, в районе Пантикапея (см. стр. 169 сл.). 179

Иными были чисто местные меото-сарматские поселения, располагавшиеся вдоль реки Кубани и у южных ее притоков, т. е. в районах, находившихся в зависимости от Боспора. Особенно большое количество остатков поселений (городищ) имеется на правом возвышенном берегу среднего течения Кубани; в меньшем числе они встречаются на противолежащей террасе, окаймляющей Кубань вдоль левого ее берега. Обычно каждое такое городище окружено земляным валом и рвом; каменных оборонительных стен и башен эти поселения не имели. На территории самого поселения, как правило, возвышается холмообразная, овальная в плане, насыпь, расположенная чаще всего на обрывистом краю террасы, занимаемой поселением. От остальной территории городища возвышенная часть отделена глубоким рвом, а иногда и валом. По своим размерам рядовые поселения невелики, занимаемая ими площадь составляет большею частью от 1.5 до 3 га; в более редких случаях она достигает 7 и даже 12 га. Искусственно созданный холм, имеющийся почти в каждом поселении, очевидно пред-

225

назначался для оборонительных целей. 180 Такое возвышение являлось своего рода акрополем, откуда можно было вести наблюдение за окружающей местностью и оказывать сопротивление вторгшемуся врагу.

Меото-сарматские поселения на Кубани, помимо своеобразия своих укреплений, отличались от боспорских греческих городов и внутренним устройством. Дома жителей обыкновенно представляли собой постройки из деревянных жердей, камыша и хвороста, обмазанных глиной с примесью рубленой соломы. 181 Обилие ям-зернохранилищ, которые устраивались в домах и примыкающих к ним дворах, а также множество каменных зернотерок, находимых при раскопках, подтверждают тесную связь этих поселений с земледелием.

В районе среднего течения Кубани особо выделяется городище, расположенное на возвышенном мысу правого берега реки, в 18 км западнее Краснодара, у станицы Елизаветинской. Это остатки одного из самых больших прикубанских поселений античной эпохи. 182 Более древняя западная часть указанного городища имеет в прибрежной полосе два значительных холма, окруженных рвами и входивших, очевидно, в систему укреплений поселения. С северной стороны оно было защищено валом и рвом, с запада, юга и востока - рекой Кубанью. Первоначально поселение занимало относительно ограниченную территорию, но в течение IV-III вв. оно чрезвычайно разрослось. Расширяясь к востоку, поселение охватило собою и ту местность, которая раньше, в V-IV вв., была занята под курганный некрополь, являвшийся местом захоронения богатой местной знати. 183

В отличие от рядовых кубанских античных поселений, елизаветинское городище выделяется не только своими огромными размерами, но также исключительным обилием привозных вещей. Здесь при раскопках наряду с местной керамикой обнаружено большое количество чернолаковой и другой греческой импортной керамики, много пантикапейских монет IV-II вв. и клейменных амфор - родосских, синопских, фасосских. Встречены также статуэтки богинь Деметры и Кибелы

226

греческой работы, бронзовые эллинистические перстни с выгравированными на щитках изображениями Аполлона, Артемиды, Геракла и др.; обильно представлены импортные стеклянные бусы.

Находка глиняных боспорских черепиц, в том числе с клеймами, свидетельствует, что в этом поселении были не только обычные местного типа глинобитно-камышевые дома, но и более фундаментальные постройки с черепичными кровлями, устроенными по греческому образцу.

По всей вероятности, елизаветинское городище представляет собой остатки большого земледельческо-ремесленного меото-сарматского поселения, являвшегося одновременно и крупнейшим торговым центром, через который боспорские купцы вели широкий товарообмен с Прикубаньем. В таком поселении наряду с туземным населением жило немалое количество заезжего торгового люда из крупных боспорских городов - Пантикапея, Фанагории и др. Кроме того, сюда же переселялось и некоторое число боспорских ремесленников. Продукция их, соответственно приспособленная к запросам местного населения, могла иметь обеспеченный сбыт. Интересно, что открытые при раскопках елизаветинского городища гончарные обжигательные печи оказались такого же устройства, как и печи, употреблявшиеся боспорскими керамистами в Пантикапее и Фанагории. 184

Процесс роста оседлого населения на Кубани и соответственно с этим увеличение количества поселений в значительной мере были связаны с экономическим влиянием Боспора. Как показывают археологические обследования кубанских древних городищ, на некоторых из них жизнь началась уже в конце VI в. - начале V в. до н. э., но особенно интенсивно стали возникать оседлые кубанские поселения с конца V в. и позднее, когда исключительно широкий спрос на хлеб, исходивший от боспорских купцов, несомненно стимулировал усиленный переход к оседлому земледельческому быту местных кочевых и полукочевых племен.

227

Насколько самобытный характер носили местные поселения, расположенные на отдаленной окраине Боспора, в районах Прикубанья, показывает известное уже нам описание резиденции вождя племени фатеев, приводимое Диодором Сицилийским (см. стр. 74).

Самым дальним пунктом Боспорского государства, его крайним северным форпостом был город Танаис, лежавший близ впадения р. Танаис (ныне Дон) в Азовское море. Развалины Танаиса находятся на правом возвышенном берегу северного рукава донской дельты, носящего теперь название Мертвого или Гнилого Донца, возле селения Недвиговка.

При раскопках на недвиговском городище наряду с разнообразными вещественными остатками античной эпохи найдена серия греческих надписей II-III вв. н. э., содержащих сведения о постройке различных сооружений, списки членов религиозных обществ и др. Указанные надписи вполне подтверждают существование в этом месте донской дельты боспорского города Танаиса. Но жизнь здесь началась, судя по археологическим материалам, только в III--II вв. до н. э. 185 Б предшествующее время роль боспорской колонии в низовьях Дона играло другое поселение, возможно также носившее название Танаиса, развалины которого, окруженные большим курганным могильником, лежат недалеко от станицы Елисаветовской, километрах в 17 юго-восточнее недвиговского городища. 186

Елисаветовское поселение первоначально являлось, повидимому, небольшим местным селищем, которое было превращено в конце V в. до н. э. боспорскими купцами в крупный торговый город. 187 Он примыкал тогда к большому протоку Дона. Однако довольно скоро, вследствие обмеления протока, судоходство по нему оказалось настолько затрудненным, что расположенный здесь город стал терять свое торговое значение. Ввиду этого боспорцы принуждены были в III в. до н. э. подыскивать другое место для устройства эмпория (торжища), к которому могли бы легко приставать суда, приходившие из Азовского моря, и откуда товарам было бы обеспечено дальнейшее продвижение вверх по Дону. Остатки этого второго

228

города и представлены недвиговским городищем, культурные наслоения которого охватывают период с III-II вв. до н. э. no IV в. н. э.

Страбэн сообщает о городе Танаисе следующее: «При впадении реки в озеро [т. е. в Азовское море] ле?кит одноименный [реке] город Танаис, основанный эллинами, владеющими Боспором. . . Он служил общим торжищем для азиатских и европейских кочевников и для [купцов], приплывающих по озеру [т. е. Азовскому морю] из Боспора. Кочевники доставляли рабов, шкуры и разные другие свои товары; прибывающие же из Боспора купцы взамен привозили платья, вино и прочие предметы, свойственные цивилизованному образу жизни. Перед городом на расстоянии 100 стадий лежит остров Алопекия, на котором живет смешанное население». 188 В другом месте тот же автор отмечает, что «город Танаис -самое большое торжище варваров после Пантикапея». 189

Интересные сведения о нижнем Придонье сообщает также Плиний в своем труде Naturalis historia (VI, 20). По его словам, «[Реку] Танаис скифы называют Сином (Sinum), а Меотийское озеро Темарундой (Temarunda), что значит [по-скифски] „мать моря“. У устья [реки] Танаис есть также город. Его окрестностями первоначально владели карийцы, затем клазоменцы и меоны, потом пантикапейцы». Это сообщение ценно прежде всего тем, что оно передает нам античную историческую традицию о проникновении в район нижнего Танаиса (Дона) карийцев, меонов (жителей Лидии) и клазоменцев еще до того, как в устье Танаиса была основана боспорцами, точнее пантикапейцами, постоянная торговая колония.

Сообщение о сношениях карийцев и меонов с Придоньем заслуживает доверия в такой же мере, как и указание на клазоменцев. Вспомним, что и Страбон отметил бывшие на побережье Азовского моря клазоменские наблюдательные вышки (σκοπαί), связанные, вероятно, с рыбным промыслом (см. стр. 111 сл.). Очевидно среди первых ионийцев, достигших с торговопромысловыми целями берегов Меотиды и устья Танаиса, весьма активную роль играли греки из города Клазомены. Но еще

229

раньше туда добирались мореходы-пираты карийцы, проложившие первые пути в Меотиду из Эгейского моря, со стороны его западного, т. е. малоазийского побережья.

Само собой разумеется, что торговый обмен между греческими купцами и племенами нижнего Придонья мог осуществляться регулярно и в достаточно больших размерах только после создания крупного торгового города, каковым и стал Танаис. Торговые сношения греческих купцов с местным населением велись и в других поселениях нижнего Дона. Остатки одного такого наиболее удаленного в глубь страны торгового пункта античной эпохи представлены темерницким городищем (на территории современного Ростова). Были также рынки и в некоторых более мелких древних поселениях, в частности непосредственно у входа в дельту Дона (на месте теперешнего города Азова) и др.

Самым крупным и важнейшим торговым центром являлся все же город Танаис, который был подчинен боспорским царям и в котором проживало значительное число греческих колонистов, хотя по численности местное негреческое, скифо-сарматское население было преобладающим.

Находясь далеко от правительственных центров Боспора,. Танаис неоднократно проявлял тенденцшо стать автономным городом. Это стремление к независимости исходило, повидимому, главным образом от верхов негреческой части населения города - танаитов. 190

Что это местное население, - точнее его верхний социальный слой, втянутый в торговую деятельность, -играло в Танаисе далеко не второстепенную роль, видно из того, что внутренняя администрация Танаиса, как об этом известно из эпиграфических документов римского времени, была специально приспособлена к двум как бы равноправным группам населения. «Эллинархи» управляли греческими жителями, «архонты танаитов» ведали делами местного негреческою населения. Представителем верховной власти Боспора являлся царский наместник -пресбевт. С большой долей вероятности можно предполагать, что указанный порядок управления

230

Танаисом сложился в основных своих чертах гораздо раньше, в доримское время. Во всяком случае, на отдаленной окраине Боспора, несомненно, с местным населением приходилось очень считаться и даже идти на компромисс с ним при создании внутренней администрации города.

Что касается стремления танаитов к полной независимости от Боспора, то вряд ли оно могло проявляться, и тем более сомнителен успех подобных попыток, если они имели место в период, когда Спартокиды были в зените своего могущества. Но с ослаблением Боспорского государства в поздне-эллинистическое время, особенно во II в. до н. э., Танаис, очевидно, добился полной автономии. Подтверждением этому служит указание Страбона, что некоторые племена меотов, занимавшие восточные районы Приазовья, «подчинялись владетелям торжища на [реке] Танаис, другие - боспорцам». 191

Следовательно, в течение какого-то периода Танаис не только не был подчинен Боспору, но и сам распространил свою власть на ближайшие районы Приазовья. Период этот, очевидно, не был очень продолжительным. С усилением Боспорского государства к началу нашей эры Танаис вынужден был снова признать себя нераздельной частью Боспора, а повторная попытка к неповиновению, проявленная в конце Ι в. до н. э., как увидим ниже, обошлась Танаису дорого.

Более древний Танаис, развалины которого расположены у ст. Елисаветовской, представлял собою весьма обширный город (площадь городища составляет почти 40 га) с двойной каменной оборонительной оградой (рис. 36). Одна ограда была построена вокруг центральной возвышенной части поселения, другая охватывала весь город, выходивший своей северной стороной к некогда полноводному широкому протоку реки, который ныне превратился в болотистую низменность. Потребность в сооружении второй линии оборонительной стены была вызвана, повидимому, быстрым ростом города, привлекавшим своей торговлей большое количество окрестных жителей.

Наиболее зажиточное население занимало центральную часть города, где больше всего обнаруживаются следы камен-

231

ных домов, тогда как на окраине города, между внешней и внутренней оградой, признаков каменных построек очень мало. Господствующей формой строений здесь были глинобитные дома, каркас которых сооружался из кольев и камыша и покрывался затем глиняной обмазкой. Резко выделялись на фоне этих туземных построек каменные дома с черепичными кры-

Рис. 36. План древнего городища у станицы Елисаветовской.

шами, принадлежавшие греческим колонистам и зажиточным представителям местного населения, которые перенимали от греков материальную культуру и бытовые навыки.

В некоторых домах греческого типа внутренние помещения были отделаны цветной штукатуркой, обломки которой, равно как и обломки обработанного мрамора, встречаются при археологическом обследовании городища. 192

Во время разведочных раскопок, производившихся на территории древнего Танаиса, т. е. на елисаветовском городище, обращало на себя внимание, наряду с большим количеством

232

греческой привозной керамики, изготовленной в боспорских городах или доставленной из Греции и Малой Азии, изобилие местной негреческой посуды, вылепленной от руки, без гончарного круга. Преобладание такой керамики соответствует определенному этническому составу города, в котором весьма значителен был процент негреческого, скифо-сарматского населения.

Перенесенный в III-II вв. до н. э. на северный судоходный проток Дона, город Танаис занимал значительно меньшую площадь в сравнении с более ранним городом, располагавшимся южнее. По остаткам Танаиса, продетавленным недвиговским городищем, видно, что в плане он имел трапециевидную форму и был снабжен двумя оградами - внешней и внутренней. Внутренняя каменная стена с угловыми башнями ограждала центральную, почти квадратную в плане, часть города: 193 перед этой стеной с трех сторон -с востока, севера и запада - проходил еще и ров. Главный въезд находился с южной стороны, где примерно посередине оборонительной стены были городские ворота.

Характер внутригородских построек, прежде всего жилых домов, был, повидимому, в общем очень сходен с типами такого же рода сооружений, бывших в раннем поселении у ст. Елисакетовской. Но оборонительные сооружения Танаиса, развалины которого находятся на недвигоьском городище, значительно более развиты, стены и башни построены гораздо основательнее, монументальнее. Это несомненно была сильная крепость, обороноспособности которой придавалось очень большое значение.

Боспóрское цáрство - античное государство на берегах совр. Керченского пролива (Боспора Киммерийского ). Образовано греческими городами-колониями, основанными в ходе Великой греческой колонизации на европейском и азиатском берегах пролива: Пантикапеем , Мирмекием , Феодосией , Кепами (колонисты из Милета), Гермонассой (единственная эолийская колония), Фанагорией (колонисты из Теоса), Нимфеем (колонисты с о. Самос). Заселение берегов пролива началось в начале VI в. до н. э. и продолжалось до конца столетия и позднее (Фанагория — крупнейший полис азиат­ского Боспора, основана ок. 540 до н. э.). Существовали и более мелкие города — Тиритака, Дия, Китей, Киммерик, Порфмий, Парфений, Тирамба, Акра, Стратоклея, Гераклий, Зенонов Херсонес, Ахиллий, Патрей, Баты, Зефирий. Одни появились в VI в. до н. э., другие — в ходе так называемой вторичной колонизации, т. е. расширения аграрной территории ранее возникших полисов. Большая часть «малых» городов Боспора появилась не ранее конца V — начала IV в. до н. э.

Руины древнего Китея

Первоначально крупные города — Пантикапей, Нимфей, Гермонасса, Фанагория — существовали самостоятельно: имели свою аграрную периферию, органы власти, гражданские коллективы, чеканили монету, т. е. представляли собой классические греческие полисы, такие же как в Греции и Малой Азии. По берегам пролива и в глубине материка лежали плодородные земли, дававшие богатые урожаи зерновых (часть их была заселена оседлыми скифами -земледельцами, меотами и синдами ). Помимо того, Керчен­ский пролив, Азовское и Черное моря обладали богатейшими рыбными запасами, лов и экспорт рыбы также приносили немалый доход. Такие богатства привлекали на Боспор все новых торговцев и ремесленников, превращая крупнейшие полисы в центры ремесла и торговли и усиливая там социальное и имущественное расслоение. К началу V в. до н. э. в результате прибытия новых переселенцев в крупных городах сформировались слои обедневших граждан, часть которых по причине ограниченности полисных владений была лишена земельных участков. Это принуждало их переселяться за пределы полисов и дало толчок к основанию «малых» боспорских городов и расширению территории.
Укрепление позиций знати, особенно ярко проявившееся в Пантикапее, крупнейшем полисе Боспора, привело к установлению тирании . В 480 до н. э. там к власти пришла династия Археанактидов во главе с неким Археанактом, представителем одного из знатных родов, вероятно, милетского происхождения. Правление Археанактидов стало началом создания единого Б. ц., но первоочередной их задачей было потеснить скифов на европейском берегу пролива, чтобы увеличить подвластную Пантикапею хору, в том числе и за счет присоединения близлежащих мелких городов и поселений. В первой половине V в. до н. э. под власть Пантикапея перешел Мирмекий, ероятно, такая же участь постигла Тиритику, Порфмий, Парфений и Зенонов Херсонес. В результате земли, подвластные пантикапей­ской общине, расширились, и это дало возможность тиранам взять под контроль часть европейского побережья Керченского пролива, чтобы в дальнейшем начать проникновение на меотийское (азовское) побережье Скалистого Херсонеса, как эллины называли Керченский п-ов. Влияние Пантикапея распространилось и на азиатскую сторону пролива, однако эта часть Боспора оставалась пока независимой.


Монета из Пантикапея.
III в. до н. э.

Усиление централизаторских тенденций во второй четверти — середине V в. до н. э. совпало с морским и военно-политическим расцветом Афин после победы в Греко-персидской войне . Афинская держава стремилась укрепиться на черноморских проливах, побережье Черного моря и во Фракии . Однако афинскому проникновению на Боспор препятствовала политика Археанактидов, выражавшая экономические интересы местной знати, связанной с островной и малоазийской Грецией. Предвкушая выгоду от торговли с Боспором, Афины попытались изменить экономическую и социальную политику правивших там тиранов.
В 438 до н. э. в Пантикапее произошел государственный переворот, власть Археанактидов была свергнута и началось правление Спартока — основателя новой династии Спартокидов , правившей Б. ц. до конца II в. до н. э. Обстоятельства прихода к власти новой династии, ее происхождение (со­временные исследователи считают их греко-фракийцами или греко-иранцами), судьба Археанактидов (известно, что во все еще самостоятельной Феодосии проживали какие-то «изгнанники» с Боспора), роль афинян в политическом противостоянии в Пантикапее (государственный переворот случился за год до морской экспедиции вождя афинской демократии Перикла в Понт) неизвестны. При Спартоке и его преемниках политика, направленная на создание единого централизованного государства, усилилась, что привело к углублению торгово-политических связей с Афинами. Режим Спартокидов, как и их предшественников Археанактидов, являлся полисной тиранией, вызревшей в Пантикапее, который долго оставался ее социально-экономической базой.
Афиняне, однако, не сразу включили Спартокидов в круг своих союзников. Сначала они добились перехода под их контроль Нимфея, куда по традиции вывели клерухию и поставили своего наместника, а затем включили в состав Первого Афинского морского союза вместе с другими городами, не подчинявшимися тиранам Пантикапея — Патреем (или Патрасием), Киммериком, Гермонассой, Тирамбой (или Тиритакой). Ни Пантикапей, ни Фанагория, ни другие мелкие полисы, находившиеся в сфере влияния этих городов, в состав афинских союзников, очевидно, не вошли, поэтому Афинской державе не удалось полностью подключить Боспор к проведению проафинской политики.
Захватив власть, Спарток I (438—433 до н. э.) не предпринимал никаких серьезных внешнеполитических шагов, так как был занят укреплением собственного положения. И только его брат и преемник Сатир (433—389/388 до н. э.) приступил к расширению владений Пантикапея на юге и на азиатской стороне пролива. Ок. 405 до н. э. он добился включения в состав Б. ц. Нимфея, чтобы взять под контроль находившуюся поблизости от него переправу через Керченский пролив для дальнейшей экспансии в Синдику. Чуть ранее или около этого времени под власть Сатира перешел город Кепы на Таманском п-ове, став форпостом для экспансии на азиатской стороне. Нимфей попал в руки Сатира после перехода на его сторону Гилона, афинского правителя в Нимфее, деда по матери знаменитого афинского оратора Демосфена . Гилон был осужден за это в Афинах, но отправился к Сатиру, который принял его с почетом и назначил правителем в Кепы. С этого времени началось сближение Спартокидов и Афин, куда по коммерческим делам стали ездить представители пантикапейской элиты. Этому способствовало поражение афинян в Пелопоннесской войне и нужда в хлебных поставках с Боспора.
Укрепив позиции в Восточной Таврике, завладев Нимфеем и его хорой, удерживая под контролем Кепы и установив дружественные отношения с Синдским царством, Сатир предпринял поход на Феодосию, крупный порт, через который вывозили хлеб. Она находилась под протекторатом Гераклеи Понтийской, крупнейшего полиса в Южн. Причерноморье, кормившегося посредничеством от торговли северопонтийской пшеницей. Сатир предпринял этот шаг в интересах Афин, не желавших делить с гераклейскими олигархами прибыли от торговли. Гераклея не смирилась, Сатир не смог с ходу взять Феодосию и был вынужден приступить к долголетней осаде. В результате разраставшегося боспоро-гераклейского конфликта обострились отношения тирана с греками и синдо-меотским населением азиатского Боспора: в 403—389 до н. э. Фанагория приступила к чекану автономных монет, сохраняла автономию Гермонасса, неспокойно было в Синдике, где с престола был свергнут союзник Сатира царь Гекатей. Боспорскому тирану удалось вновь посадить его на престол, и чтобы укрепить синдо-боспорский союз, он выдал за Гекатея свою дочь, потребовав устранить его прежнюю жену — царицу Тиргатао из меотского племени иксоматов.


Драхма из Фанагории.
IV в. до н. э.

Последняя начала войну с Гекатеем и Сатиром, собрав под своей властью многие меотские племена и опустошая набегами Синдское царство и азиатские владения Сатира. Ценой упорных дипломатических усилий Сатир сумел добиться перемирия, но меоты продолжали войну. Результатом стало присоединение около 389 до н. э. Фанагории и других греческих полисов азиатского Боспора, но покорить Синдику и овладеть Феодосией тиран так и не смог. Он умер около 388/387 до н. э., а завершать начатое пришлось его сыновьям Левкону и Горгиппу.
К началу 2-й четверти IV в. до н. э. Левкон победно закончил войну с Гераклеей, и около 360-х до н. э. Феодосия оказалась в его власти. Его брат Горгипп сумел заключить мир с Тиргатао и как наместник на азиатском Боспоре начал процесс присоединения Синдского царства, основав в Синдской Гавани город Горгиппию (совр. Анапа).


Раскопки Горгиппии

В это же время Левкон наступал на Синдику с севера и подчинил один из ее важных городских центров — Лабриту (ныне Семибратнее городище). Присоединением Феодосии, Фанагории и других городов азиатского Боспора, а также Синдики и меотских племен в Прикубанье, завершилось создание единого Б. ц., которое начал Сатир, а закончил Левкон I, которого греки считали блестящим правителем. По характеру Б. ц. представляло собой союз эллинских городов — симмахию, во главе которой стоял тиран Пантикапея, столицы Б. ц. Официально он величался «архонтом Боспора и Феодосии», причем под Боспором подразумевались греческие города и их хора, а Феодосию выделяли как наиболее важный торговый порт, присоединенный к симмахии силой и позднее остальных земель. Еще позже Левкон включил в титул указание, что он являлся «архонтом Синдики», подчеркнув тем самым ее присоединение еще позднее Феодосии. Наконец, в обиходе закрепился полный официальный титул Спартокидов: «архонты Боспора и Феодосии, цари синдов и всех меотов» (или отдельных племен меотского происхождения). Так к середине IV в. до н. э. образовалось Б. ц., располагавшееся по берегам Керченского пролива, Черного и Азовского морей — от совр. Старого Крыма и предгорий Таврики до отрогов Кавказа и г. Новороссийска.
При Левконе I (388/387—347 до н. э.) был заключен выгодный союз со скифами и начался политический и экономический расцвет Б. ц. Оно стало главным поставщиком зерна в Афины и другие государства Вост. Средиземноморья. Боспорский правитель даровал афинским купцам и торговцам, которые вели дела в интересах Афин, право беспошлинного вывоза зерна и право первыми загружать корабли, а с прочих купцов брал в виде пошлины 1/30 стоимости товаров. Для торговцев из Митилены на Лесбосе были установлены более благоприятные пошлины — обычная в размере 1/60 от стоимости товара и уменьшенная 1/90, если стоимость вывозимого хлеба доходила до 10 талантов, т. е. в 2—3 раза меньшими, чем для других купцов. Афиняне ежегодно получали с Боспора около 400 тыс. медимнов хлеба, при этом по цене получалось, что с 300 тыс. медимнов 10 тыс. медимнов и со 100 тыс. медимнов 3 тыс. медимнов зерна поступали как бы бесплатно. Объемы поставок зерна были и большими: из одной только Феодосии Левкон отправил однажды в Афины 2,1 млн медимнов хлеба. За это боспорский тиран и его сыновья, под наблюдением которых шел вывоз хлеба, получили права афинского гражданства, а боспорские торговцы — право беспошлинности и первоочередной загрузки в портах. Дети Левкона — Спарток II и Перисад I — продолжали политику активных связей с Афинами и обещали им не прекращать поставки зерна и даже увеличить их, за что афиняне осыпали их наградами и деньгами и сохранили привилегии, которыми пользовались их дед Сатир и отец Левкон I. Они получили также прерогативу набирать матросов на корабли, а позднее на агоре Афин и в Пирее были поставлены медные статуи Перисаду I, его сыну Сатиру II и Горгиппу, брату Левкона I (последнему, очевидно, как наместнику в Синдике, откуда поступала львиная доля зерна).
Огромные поставки зерна обеспечивались высокой урожайностью пшеницы и других злаков на плодородных землях Вост. Крыма, Тамани и Синдики. Некоторая часть хлеба обменивалась на товары, которые по­ступали к местным племенам — вино, оливковое масло, украшения, дорогая посуда, оружие, предметы домашнего обихода, благовония и т. п. Обширные связи с варварской округой, торговля со Средиземноморьем и быстрый экономический рост привлекали на Боспор ремесленников и торговцев-посредников. Они жили в Пантикапее, Фанагории и других городах, выполняли заказы боспорской, а также скифской и синдской знати, снабжая ее высокохудожественными изделиями. Часть этих вещей попадала в царские погребения, в частности в Семибратние курганы и Куль-Обу, курганный некрополь Нимфея и др.


Гривна из кургана Куль-Оба

Для налаживания активных торговых связей с варварскими племенами в устье Дона в пределах местного поселения, известного в науке как Елизаветовское городище, возникла торговая колония Алопекия, а в начале III в. до н. э. чуть далее к востоку боспорские греки основали Танаис — эллинский эмпорий , осуществлявший торговлю во всем Нижнем Подонье и Вост. Меотиде. Таким образом, 2-я половина IV в. до н. э. стала временем наивысшего расцвета Б. ц., а архонт Перисад I (344—311 до н. э.) за блестящее и мудрое правление, а также быстрое преодоление последствий опустошительной войны со скифами около 328 до н. э., был даже приравнен к богам.
Доходы от хлебного экспорта, некоторых видов ремесел, земельных владений находились в руках правящей династии и ее окружения. Часть прибыли шла на строительство флота и набор в войска наемников, в том числе пафлагонцев и фракийцев. Однако социально-экономическая структура Б. ц. оставалась полисной. Полисной, тиранической по характеру, являлась и власть Спартокидов: хотя они и называли себя архонтами (выс­шими полисными магистратами), греки именовали их тиранами. Могущество правящей династии строилось на полисном землевладении, несмотря на то, что ее представители сами являлись землевладельцами и контролировали хлебный вывоз. Их земельная собственность регулировалась полисными законами, а надзор за сбором урожая и экспортом зерновых осуществлялся ими не как собственниками земли, а как верховными правителями. Полисные хлебные приставы следили за тем, чтобы пшеница поступала из внутренних районов в прибрежные городки и укрепленные поселения, откуда на кораблях ее доставляли в Пантикапей и другие крупные полисы Боспора, где грузили на купеческие суда и отправляли за море. Пошлины от стоимости груза взимали верховные правители, имевшие право их снижать или отменять, а также даровать проксении. Земельные владения Боспора в это время включали дальнюю и ближнюю хору Пантикапея, Нимфея, Феодосии, Фанагории, Гермонассы, Горгиппии и других более мелких городов, т. е. структурно напоминали аграрные периферии греческих городов-государств, обладавших обширными земельными владениями с входившими в их состав мелкими городами с собственной небольшой сельской округой, например территорию Херсонеса Таврического, Родоса, Фасоса, городов в Великой Греции и Сицилии и т. п.
Провозглашение Спартокидов «царями синдов и всех меотов» свидетельствовало о том, что они считали себя царями племен, населявших земли в Прикубанье. Эти земли не попадали в структуру полисного землевладения, но на них юридически распространялась власть архонтов. Поскольку Синдика и Меотика ранее подчинялись скифским и своим местным царям, то туземное население видело в боспорских архонтах их преемников и потому по традиции именовало их царями.


Скифская золотая маска.
Зап. Причерноморье.
IV в. до н. э.

Земли Синдики, подконтрольные Боспору, находились во владении местных племенных общин, которые платили дань (или продавали хлеб) не лично Спартокидам, но полисным властям Боспора в лице его архонтов. Эти земли нельзя причислять к «цар­ским», ибо Спартокиды не являлись собственниками земли, а оставались полисными архонтами, т. е. магистратами-правителями.
Особенностью державы Спартокидов был институт соправителей: тиран-архонт, получив власть по наследству, должен был делить ее с сыновьями, из которых старший, прямой наследник отца, поначалу выступал его соправителем в азиат­ских владениях. Такая форма правления сохранялась до середины — 2-й половины III в. до н. э.
Последняя четверть IV в. до н. э. (после распада державы Александра Македонского и борьбы его диадохов за власть, а затем создания эллинистических царств) ознаменовалась укреплением централизованного правления и внешнеполитических позиций Б. ц. После смерти Перисада I его сыновья начали междоусобную борьбу, которая завершилась победой Евмела (310—304 до н. э.). Ему удалось избавиться от соперников, серьезно пошатнуть традиционный институт соправительства, удержать за собой Синдику, главную житницу Боспора, обеспечить безопасность мореплавания в Черном море и усилить свои позиции в его бассейне и добиться прочного положения Боспора в системе эллинистических государств, не допустив его поглощения новыми правителями. На повестку дня с неизбежностью встал вопрос о превращении архонтской власти в царскую, чтобы достойно отстаивать свои интересы. Необходимость усиления единодержавной власти диктовалась также обострением положения в Сев. Причерно­морье в связи с активизацией скифов по причине участившихся набегов сарматских кочевников на приазовские степи и даже Таврику. Первым из Спартокидов официально принял царский титул Спарток III (304—284 до н. э.). Спарток III принял ряд мер для возобновления поставок зерна в Афины.
Перебои в торговле зерном вызвали обострение внутреннего положения. Часть боспорской и местной элиты открыто выражала недовольство, и афинянам пришлось поддержать нового боспорского правителя. Однако надо подчеркнуть, что изменение титулатуры Спартокидов, именовавшихся царями, не было следствием изменения социальной и экономической основы режима. Он оставался полисным и тираническим, подпитывался экономическими ресурсами хоры боспорских городов и земель, населенных местными племенами-данниками. При этом последняя категория земель постоянно сокращалась, поскольку многие подвластные племена то и дело выходили из подчинения Б. ц., например скифы-земледельцы, жившие общинами на хоре европейского Боспора, и меоты в Синдике. Чтобы удержать плодородные земли и успешно противостоять усилившейся в III—II вв. до н. э. агрессии расселившихся близ Меотиды сарматов и сатархов, боспорские правители строили в хоре новые укрепленные поселения и усадьбы и переселяли в них прежнее сельскохозяйственное население, которое заставляли не только растить хлеб, но и нести военно-сторожевую службу.
Но даже такие меры не помогли смягчить резкий спад в торговле зерном в середине III в. до н. э., вызванный рядом объективных причин: упадком могущества Афин, появлением в Эгеиде новых экспортеров хлеба, общим кризисом полисной системы и сокращением подвластных полисам плодородных земель, снижением товарообмена со степью в результате этнополитических изменений в междуречье Дона и Днепра (вследствие передвижений сарматов, расселявшихся также и в Прикубанье). И хотя ремесленная деятельность и внутренняя торговля на Боспоре не ослабевали, спад сельского хозяйства, основы экономики царства, проявлялся все более отчетливо.


Царский курган. Керчь. IV в. до н. э.

Боспорские цари пытались сохранить высокий международный престиж своего государ­ства: они наладили обмен послами с птолемеевским Египтом , делали приношения в общеэллинские святилища и храмы на Делосе, в Дидимах, Дельфах, Милете, Кларосе и др. Однако ведущая роль в торговле зерном была безвозвратно утеряна. Положение усугублялось необходимостью выплачивать ежегодную большую дань сарматам, овладевшим почти всеми землями в Вост. Меотиде, чтобы обезопасить себя от их вторжений. Резкое снижение доходов от торговли делало выплату этой дани крайне обременительной. Для противовеса сарматской угрозе, усилившейся к 1-й половине II в. до н. э., Спартокиды пошли на союз с набиравшим могущество Скифским царством в Крыму. Это ослабляло позиции боспорских правителей в глазах их подданных, особенно эллинов, ибо скифы, многие из которых проживали теперь в Пантикапее и даже породнились со Спартокидами, в любой момент были готовы установить над Боспором протекторат Скифского царства и свергнуть одряхлевший тиранический режим.
Торгово-ремесленная и земледельческая верхушка боспорских греков искала выход из катастрофического положения. Воспользовавшись тем, что к концу II в. до н. э. в Причерноморье усилилось Понтийское цар­ство , она добилась того, что Перисад V, последний правитель из династии Спартокидов, около 111 до н. э. добровольно передал власть понтийскому царю Митридату Евпатору .


Митридат Евпатор в образе Геракла.
I в.

Как раз в эти годы войско последнего под командованием стратега Диофанта успешно воевало со скифами в Крыму и освободило от них Херсонес Таврический. Передача Б. ц. Митридату открыла новую эпоху в его истории.
Митридат Евпатор рассматривал Сев. Причерноморье и особенно Б. ц. как важнейшую часть своей державы, откуда можно было черпать ресурсы, в основном хлеб, для родового царства, готовившегося к долгим и кровопролитным войнам с Римом за господство в Вост. Средиземно­морье и Малой Азии. Боспор был объявлен наследственным владением Митридата и официально перешел под власть понтийского царя как усыновленного наследника по­следнего Спартокида. Однако поначалу Митридату пришлось опираться исключительно на материальные возможности истощенной предыдущими катаклизмами полисной хоры Пантикапея, Фанагории и Горгиппии. Получить возможность поставлять зерновые с более обширных земель ему удалось только после побед в Керченском проливе над варварами на рубеже 90—80-х до н. э., и особенно после первой войны с Римом в 89—85 до н. э., когда северопричерноморские племена встали на его сторону. Хора боспорских городов в том виде, в каком она сохранилась со времени Спартокидов, не могла обеспечить Митридата необходимым количеством зерна, поэтому после расширения ареала подвластных ему боспорских земель, населенных варварами-земледельцами, он по примеру эллинистических государств объявил себя верховным собственником земли и назначил на Боспор своих наместников. Это позволило приступить к созданию там царских земельных доменов, сосуществовавших с ограниченной хорой крупных греческих полисов.
Для расширения объема царских земель и хлебных поставок Митридату и его наместникам требовалась поддержка варваров: сарматов, ахейцев, гениохов, зигов, меотов и тавро-скифов, живших на бывших боспорских землях и по границам. Какие-то из этих племен он победил, а затем начал привлекать на службу в войска, обеспечивая племенную верхушку трофеями и добычей, а рядовых общинников землей, на которой они естественным образом оседали. Это было выгодно торгово-ремесленной прослойке в греческих городах, наладившей под властью понтийского царя и его наместников взаимовыгодный торговый обмен с варварами. Наиболее удобной формой защиты полисов и их хоры, а также царских доменов стала система военно-хозяйственных поселений типа катойкий и клерухий , создаваемых по примеру эллинистических государств. Их обитатели занимались сельским хозяйством и военным делом, получая за это денежное вознаграждение.
Непосильное налоговое бремя и опора Митридата на варварскую периферию привели к мощному восстанию. Укрывшийся в столице Боспора Митридат покончил самоубийством (63 до н. э.). В результате восстания к власти пришел его сын Фарнак , а Фанагория, первая выступившая против понтийского царя, стала независимой. Объявленный за измену отцу «другом римлян», Фарнак в 48 до н. э., в разгар граждан­ской войны между Цезарем и Помпеем , при поддержке сарматов вторгся с войском во владения римлян и их союзников в Малой Азии, в надежде восстановить державу отца. Незадолго до этого он подчинил Фанагорию, снова вошедшую в Б. ц. Однако разбитый Цезарем в битве при Зеле в 47 до н. э. был вынужден отступить на Боспор, где вскоре пал в сражении с Асандром, которого ранее оставил наместником.
Асандр отложился от Фарнака и объявил себя независимым правителем, приняв титул архонта, а затем царя. При Асандре Б. ц. достигло экономического и военного могущества, поскольку в это время в целом завершилось формирование эллинистической системы царского землевладения и укрепленных поселений и катойкий, удалось привлечь в союзники греков, а также сарматские племена (сираков и аорсов). Последние все более активно внедрялись в государственную власть, оказывая влияние на политику и культурные традиции.
Несмотря на внешнюю самостоятельность, Б. ц. попало в орбиту влияния Рима, поскольку Цезарь, Марк Антоний и Октавиан Август опирались на него в своей восточной политике. В этих целях римляне считали важным нейтрализовать сарматских кочевников, представлявших угрозу их интересам на Кавказе и в Малой Азии, а также ликвидировать систему военно-политического управления, основанную на царском землевладении и военно-хозяйственных поселениях. Эта система являлась залогом самостоятельности Б. ц. и таила опасность возрождения митридатовской политики, направленной против интересов Рима. Но добиться своих целей римлянам не удалось. В 45 до н. э. ставленник Цезаря Митридат Пергамский потерпел поражение от Асандра. Та же участь постигла и понтийского царя Полемона I, посланного Августом и Агриппой для уничтожения митридатовской структуры управления — в 8—7 до н. э. он пал от рук варваров-катойков на азиатском Боспоре. В результате неудач римской политики созданная Митридатом Евпатором, Фарнаком, Асандром и Динамией структура управления и царского землевладения окрепла и Б. ц. стало развиваться как типичное ллинистическое ­государственное образование. Активное функционирование хоры, подъем экономики в городах, восстановление торговых связей с Малой Азией, преимущественно с римской провинцией Вифиния-Понт, привлечение сарматов в качестве катойков и их использование для защиты вошедших в состав Б. ц. земель в Прикубанье быстро вывели его в разряд крупнейших государств Причерноморья.
В конце концов римские власти осо­знали, что в интересах безопасности собственных восточных границ можно использовать военный и экономический потенциал Боспора, причем в том виде, в каком он сформировался при Митридате и его преемниках. Сильная армия, поддержка сарматов, полисное и царское землевладение при объединяющей роли царя (верховного собственника земли и вассала Римской империи) — все это вписывалось в создававшуюся систему союзных и клиентных государств на Востоке. Могущественное Б. ц. отныне рассматривалось как противовес сарматской угрозе и форпост римских интересов в бассейне Черного моря. Поэтому римляне сохранили эллинистическую структуру управления и основы экономики Б. ц., но пристально следили за тем, чтобы местные цари не допускали рецидивов противоборства римскому влиянию. А главное, чтобы на Боспоре соблюдался баланс интересов греческой верхушки и сарматской аристократии и не было условий для агрессивных войн против римлян. Для этого они направляли на Боспор денежные субсидии, дары боспорским царям и сарматским вождям и их окружению, назначали своих представителей при дворе боспорских правителей, корректируя их политику в нужном направлении. Римская империя утверждала боспорских царей на престоле, предоставляла им титулы друзей римского народа и римского императора. Зависимость от Рима привела к сохранению в Б. ц. эллинистических традиций в государственном устройстве, социальных отношениях, культуре.
Несмотря на прочные отношения Боспора с Римской империей и его проримскую политику, некоторые цари не хотели мириться со всесторонним контролем за их деятельно­стью. В 45—49 н. э. царь Митридат VIII решил опереться на сарматов-сираков и военно-хозяйственных поселенцев на царской хоре и ограничить влияние поддерживавших римлян городских торговцев и ремесленников. Он открыто демонстрировал самостоятельность, что поставило под угрозу всю причерноморскую политику Римской империи и баланс ее стратегических интересов. В результате прямого военного вмешательства Риму удалось добиться возведения на трон Котиса I, сторонника тесных отношений с Римской империей, а затем поражения сираков и свержения Митридата. С этого времени римское влияние на Боспоре стало еще значительнее, а его цари выступали верными вассалами Рима. Они успешно противостояли аланам, исправно платили дань римской администрации, умиротворяли сарматских кочевников-сираков и аорсов, расширили владения в Крымской Скифии, покорив тавро-скифов, сохраняли в неприкосновенности границы на европейском и азиатском Боспоре. При их содействии был создан разветвленный военно-чиновничий аппарат, который обслуживал интересы греко-варварской верхушки и царя, опиравшегося на мощную армию. Ее составляли наемники, греческие ополченцы, сарматская и меотская конница. При этом свои воинские соединения и флот римляне направляли на Боспор только в случае крайней опасности для своих долгосрочных интересов.


Руины Гермонассы. Таманский п-ов

Развитие Б. ц. как эллинистического государства и контроль со стороны римских властей провинции Вифиния-Понт привели к бурному развитию экономики: в крупнейших городах Пантикапее, Фанагории, Тиритаке, Горгиппии и других возникали ремесленные мастерские, а боспор­ская городская прослойка активно занималась аграрным производством, торговлей и промыслами. По всей территории Б. ц. строились новые города и крепости, активизировались торговые связи с варварскими племенами в Крыму, на Северном Кавказе и в Подонье. Во II—III вв. н. э. торговый эмпорий в Танаисе вступил в полосу бурного расцвета, там проживали купцы с Боспора и из римской Малой Азии, а также эллинизованные представители сарматских племен, занимавшиеся посреднической торговлей, например поставками вина и оливкового масла в обмен на рабов, хлеб, кожи, рыбу. Тогда же апогея развития достигла Горгиппия, контролировавшая торговлю с племенами Сев. Кавказа. Интенсивный товарообмен между восточными римскими провинциями, Боспором и сарматскими племенами привел к росту могущества Б. ц., достигшего наибольшего расцвета к концу II — началу III в. н. э., когда его границы простирались от Юго-Зап. Таврики до отрогов Кавказских гор. Боспорские цари выступили настолько надежными союзниками римлян, что разделили с ними влияние в Крыму: юго-запад полуострова остался под контролем римских войск и союзного Римской империи Херсонеса Таврического, а центральные районы и восток попали под власть Б. ц. Расцвет Б. ц. продолжался до начала 2-й четверти III в., когда по причине обострения обстановки на восточных и дунайских границах Римской империи пришлось отвести войска из Таврики.
Передвижения варварских народов на Нижнем Дунае, в Поднестровье и Приазовье, вызванные приходом германских и кельтских племен, а также активизацией аланов, нарушили отношения Боспора с сарматским миром и римскими властями малоазийских и северобалканских провинций. В середине III в. готские и другие германские племена расселились на Боспоре и в окрестностях Меотиды, разрушили Танаис и Горгиппию и ослабили могущество Пантикапея, Фанагории, Гермонассы.


Остатки крепости Танаис в устье Дона

Правящая боспорская династия была вынуждена уступить свои позиции, передав часть властных полномочий представителям гото-аланской знати. В течение почти всей 2-й половины III в. боспорцы вместе с готами и сармато-аланами принимали участие в грабительских походах на римские малоазийские провинции, подвергая грабежу торговые города и привозя с собой богатую добычу. Однако военное и политическое могущество Боспора ушло в прошлое, чем воспользовались римляне и союзные им херсонесцы. В начале IV в. в отместку за грабительские походы против римских провинций и Херсонеса они военным путем отторгли у боспорцев большую часть их крымских владений, в то время как готы закрепились на Сев. Кавказе и в Вост. Меотиде.
Ослабленное царство, раздираемое борьбой за власть различных группировок, подвергавшееся нападениям сарматов и германских племен, пока еще держалось — последние монеты его царей датируются началом 40-х IV в. Однако около середины IV в. под ударами пришедших с востока гуннских племен Б. ц., имевшее более чем тысячелетнюю историю, прекратило существование как политически организованное целое, хотя отдельные его анклавы вскоре возродились. Но это уже была другая эпоха и другое государство.

Лит.: Gajdukevič V. F. Das bos­poranische Reich. Berlin/Köln, 1971; Анохин В. А. История Боспора Киммерийского. Киев, 1999; Сапрыкин С. Ю. Боспорское царство на рубеже двух эпох. Москва, 2002. С. Ю. Сапрыкин.

Реверс золотого стратера
Период чеканки: 314-310 год до нашей эры

Издавна символом полиса Пантикапей было мифическое существо грифон.
На аверсе данной монеты изображалась голова бородатого сатира в венке влево, а на реверсе - надпись «ПАN» (Пантикапей) и грифон с копьём в пасти влево, внизу колос.

Руины Пантикапея

Пантикапей - древнегреческий полис, который являлся столицей Боспорского царства.
Существует миф об основании Пантикапея, согласно которому, сын Ээта, преследуя аргонавтов, которые украли Медею и золотое руно, прибыл на берег Боспора Кимерийского из Колхиды (владений своего отца) и здесь он получил от скифского царя Агаэта часть земли и основал Пантикапей.
При этом пантикапейцы настаивали на том, что название города взято от названия реки Пантикапея, которая отделяет землю скифов-земледельцев от земли скифов-кочевников. Название реки, как и название города, связана с богом Паном, лик которого часто изображался на монетах Пантикапеи.

Царский курган
Дорожка к Царскому кургану

Дворец царства мёртвых, усыпальница одного из правителей династии Спартокидов, правивших Боспорским царством в 438-109 годах до нашей эры. Склеп был полностью разграблен ещё в древности.

Боспорское царство
Βασίλειον του Κιμμερικού Βοσπόρου (др.-греч.)

Раздел находится в разработке!

Боспорское царство (или Боспор , Воспорское царство, Воспорское тиранство) - античное государство, существовавшее в Северном Причерноморье на Боспоре Киммерийском (Керченском проливе) с 480 года до нашей эры по 530 год нашей эры.

Боспорское царство образовалось в результате объединения греческих городов на Керченском и Таманском полуостровах. Столицей Боспора был Пантикапей (современный город Керчь), крупные города - Фанагория, Гермонасса (современный город Тамань) на Таманском полуострове; Феодосия, Тиритака, Нимфей на Керченском полуострове; Горгиппия (современный город Анапа); вхождения Синдики (государства синдов), которое располагалось в южной части современного Таманского полуострова, а также на прилегающем к нему побережье Чёрного моря. Позднее царство было расширено вдоль восточного берега Меотиды (Азовского моря) до устья Танаиса (Дона).

В состав Боспорского царства с конца V и первой половины IV века до нашей эры входили также земли, населённые скифами (Керченский полуостров) и синдо-меотийскими племенами (Нижнее Прикубанье и Восточное Приазовье).

Со 107 года до нашей эры Боспор находился в составе Понтийского царства. С 47 года до нашей эры - постэллинистическое государство, зависимое от Рима. Вошло в состав Византийской империи в 530 году нашей эры.

Великая греческая колонизация

В глубине веков теряются времена, когда греки начали плавать вдоль юного побережья Чёрного моря к легендарной Колхиде. Эллины полагали, что и свое поселение Синопу на южном берегу Понта они основали в IX веке. Многие греческие полисы выводили колонии; это движение называют Великой греческой колонизацией. В ходе её эллины широко расселились на запад и на север от своей родины по берегам Средиземного и Чёрного морей.

Свои поселения эллины называли словом «апойкия» - «жить вдали», «выселяться»; таким образом, «апойкия» - это поселение греков в чужой стороне. Город же, откуда прибыли поселенцы, именовался метрополией, то есть городом-матерью. В современной историографии традиционно используется не греческий, а более поздний римский термин «колония». Связанный с глаголом colere (возделывать землю), он означал поселения римлян, которые основывались в подчиненных Риму областях.

Метрополией большинства эллинских колоний на Понте Евксинском сейчас считается Милет. Античные авторы считали Милет метрополией рекордного числа колоний: одни называли 75, другие - даже 90. Сейчас нет возможности установить их истинное число, но определенно можно сказать, что милетяне основали не один десяток поселений, привлекая жителей других ионийских городов. С VII века до нашей эры они планомерно продвигались на север, осваивая сначала азиатские берега на подступах к проливу Боспор Фракийский (современный Босфор), затем западное и северное побережья Понта Евксинского (современное Чёрное море). Так, на протяжении VII - VI веков до нашей эры появились Кизик на Пропонтиде, Аполлония, Одесс, Томы, Истрия, Тира, Ольвия, Феодосия, Пантикапей и другие на Понте Евксинском. На землях Скифии (так эллины называли практически всю восточную часть Европы) все колонии были милетскими, лишь Херсонес основали появившиеся позже, в конце V века до нашей эры, выходцы из Гераклеи Понтийской.

Греческая колония с момента своего основания становилась полностью независимым государством: вела самостоятельную политику и могла устанавливать дружеские контакты с конкурентами и даже врагами своей метрополии. Но чаще всего колония поддерживала с метрополией культурные, экономические и религиозные связи, а также заключала политические союзы.

Скифия привлекала эллинов главным образом необычайным плодородием своих земель, дававших великолепные урожаи пшеницы, ячменя и овощей. Они обеспечивали не только потребности переселенцев, но также импорт в Грецию и обмен на необходимые для колонистов товары. Реки и моря Северного Причерноморья изобиловали рыбой, важнейшим продуктом питания греков, издревле населявших приморские земли. Месторождения соли в устье Днепра и в Крыму позволяли организовать засолку рыбы, ее длительное хранения и торговлю на экспорт. Полноводные реки Скифии открывали эллинам водные дороги вглубь материка для сношений с местными племенами. По Черному морю лежал путь, постоянно связывавший колонистов со всеми важнейшими центрами греческой ойкумены.

Основание греческих колоний не всегда протекало мирно, например, жители Сицилии не хотели пускать на свою территорию новых поселенцев. Но в Северном Причерноморье колонизация происходила без военных конфликтов. Многолетние археологические раскопки показывают, что к моменту появления греков на юге Восточной Европы отсутствовало земледельческое население, а небольшие по площади прибрежные колонии эллинов не затрагивали степных просторов, необходимых кочевникам. Да и с кочевниками греки могли пересекаться только «сезонно». Дело в том, что в зимний период скифы пользовались замёрзшим проливом, как переправой для скота, которому зимой требовалась пища. К тому же, скифы быстро оценили возможности торгового обмена с новыми поселенцами, которые предоставляли им то, что сами они не производили.

Династия Археанактидов

В последнее время появляется всё больше данных о том, что в это время в степи Северного Причерноморья вторглась новая группа кочевых скифов, которые, видимо, были более воинственные, чем пришедшие сюда ранее. Наверно, они не обладали достаточной для разгрома греческих городов пробивной силой. Но весть о них явно облетела поселения греков, раз они заблаговременно покинули незащищенные места проживания в сельских округах.

Также в V веке до нашей эры начали происходить события, которые могли быть вызваны только военной угрозой со стороны намадов. Скорее всего греческие поселенцы просто платили им дань. Скифские вожди прекрасно понимали, что им выгоднее иметь процветающие греческие города на своей территории. Но всё же (наверно, с целью устрашения) не всегда держали в повиновении некоторые скифские племена, совершавшие порой точечные набеги на греческие поселения.

В таком окружении, при отсутствии хорошо защищённых границ, у боспорских греков не было иного выхода, кроме консолидации и создания военно-оборонительного союза - симмахии.

Постепенно греки, воодушевленные общим культом Аполлона Иетроса (Спасителя), создали в понтийских колониях два сакральных союза (амфиктионии). В первый входили такие крупные впоследствии государства, как Аполлония Понтийская, Истрия, Ольвия, позже - Никоний и Тира, а также Керкинитида. Ко второму относились все ионийские колонии Боспора. Центром первого союза являлась Истрия, второго - Пантикапей.

Кроме того, общий культ требовал также устройства ежегодных календарных праздников с мусическими и спортивным состязаниями, жертвоприношениями и возлияниями. Поскольку Пантикапей являлся самым богатым, главным полисом, в него на праздники могли приезжать и представители гражданских общин других полисов.

Жрецы святилища Аполлона могли вмешиваться не только в религиозные, но и в государственные дела. Таким образом первым правителем Боспора Киммерийского считается первый представитель рода Археанактидов. Скорее всего именно он возглавлял первую партию колонистов, прибывших в Боспор и основавших Пантикапей. Он запрашивал оракула Аполлона в Дидимах и по прибытии на новое место стал верховным жрецом патрона греческих переселенцев. Видимо, при начале скифской угрозы именно Археанактиды выступили лидерами создания военно-оборонительной симмахии и религиозной амфиктионии. Скорее всего, власть в Боспоре Киммерийском находилась в руках олигархов, среди которых наиболее влиятельными были Археанактиды.

Стратег-автократор из рода Археанактидов, видимо организовал союз греков против скифов. Воспользовавшись победой в этом конфликте, он захватил власть сначала в Пантикапее. Присоединял ли он другие полиса силой, неизвестно.

Всё-таки самые значительные из этих полисов (Феодосия, Нимфей, Фанагория) ещё длительное время сохраняли свою независимость. Однако мелкие апойкии типа Мирмекия, Тиритаки, Порфмия, Киммерика, Кеп и другие могли добровольно войти в такое военно-оборонительное образование, которое со временем превратилось в государственное.

Характер политической власти Археанактидов не совсем ясен. Диодор Сицилийский пишет, что «Археактиды царствовали в Азии». Поэтому скорее всего Археанактиды именовались царями только по отношению к местным варварским племенам на азиатской части Боспора. Это могли быть синды и другие этносы. А в греческих апойкиях Археанактиды скорее всего выступали в роли архонтов, или стратегов, как и последующие цари из династии Спартокидов.

Интересно, что как раз к правлению Археанактидов относятся наиболее заметные строительные остатки оборонительных и религиозных сооружений. К первым из них относится возведение Тиритакского оборонительного вала.

Значительное внимание уделяли Археанактиды и религиозным мероприятиям. В частности, с их именем связывают сооружение монументального храма Аполлона Иетроса в Пантикапее. Сохранившиеся архитектурные детали, позволившие осуществить его реконструкцию, дают право относить его к самым грандиозным культовым сооружениям Причерноморья того времени.

Строительство храма потребовало затраты значительных средств и, очевидно, проводилось не только пантикапейцами, но и жителями других полисов. Однако примечательно, что собственно в Пантикапее строительство жилых домов прекратилось. Видимо, основные ресурсы уходили на возведение оборонительной линии и храма. Также в городе в это время наблюдается рост количества металлургических мастерских, связанных с изготовлением оружия.

Однако, Археанактиды не сумели продержаться у власти более 42 лет. Но они открыли своим последователям возможные пути создания большого и сильного государства.

Династия Спартокидов

После завершения правления последнего из Археакактидов власть принял Спарток, потомки которого правили Боспором ещё 300 лет. Происхождение этого царя неизвестно, хотя высказываются многочисленные предположения. Он, скорее всего, был фракийского происхождения, или же смешанного фракийско-варварского, несомненно, знатного рода и доводился последнему из Археанактидов зятем.

Спарток вёл политику своих предшественников, не расширяя границ государства. Правда, на какие-либо действия, в корне меняющие политику государства, у него просто-напросто не хватило бы времени (он правил всего 7 лет). Зато он начал внедрение в Боспорском государстве культа Диониса, что в первую очередь выразилось в имени его сына - Сатира, и Посейдона, от которого вели свою родословную фракийские цари.

После Спартока первоначально правили два его сына - Селевк и Сатир I. Сколько находился у власти Селевк и что с ним случилось, точно не известно. Согласно многим данным Сатир правил Боспором дольше всех. Очевидно, взяв власть в руки ещё молодым, он сначала остерегался резко менять политику своих предшественников. По свидетельству Стабона, до него боспорские тираны владели небольшой областью возле устья Меотиды (Азовское море), от Пантикапея до Феодосии.

Сатир первым из боспорских правителем начал военные действия по присоединению автономных полисов, которые, возможно, при смене династии вышли из симмахии, если, конечно, вообще в ней состояли. В первую очередь это коснулось азиатской части Боспора, заселённого эллинами, и Фанагории, в частности, которая, по всей видимости, сдалась только после вооружённого сопротивления. Также Сатир постепенно захватил другие города азиатской части Боспора, а также прекратил существование амфиоктионии.

Подчинив своей власти более слабые в военном отношении города, Сатир принялся за близлежащий к Пантикапею Нимфей. В этом случае Сатир принял выжидательную стратегию, прежде всего, из-за того, что в Нимфее, входящем в Афинский морской союз, стоял афинский вооружённый отряд.

Овладеть Нимфеем окончательно и, очевидно, без особого кровопролития помогло случайное стечение обстоятельств. Приблизительно между 410 и 405 годами представитель Афин в Нимфее Гилон нарушил ведение дел, был вызван в свой родной город и предан суду. Поскольку Афины находились в состоянии развала созданной ими морской державы и потерпели поражение в борьбе со спартанцами и их союзниками, Гилону удалось избежать наказания. Он снова перебрался на Боспор и при помощи того же Афинского гарнизона путём измены передал город Сатиру. Однако захват города не обошёлся без военных действий, о чем говорят следы разрушений Нимфея того времени.

Самое интересное, что от Гилона произошёл самый известный оратор и защитник в судах Демосфен. А благодаря его врагу Эсхину, завидовавшему таланту и популярности оратора, стало известно не только о родителях Демосфена, но и о том, как поступил его дед по материнской линии - Гелон.

Видимо, между Боспором и Афинами после взятия Нимфея установились натянутые отношения. Однако, когда Сатир начал войну с Гераклеей Понтийской - врагом Афин, афиняне в своей политике начали постепенно сближаться с боспорскими правителями. Прежде всего в 394 году был заключён договор о взаимной выдаче преступников.

Сатир пытался вернуть в состав своего государства и Феодосию. Однако осада города была закончена уже после его смерти. А умер царь у её стен. В то же время была развязана война в Синдике. Дело в том, что меотянка по имени Тиргатао вышла замуж за царя синдов Гекатея, которые по неизвестной причине лишили его власти. Сатир согласился помочь Гекатею восстановиться на престоле, если тот женится на дочери Сатира и убьет Тиргатао. Однако Гекатей ослушался и заточил её в крепость, откуда она сбежала к своим родственникам. Вступив на своей родине в брак с приемником отца Тиргатао начала военные действия против тиранов и сильно опустошила набегами земли своих противников. Цари начали думать, как утихомирить меотянку, и не придумали ничего лучше, чем послать к ней в заложники младшего сына Сатира - Метродора, и в то же время Сатир подослал к ней двух своих друзей убить ее. Меч убийцы отскочил от золотого пояса Тиргатао, после чего она убила сына Сатира. И снова начала войну. Борьбу с меотами завершил только сын Сатира Горгипп, который сам явился к Тиргатао с просьбами и богатейшими дарами.

Согласно Демосфену, Сатир умер у стен осаждённой им Феодосии. Вероятно, здесь он узнал о смерти сына, опустошительных набегах, финансовых затруднениях из-за войны, что окончательно сломило его дух и тело.

Хотя Сатир и оставил много незавершенных дел: разорённые меотами земли, неоконченную войну с Феодосией, нарастающее недовольство эллинов новой династией - он фактически заложил основы создания Боспорского государства. В него уже входили все земли и города эллинов, кроме Феодосии. Синдская эллинизированная знать тоже подчинялась ему.

После (или за несколько лет до) его смерти между Ахилловым селением и Патреем ему был установлен памятник.

Получив власть на Боспоре, Левкон не только продолжал экспансионистскую политику своего отца, но и во многом превзошёл его.

Несмотря на то, что Левкон получил в наследство во многом экономически подорванное государство, он сумел наилучшим образом и довольно быстро преодолеть все сложности.

Прежде всего он окончил войну с Феодосией и присоединил все её земли к Боспору. Но война длилась довольно долго с перерывами в несколько лет. Поняв, что так просто Феодосию не взять, царь заключил союз со скифами. Он приказал скифским конным лучникам расстреливать своих воинов-гоплитов, если те начнут отступать. Таким образом, войско Левкона победило защитников Феодосии.

Постепенно Левкон присоединил земли ближайших к Боспору варварских племён. В титулатуре Левкона, как их царя, перечислены синды, маиты, тореты, дандарии, псессы. Также он был архонтом Боспора и Феодосии.

Хитростью, чаще коварством и жестокостью, опираясь на союз со скифами, Левкон сумел расправиться со всеми противниками власти Спартакидов и укрепить власть на Боспоре. В итоге, при Левконе территория государства выросла приблизительно до 5 тыс. кв. километров. После Сиракуз Боспор стал самой большой державой классического времени. Левкон сумел окончательно приспособить полисное устройство государства к надполисной государственной структуре с тираническим режимом.

Левкон в итоге создал могущественное греко-варварское государство на Боспоре. Оно отличалось от всех припонтийских полисов не только размерами и подчинением многих разноэтнических объединений, но и своей политически-правовой структурой. Для нее было характерно своеобразное слияние власти архонта в угоду эллинам, но царя для местного варварского населения. Созданную им державу, из-за чётко выраженной авторитарной власти называют территориальной монархией. В своем руководстве страной Левкон опирался на хорошо подобранную и организованную администрацию, наёмное войско и храмы различных богов. Возможно, именно поэтому древние авторы вели отсчет династии от его имени и называли всех последующих царей Левконидами.

После Левкона власть перешла в руки его сыновей Спартока II и Перисада. Однако Спарток, как и его тёзка-дед, правил очень немного - всего пять лет. После его смерти власть осталась в руках его брата Перисада.

В общем, он проводил политику миролюбивую, как по отношению в эллинам, так и скифам. Однако это не исключает того, что боспорские цари пытались подчинить себе и скифов, которым они платили дань в виде золотых изделий, найденных на многочисленных царских курганах скифов.

В период правления Перисада Боспорская держава еще больше обогатилась за счет торговли хлебом. Популярность Перисада стала настолько значимой, что незадолго или вскоре после его смерти его стали почитать как бога. Впрочем, очевидно с божеством отождествляли и Сатира I.

Взаимоотношения с Афинами у Спатокидов были более, чем дружественные. Спартокиды беспошлинно продавали афинянам до 400 тыс. медимнов (16 тыс. 380 тонн), то есть фактически презентовали им 300 медимнов (540 тонн) зерна.

Говоря об отношениях с Афинами, нельзя не вспомнить Демосфена, внука Гелона, предавшего Нимфей. Этот знаменитый оратор, защищавший в Афинах Спартокидов и боспорских купцов, лично получал от них 41 тонну бесплатного хлеба.

В обмен на хлеб, солёную рыбу, шерсть, кожи или за деньги, полученные от их продажи, Спартокиды получали из Афин драгоценные ювелирные изделия, одежду, оружие, высокохудожественные расписные сосуды, множество столовой посуды, мрамор и скульптуру, вино и оливковое масло, ткани и др. В позднее классическое время Боспор торговал и с другими греческими центрами - Гераклеей, Хиосом, Фасосом, Паросом, Пепаретом, Аркадией, Фасисом в Колхиде, но ни один из этих центров не пользовался такими льготами, как Афины.

Левкону и его сыновьям в Афинах были предоставлены все гражданские права, здесь хранились их деньги. Вполне вероятно, что сыновья Левкона получили образование в Афинах, или хотя бы побывали в этом городе.

Что касается культуры, то и она развивалась в соответствии с развитием государства. В период правления первых Спартокидов изменились не только государственные границы, но и внешний облик городов. Во многом обогатилось и духовное мировоззрение граждан, имевших возможность получать начальное образование не только в открывшихся школах и гимназиях в крупных городах Боспора, но и высшее в Афинах. Понятие образования считалось идеалом греческой культуры. Большое внимание уделялось ораторскому искусству и философии, праву, математике, истории, медицине. Каждый грек в государстве должен был уметь читать и считать.

В Пантикапее сосредотачивались основные интеллектуальные силы. Он становится городом - столицей всего царства. Происходило постоянное расширение городской застройки в связи с ростом населения. Появилось много колодцев, водостоков, в том числе и канализационных. Склоны горы Митридад в Пантикапее террасировались и застраивались. В ее центре был сооружен царский дворец и храм почитаемых царской семьей богов. Недалеко располагался театр и другие общественные сооружения. Здесь же находился древний монументальный храм Аполлна. Этот величественный ансамбль, хорошо просматривавшийся со всех стором, был окружен мощной оборонительной стеной с башнями Он составлял культурную доминанту Пантикапея.

Жилые дома становятся более просторными и оформляются на афинский лад. Стены штукатурят и красят в различные цвета, нередко расписывают. Многие жители приобретали керамические жаровни афинского производства для обогрева и приготовления пищи. В каждом доме жилые помещения освещались керамическими светильниками, большинство из которых также составляло афинский импорт.

Дома богатых жителей строились с колоннадой портиков в дорическом, ионическом или аттическом ордерном стиле.

Во многих домах Пантикапея и других крупных городов в классическое время обязательно в домах устраивались андроны - комнату, в которой хозяин отдыхал, устраивал симпосии для своих друзей и гостей. Здесь же полы нередко покрывали мозаикой Да и вообще комната оформлялась богато, в ней выставлялись самые ценные предметы дома.

Женщины обитали в другой половине дома - гинекее, занимались хозяйством и воспитывали детей.

В основном, как и впредшествующее время, пища была скромной, но разнообразной: пшеничные и ячменные лепешки, каши, рыба (свежая, соленая, вяленая, сушеная. Маринованая), овощи, фрукты, мясо, приправы и, естественно, разбавленное водой вино. Употреблялось не только привозное, но и местное.

На раскопках найдено огромное число изображений трапез. Чаще всего мужчина, полулёжа на ложе с подушками и покрывалами, держит в руке чашу для питья вина. Рядом в кресле в парадном драпированном костюме сидит жена, поставив ноги на маленький стульчик. На столе лежат хлебные лепешки, несколько сосудов с пищей. Рядом стоит большой кратер (древнегреческий сосуд для смешивания вина и воды), или гидрия (древнегреческий сосуд для воды), из которых мальчик-прислужник черпает вино киафом с длинной ручкой.

В это же время окончательно оформился мужской боспорский костюм. Он состоял из плотно облегавших тело штанов, заправленных в мягкие сапоги, куртки и плаща, застегнутого фибулой (древнегреческая булавка для закалывания плаща или другой одежды) на правом плече, переброшенном через левое плечо и спускающемся в виде треугольника на груди.

Костюм женщины изменился меньше. Возможно, они чаще носили гиматий, покрывающий и голову. Появилось значительно больше украшений: бусы, серьги, перстни, кольца, ленты, заколки для волос и даже шейные гривны из драгоценных металлов.

По всей видимости при царях Левконе, Перисаде и Евмеле велись исторические хроники. Во всяком случае подробные описания отдельных моментов их правления, особенно, рассказы о борьбе за власть сыновей Перисада были оставлены неизвестным по имени историком из Пантикапея.

В Пантикапее также сосредоточились разнообразные художественные и ремесленные мастерские. В это город свозилось огромное количество импортных произведений искусства, да и в самом Пантикапее производились не менее примечательные вещи. Это выделяло этот город как столицу государства и главную резиденцию его правителей во всем Причерноморье.

Правление Митридата VI Евпатора

Последний Спартокид - Перисад V - передал власть в государстве, по мнению многих учёных, добровольно царю Понтийского царства Митридату V, хотя правил Боспором до своей кончины. Митридат, как и его предшественники, стремился расширить границы своего царства, но не силовыми, а мирными методами. Он отдавал за правителей соседних стран своих дочерей, и они по собственному желанию писали завещание на него. Перисад, скорее всего, выбрал меньшее из двух бед: данью скифам и властью Митридата.

Однако, после смерти Перисада власть не сразу перешла в руки Митридата. Дело в том, что скифы и их цари не хотели примириться с властью Понтийского Царства над Боспорским. Скифы во главе с Савмаком совершили государственный переворот. Происхождение Савмака доподлинно не известно. Некоторые ученые считают его скифским царевичем, женатым на дочери или очень близкой родственнице Перисада. Савмак пробыл у власти где-то около года. Его сверг Диофант, стратег Понтийского царства, восстановивший власть Митридата VI Евпатора, который получил эти земли по наследству от своего отца Митридата V.

Митридат был самым опасным врагом Рима. Когда в 96 году до нашей эры римский сенат приказал Митридату Евпатору возвратить скифам их земли, Понтийское царство начало подготовку к первой войне с Римом. Со скифскими вождями были заключены договоры, по которым они должны были поставлять войска для ведения войны.

Постепенно в Потийскую державу вошли все области Западного Причерноморья. После их присоединения Митридат решил завоевать Малую Азию, Македонию, Грецию, Рим.

Объединение всех припонтийских городов в одно государство поначалу принесло много выгод. Избавление от выплаты дани и прекращение варварских набегов позволило грекам возобновить занятие сельским хозяйством, ремеслами и торговлей. Семь победоносных лет понтийского царя, интенсивное развитие торговли, усмирение пиратских разбоев на Понте Эвксинском привлекли на его сторону греческие города. Краеугольным краем филэллинской («прогреческой») политики Митридата в Азии и Греции было сокращение до минимума частных и общественных долгов полисов, освобождение их от налогов на 5 лет, поощрение производственной деятельности и торгово-ремесленных слоев. Царь провозгласил освобождение рабов, право полисов давать гражданские свободы ксенам и метекам, отмену долгов, перераспределение собственности. Хотя большая часть этих мер была направлена против римских порядков, они во многом способствовали подъему экономической жизни полисов, росту их политической самостоятельности.

В это время на Боспоре управлял один из сыновей Митридата Евпатора, скорее всего, один из его старших сыновей.

Первая война с Римом окончилась неудачей, вторая - тоже, хоть и длилась она значительно меньше. Но Митридат не остановился и на этот раз. Третья война с Римом длилась почти 10 лет (74-63 годы). В этой войне продовольствие для армии доставлялось прежде всего из Боспора, в аримии Митридата служили люди из подвластных Боспору племен. Но все это не спасло Митридата от поражения. Хорошо организованная армия Помпея разбила Митридата в землях Армении в 66 году до нашей эры.

Около года царь скрывался в Колхиде, потом переправился в Пантикапей, где по-прежнему правил его сын Махар. Он не верил в победу своего отца и еще задолго до прибытия своего отца объявил себя другом и союзником римлян. Узнавшие об измене жители Пантикапея, Нимфея, Феодосии вновь отделились от Понтийского царства, и Махар не мог присоединить их силой. Узнав о приближении своего отца, он бежал из Пантикапея, отрезав все пути к погоне. Но все же вскоре он умер, то ли покончил жизнь самоубийством, то ли был убит посланными в погоню митридатовцы.

Обосновавшись в Пантикапее, Митридат сразу же начал подготовку новой войны. Этому не могли подчиниться даже солдаты его армии. В конце концов взбунтовались не только все боспорские города, но и солдаты митридатовой армии. В 63 году до нашей эры в возрасте немногим более 70 лет Митридат, страшась быть выданным римлянам, укрепился во дворце в Пантикапее и вместе с дочерьми принял яд. По сведениям Аппиана, он отличался таким крепким здоровьем и так часто предохранялся от ядов, что яд на него не подействовал. Он попросил своего командира телохранителей галла Битоита убить себя. Битоит убил Митридата и закололся сам. Так бесславно ушел из жизни самый закоренелый и опасный враг Рима. Тем не менее, Помпей, уважая силу своего непримиримого врага, распорядился похоронить его с царскими почестями в столице его царства. Набальзамированное тело Митридата на корабле было доставлено в Синопу и захоронено в царской гробнице.

О важности восстания городов в Боспоре для римлян свидетельствует тот факт, что Фанагория получила права свободного города, а ее правитель Кастор стал другом римского народа. Поднявший против Митридата войска его сын Фарнак был утвержден на боспорском престоле Помпеем и в его подчинение был передан даже Херсонес Таврический. Так началась новая страница истории Боспора, которая на протяжении трёх последующих веков была тесно связана с историей Римской империи, и пришедшими с востока сарматскими племенами.

Боспорское царство при Римском господстве

Получив власть на Боспоре, Фарнак предпринял ряд мер, направленных на стабилизацию как внутреннего, так и внешнего положения царства. В азиатской части страны он решительно предотвратил сепаратизм местных племен, которые, воспользовавшись временным ослаблением центральной власти, решили выйти из подчинения Боспора. Тем не менее экономическое и политическое положение оставалось сложным.

Распад триумвирата и начало гражданских войн в Риме в конце 50-х годов I века до нашей эры породили у Фарнака иллюзии о возможном объединении под своей властью земель, входивших в состав царства его отца. Но, будучи реалистичным политиком, он не спешил. Сторонникам Помпея в помощи против Цезаря он отказал. Окончательно решение о реставрации державы он принял во время Александрийской войны Цезаря.

Прежде чем начать войну против римлян, Фарнак осадил Фанагорию и близлежащие города, потом отправился в поход. Он двинулся через Колхиду в Малую Азию, оставив вместо себя наместником Асандра, получившего титул архонта в 49/48 годах до нашей эры. До этого Асандр был этнархом, то есть вождём одной из племенных группировок.

Он сравнительно легко захватил Колхиду и Малую Армению, отдельные города Каппадокии и Понта. Однако, Цезарь после завершения войны в Греции пошёл форсированным маршем против Фарнака. В решающей битве при Зеле 2 августа 47 года Цезарь разбил армию Фарнака. Последний бежал в Синопу, откуда потом переправился в Пантикапей. Собрав скифов и сарматов, Фарнак захватил Феодосию и Пантикапей, но осенью того же года был убит приспешниками Асандра.

Однако римская администрация не дала согласия на его правление. Цезарь поручил своему другу Митридату Пергамскому, который отличился в Египте и которому дали в управление Боспорское царство, двинуться против Асандра. Но его попытка захватить власть в Боспоре не увенчалась успехом и он погиб в 46 году. Асандр так и не смог добиться признания своей власти в Риме. Чтобы узаконить свои права, он женился на Динамии, дочери Фарнака и внучке Митридата. На протяжении своего правления Асандр осуществил ряд мер по укреплению границ страны.

Однако около 21/20 года ему пришлось передать управление государством Динамии, что, с одной стороны, объясняется его преклонным возрастом, а, с другой - желанием Августа и Агриппы поставить Боспор на более жёсткий контроль.

После 17/16 года на Боспоре появился некто Скрибоний, выдававший себя за внука Митридата VI. Ссылаясь на распоряжение Августа, он женился на Динамии. Узнав об этом, Агриппа послал против него Полемона I, царя прилегавшей к Каппадокии части Понта. Ко времени его прибытия на Боспор Скрибоний был уже убит боспорцами. Но и Полемон столкнулся с сопротивлением определённой части населения царства. Только вмешательство Агриппы утвердило его на троне.

В течение 13-12 годов до нашей эры Полемон правил совместно с Динамией, а после женился на Пифодориде, дочери Пифодора из Талл, внучке триумвира Марка Антония, и имел от нее трёх детей.

В это время он совершил ряд походов против Танаиса, в Колхиду и, наконец, против аспургиан, в последнем походе он и погиб в 8 году до н.э.

Дальнейшая история Боспорского царства, особенно в I веке нашей эры, в настоящее время реконструируется по-разному.

Очевидно, в 14 году к власти пришёл Аспург. Его утверждению на Боспорском престоле предшествовала поездка в Рим. Это позволяет сделать вывод, что к власти он пришёл в результате политической борьбы.

Аспург не принадлежал к правившей ранее династической линии. Во время своей поездки в Рим он утвердил дружественные отношения с ним, а также фактически признал себя вассальным царём.

В своей внешней политике он проводил согласованный с империей курс. Между 14 и 25 годами он подчинил скифов и тавров.

В конце 20-х - начале 30-х годов I века Аспург женился на Гипепирии, от брака с которой у них родилось 2 сына - Митридат и Котис, ставшие впоследствии боспорскими царями. Гипепирия происходила из фракийского правящего дома, что позволило Аспургу формально стать законным наследником старинной Боспорской династии Спартокидов.

После Аспурга на Боспоре правил его сын Митридат. Однако Калигула отдал престол царю Полемону II. Он отправился на завоевание «своих» земель, но в решающей битве победил Митридад. Только после этого Клавдий, отменивший все распоряжения своего предшественника, признал Митридата законным правителем Боспора.

После этого правитель Боспора стал проводить относительно независимый от империи курс, опираясь на соселние племена. Вместе с тем он хотел сохранить хорошие отношения с Римом. Для этого он послал туда своего младшего брата Котиса, который, в свою очередь, выдал замыслы брата. В награду Котиса провозгласили боспорским царем и послали римские войска под командованием Дидия Галла ему на помощь. Около 45/46 года Митридат был свергнут с престола. Но он не смирился и бежал к дандариям. Он начал новую войну, в результате которой был захвачен в плен и передан Риму. Там он жил и в 68 году был казнён за участие в заговоре против императора Гальбы.

Естественно, в своей политике Котис держал проримскую позицию. Он опирался на греческое население Боспора, а не на варваров, как его брат.

В римско-боспорских отношениях окончательно сложилась практика прибавления к титулу царя титула «друг цезаря и друг римлян». Одновременно к наследнику переходило родовое имя Тиберий Юлий, свидетельствовавшее о том, что он обладал правами римского гражданства и являлся законным продолжателем династии царей, основателем которой был Аспург.

После смерти Котиса к власти пришёл Рескупорид I, но права на власть он получил не сразу, лишь после окончания гражданской войны в Риме, когда императором в Риме стал Веспасиан. На этот раз царь получил намного больше прав, чем его отец. Это объясняется тем, что в это время основные силы империи были задействованы на дунайской границе и в Иудее, а для проведения своей политики на востоке Риму нужны были союзники, одним из которых стал Боспор.

В первой половине II века Боспорское царство продолжало оставаться в русле римской политики. Каждый новый император, вступавший на престол, подтверждал права боспорского царя на власть.

После активной экспансии Траяна император Адриан был вынужден перейти к политике обороны границ территориально разросшейся империи и подступов к ним. В этой связи следует рассматривать активизацию боспорских царей против варварского населения Таврики. Боспорские цари боролись с варварами, угрожающими не только их царству, но и границам Римской империи.

Затем на Боспоре царствовал Котис II, после него - Реметалк. Реметалк приходился младшим двоюродным братом Котису. Его старший брат - Евпатор, в сущности, имел больше прав на царство. Но Котис все-таки выбрал Реметалка, сделав его ещё при своей жизни соправителем. Возможно, передача власти Реметалку произошла при сопротивлении опредеённых кругов знати, но Адриан все-таки признал его право на власть.

Евпатор не смирился с потерей власти и после смерти Адриана обратился к Антонину Пию с просьбой утвердить его царем Боспора. Но власть Евпатор получил только после смерти Реметалка, несмотря на законного наследника Савромата II, сына Реметалка. Видимо, Евпатор занял престол до его совершеннолетия.

Тиберий Юлий Савромат II пришёл к власти лишь в 174/175 году. Длительный период его правления был отмечен активной внешней политикой, направленной на укрепление границ царства и связей с Римской империей при императоре Марке Аврелии.

Ко времени правления Савромата II относятся сведения о Боспорской войне, которая произошла между 186 и 193 годами. В ходе этой войны Савромат и римское командование осуществили крупномасштабную военную акцию против варваров в Таврике. В результате под контроль Боспора и римской администрации были взяты обширные районы в Юго-западном и Восточном Крыму.

Именно после этой войны под юрисдикцию царей Боспора на сравнительно продолжительный период времени попал Восточный Крым.

Но все-таки основная масса поселений располагалась к востоку от Узурлацкого вала и в районе Феодосии. Таким образом, военная кампания велась вне пределов собственно боспорской территории и представляла собой упреждающий удар, который должен был обезопасить сельскохозяйственную округу от набегов варваров.

После смерти Савромата боспорский престол занял его сын Тиберий Юлий Рескупорид. За годы своего правления он провел ряд успешных войн против соседних варваров. Как и его отец, он покровительствовал развитию торговли. Однако экономическое положение государства ухудшалось, о чем говорит снижение содержания драгоценных металлов в монетах.

Его наследником и соправителем в последние два года жизни стал сын Котис III. Вся последующая династическая история Боспора свидетельствует, что институт соправительства становится обычной практикой. Видимо, старший соправитель царствовал в Пантикапее, а младший - в азиатской части Боспора, что свидетельствует об ухудшении взаимоотношений с соседями.

В дальнейшем соправителем Котиса III стал Савромат III, Рескупорида III - Ининфимей, а у Рескупорида IV было три последовательно сменявшихся соправителя. Он правил совместно с Фарсанзом, Савроматом IV и Теураном. После смерти Коитса III и вплоть до начала правления Рескупорида III по неизвестным причинам практика перехода царской власти от отца к сыну была нарушена, и в течение 9 лет боспорский престол занимали представители боковых ветвей правящей династии.

В первой половине III века почти все цари проводили проримскую политику. Так что, по крайней мере, до 249 года боспорские правители не были враждебны империи.

В 30-х годах III века юго-восточная граница Боспорского царства подверглась вторжению извне. В это время часть готов достигла Кубани и разгромила Горгиппию. Коцентрация здесь варварских подражаний римским динориям свидетельствует, что разрушили не только ранее цветущий город, но и осели на сравнительно продолжительный срок. Греческое население в ходе этого нашествия было частично уничтожено, а частично переселилось в Пантикапей и Феодосию.

Танаис был разгромлен варварами в 251-254 годах. Часть населения Танаиса после этих событий тоже перебралась в европейскую часть Боспора. Любопытно, что именно в это время в качестве соправителя появляется Фарсанз. Скорее всего, Рескупорид просто был вынужден уступить власть над частью Боспоркого царства Фарсанзу. Судя по всему, такое соправительство было всего лишь эпизодом, и Рескупорид при первой же возможности прекратил чеканку монет Фарсанза. Не исключено, что это произошло в связи с первым походом готов вдоль восточного побережья Черного моря в 255 году, в результате которого он утратил свою власть.

Таким образом, можно сказать, что в первой половине III века цари вели проримскую политику, лишь в середине этого века, когда царь уступил часть власти Фарсанзу и следствии варварских походов с территории Боспора, отношения с Римом несколько натянулись. Это в конечном счёте привело к изменению политики римской администрации по отношению к Боспорскому государству.

Последние страницы…

С третьей четверти III века в истории Боспора, как и в истории античных государств Северного Причерноморья, начинается новый этап исторического развития. Если раньше он тесно связывался с социально-экономическим кризисом в Римской империи, то теперь основное внимание должно быть уделено последствиям варварских нашествий, получивших название «готских» или «скифских» войн.

Между концом 50-х и концом 60-х годов III века варвары захватили Тиру и Ольвию, а несколько позже, около середины 60-х годов по территории Таврики прокатилась новая волна варваров, разгромивших не только позднескифские городища, но и населенные пункты европейского Боспора. Античные поселения на Таманском полуострове не пострадали.

Если до рубежа 60-70-х годов III века для взаимоотношений Римской империи и варваров были характерны вооруженные конфликты, то после 269 года Рим стал практиковать расселение части варваров вдоль правого берега Дуная на правах союзников. Со времени правления императора Аврелиана (270-275 годы) положение на дунайской границе стабилизируется и с Северо-Западном Причерноморье появились постантичные ранние политические образования, в состав которых были включены бывшие античные города, которые следует рассматривать в качестве политико-редистрибутивных центров обширной варварской конфедерации. Становление такого раннеклассового варварского государственного объединения представляет собой глобальное явление на определенной ступени социально-экономического развития евразийской варварской периферии античного мира.

Несмотря на вторжение варваров в конце 60-х годов III века, Рескупорид все же сохранил власть, по крайней мере, над частью государства, хотя вполне возможно, она была существенно ограничена. К 275 году кризис, вызванный вторжением был преодолен. Своим соправителем он назначает Савромата IV. Скорее всего, он принадлежал к роду сильно варваризированных вельмож, а имя Савромат получил при вступлении на престол. Ко времни его царствования относится очередной поход припонтийских племен против Рима. Они дошли до Каппадокии, но там были встречены двумя римскими армиями, потерпели поражение и бежали на кораблях в Боспор. Но вскоре римляне их догнали и нанесли окончательное поражение. Некоторые ученые считают, что Савромат IV погиб в ходе этого похода.

Вслед за этими событиями появляется новый соправитель Рескупорада IV - Тиберий Юлий Тейран, который после смерти Рескупорда правил самостоятельно еще два года. Скорее всего, воспользовавшись поражением варваров римлянами, он пошел войной на остатки варваров и победил их, а также вернулся к проримской политике. Только такие действия были равносильны спасению государства в то время. Тейран вернул дласть царя на все территории Боспора.

Тейрана на престоле сменил царь Фофорс (285/286-308/309), выходец из сармато-аланской среды. В 291-293 году имела место римско-боспоро-херсонесская война. Фофорс собрал варварские племена и пошел походом против Римской империи, дошел до реки Галис (Кызыл-Имрек в Турции), но был встречен римской армией. В то же время союзные римлянам херсонеситы взяли столицу Боспора, и римляне заключили мир с Боспором на выгодных для себя условиях.

После поражения Фофорс не был свергнут, а только был вынужден немного поменять свою политику. Власть царя была ограничена. Так римляне смогли на время предотвратить угрозу империи, исходящую от варваризированного населения Боспора.

Но к концу своего царствования царь организовал мятеж против римлян, который был предотвращён херсонеским ополчением и римской армией.

После Фофорса на боспорский престол взошел Радамсад (Радампсадий), который правил на Боспоре с 309/310 по 319/320 год. Он был выходцем из сармато-аланской среды. После него правил Рескупорид V, и на его правление принято относить следущее столкновение с Херсонессом. Не исключено, что после этой войны царь покинул Пантикапей и перебрался в азиатскую часть страны. Там он был свергнут насильственным путем, и на престоле утвердился новый царь, ко времени правления которого относится последняя херснесско-боспорская война.

В результате херсонесско-боспорских войн, в которых ведущую роль играли варварские элементы, экономика государства была подорвана, но жизнь на территории боспорских населенных пунктов продолжалась. Постепенно Боспор снова сблизился с Римской империей и начал платить ей дань.

До последнего времени считалось, что история Боспора заканчивается в связи с нашествием гуннов. Но недавно было доказано, что жизнь на боспорких поселениях не остановилась и продолжалась аж до второй четверти VI века.

Сейчас история последних веков Боспора реконструируется так.

Разгромив аланский союз племен и раннеклассовое государственное образование Германариха, гунны ушли на запад к границам Римской империи. Города Боспора в результате гуннского нашествия серьезно не пострадали. Гунны ограничились лишь их военно-политическим подчинением, так как эти центры не представляли для них серьезной угрозы. Основная масса гуннов появилась в Северном Причерноморье позднее, не раньше середины V века, когда после битвы на Каталаунских полях в 451 году, смерти Атиллы и сражении на реке Надао в 454 году гуннское раннеклассовое образование в Подунавье распалось. Но и на этот раз античные центры Северного Причерноморья не были разрушены. Гунны лишь влились с состав их населения, о чем свидетельствуют полихромные погребения, найденные при раскопках некрополя на Госпитальной улице Керчи.

Около середины V века, когда часть гуннов ушла из Подунавья в Северное Причерноморье, Боспор, и в частности Пантикапей, попадают под их военно-политический протекторат. В период правления Юстина (518-527 годы) Боспор освободился от их власти и начал вновь укреплять связи с Византией. Скорее всего, царь Боспора являлся вассалом византийского правителя, он даже имел титул «друг византийского кесаря и друг ромеев».

О дальнейшем развитии событий свидетельствуют письменные источники. Гуннский царевич Горд или Грод, принявший христианство в Константинополе, был послан императором в свою страну, находившуюся где-то около Меотиды, с поручением охранять Боспор. А в сам город Боспор (бывший Пантикапей) был введен византийский гарнизон, состоявший из отряда испанцев под командованием трибуна Далматия. Но в результате заговора гуннских жрецов Грода убили, после чего гунны-утургуры захватили Боспор и уничтожили византийский гарнизон. Это произошло около 527/528 или 534 года. Как свидетельствуют клады монет, костяные наконечники стрел и человеческие костяки, зафиксированные в ходе раскопок, именно в это время были разгромлены города и селения Боспора. Хронологически это событие предшествовало подчинению Боспора Юстиниану, которое произошло не позднее 534 года. Этой датой, вероято, и следует ограничить позднеантичный период в истории Боспора.

Титул

Археанактиды

Спартокиды

Митридатиды

Полемониды

Тиберии Юлии (Савроматиды)

внединастийные правители

	480 - 470
	470 - 450
	450 - 440
	440 - 438
	438 - 433
	433 - 429
	429 - 389
	389 - 349
	349 - 344
	344 - 310
	310 - 309
	309 - 309
	309 - 304
	304 - 284
	284 - 245
	245 - 240
	240 - 220
	240 - 220

Краткая история Боспорского царства

Если бы мы перенеслись в VIII век до н. э. на берега современного Керченского пролива или, как называли его древние греки – Боспора Киммерийского, прежде всего, наше внимание привлек бы непривычный ландшафт. На месте Азовского моря… никакого моря нет, только – большая система водоемов и заболоченных участков, которые античные авторы называют «меотийское озеро»
(или даже «болото») или «скифские пруды». Дело в том, что уровень воды в то время был гораздо ниже. Так что греки считали Азовское море продолжением Танаиса (Дона), его обширной дельтой, а Керченский пролив – устьем Танаиса, местом его впадения в Эвксинский Понт (Черное море).

Таманского полуострова в те времена тоже не существовало. На его месте – три острова, образующих Таманский архипелаг, – Синдика, Фанагория и Киммерида (возможно островов было больше). Гипанис (Кубань) впадает в Черное море, а не в Азовское, как сегодня и, видимо, у реки несколько рукавов.

Гипотетическая карта Таманского архипелага

В Крыму и на Кубани живут полулегендарные киммерийцы, с которыми сталкивается во время своего бесконечного плавания гомеровский Одиссей. Для греков – это практически Крайний Север, и представления о климате и живущем здесь народе крайне мрачные:

Судно дошло до пределов глубокой реки Океана;
Там находится город народа мужей киммерийских,
Вечно покрытый туманом и тучами: яркое солнце
Там никогда не блеснет ни лучами своими, ни светом...

Впрочем, киммерийцев уже совсем скоро вытеснят новые хозяева – скифы. Движение народов в степной зоне непрерывное: кочевые племена постоянно проходят здесь в поисках лучших пастбищ или военной добычи.

Начало великой колонизации

В середине VIII века до н.э. начинается гигантское по географическим масштабам движение, повлиявшее на судьбы многих стран Европы и Азии – Великая греческая колонизация. Дело в том, что население материковой Эллады растет быстро, и скудные каменистые земли уже не могут его прокормить. К тому же закон запрещает дробить земельные участки между наследниками. Поэтому подавляющее большинство колонистов – обедневшие и малоземельные граждане, младшие сыновья семейств или политические неудачники.

У потомков Ясона и Одиссея есть только один путь – найти себе землю и славу в чужом краю, или добыть их оружием. Впрочем, до оружия доходит редко. Эллины заселяют только морское побережье, не углубляясь в заселенные материковые районы. Платон сравнивает колонистов с лягушками, которые расположились вокруг болота. И местное население чаще всего не против создания колоний. У многих полисов в начале колонизации даже не было оборонительных стен. На Кубани, где первые колонии появляются в VII веке до н.э., греки соседствуют с племенами меотов. Основой их отношений является торговля.

Из материковой Эллады колонии получают оливковое масло, железные орудия, изделия греческих ремесленников, драгоценные металлы, предметы искусства, дорогие ткани. Значительная часть этого импорта оседает в домах и казне политических лидеров местных племен. По сути, это самая важная часть греческой «мягкой силы», которая позволяет бескровно развивать торговую и политическую экспансию на гигантской территории от Пиренеев и Северной Африки до берегов Кубани и Дона.

В метрополию отправляется, прежде всего, пшеница, которую на каменистых почвах Греции вырастить сложно. По свидетельству Демосфена, Афины получали из Боспорского царства половину всего необходимого им привозного хлеба – около 16 тысяч тонн в год. Немалая по тем временам цифра. Помимо хлеба, из Боспора вывозили в Грецию соленую и вяленую рыбу, скот, кожи, меха, рабов.

Античная Горгиппия (современная Анапа) в эпоху архаики

Царство на проливе

Боспор в переводе с греческого значит «пролив». И Боспорское царство возникает около 480 года до н. э. именно на берегах пролива – Боспора Киммерийского. Это ось государства, его главный торговый путь.

По свидетельству Диодора Сицилийского, первая династия Боспора – Археанактиды. Изначально они управляют военно-политический союзом, в состав которого вошли только несколько небольших поселений вокруг Пантикапея (современной Керчи).

В 438 году до н.э. к власти на Боспоре пришел архонт Спарток I, сменивший последнего из Археанактидов и основавший новую династию. Его потомки – Спартокиды – будут править Боспорским царством больше трех веков и значительно расширят его границы.

Таманский архипелаг вошел в состав Боспора где-то в начале IV века. В это время на одном из островов существует союз одного из меотских племен – синдов. Греческий историк Страбон утверждает, что главным городом Синдики была Горгиппия (Анапа). Боспорский царь Левкон I только что завершил драматическую борьбу за власть над Феодосией и сразу после победоносной компании стремительным броском разгромил Октамасада, сына синдского царя Гекатея. В результате этой победы Боспор стал обладателем новых обширных земель на Кубани и торговым монополистом в регионе.

Карта Боспорского царства

«Враг номер один»

Последний из Спартокидов Перисад V был вынужден был отречься от престола. В 108 году до н.э. он передал власть правителю Понтийского царства (на территории современной Турции) – Митридату VI Евпатору, который позднее стал одним из самых опасных врагом Рима за всю его историю.

В трех войнах, которые историки называют Митридатовыми, он столкнулся на полях сражений с выдающимися римскими полководцами той эпохи: Суллой, Лукуллом и Гнеем Помпеем. После серии поражений Митридат был вынужден отступить в свою самую северную провинцию – Боспор. Здесь он вынашивает амбициозный план – вторжение в Италию через земли сарматов, даков и галлов.

Но жители Боспора и ветераны армии Митридата не хотят продолжения войны и похода в далекую Италию. Против царя зреет заговор. Первой восстала Фанагория. Здесь народ осадил и поджег городскую крепость, где находились дети царя – Артаферн, Дарий, Ксеркс, Оксатр, Евпатра и Клеопатра. Все они сдались, лишь Клеопатра оказала сопротивление и смогла с помощью кораблей, присланных отцом из Пантикапея (Керчи) покинуть город.

В ходе раскопок, проведенных российскими археологами в Фанагории, на акрополе были найдены следы пожара в резиденции Митридата. Во время подводных исследований около фанагорийского побережья был найден мраморный постамент надгробной статуи наложницы царя Гипсикратии, ставшей одной из его жен; она видимо погибла во время восстания в Фанагории. Следом за Фанагорией отказались подчиниться Митридату и другие боспорские города.

Вскоре восстание в Пантикапее против отца поднимает сын Митридата – Фарнак. Осажденный в крепости на горе, которая сейчас носит его имя, царь принимает яд, но тот не действует из-за выработанного с детства иммунитета. Тогда Митридат попросил своего телохранителя и друга галла Битоита убить его мечом.

Митридат VI Евпатор

«Друг Рима»

Римляне в благодарность за свержение «врага номер один» отдали Фарнаку власть над Боспором. Но он пошел по пути отца: объявил себя «царем царей» и бросил вызов Риму, попытавшись вернуть власть и над Понтийским царством. В Пантикапее Фарнак оставил наместника – Асандра. Но тот оказался изменником и в 47 году до н. э. отвоевал власть у разбитого Юлием Цезарем Фарнака и еще одного претендента – Митридата Пергамского. Асандр женился на дочери своего бывшего владыки Фарнака, внучке Митридата Евпатора – Динамии.

После длительных войн и экономического кризиса положение на Боспоре стабилизируется в правление Аспурга, сына Асандра и Динамии. Начался период нового расцвета, который продлится около двух столетий (I – начало III веков н.э.). Отношения с новыми хозяевами античного мира – римлянами складываются у боспорцев по-разному. Аспург в 14 году получил звание «друга римлян», на его монетах мы видим портреты римских императоров. С берегов Керченского пролива в Италию идут суда, груженые зерном. Но уже сын Аспурга Митридат опять воюет с Римом. В 45–68 гг. Боспором правит его брат Котис I и вновь политика поворачивается: опять дружба.

Во времена Котиса I Боспор достигает своих максимальных размеров. Власть царя распространяется почти на всю территорию Крыма, на севере – доходит до устья Дона, где находится город Танаис (район современного Ростова-на-Дону), на юге – граница доходит до городов Бата и Торик (современные Новороссийск и Геленджик), на востоке греческие торговые поселения находят по берегам Гипаниса (в районе современного города Славянск-на-Кубани).

С конца I века Рим все больше видит в Боспоре важный форпост на северо-востоке, способный сдерживать натиск варваров. Здесь строятся оборонительные сооружения, укрепляются границы, усиливается армия и флот. Цари Савромат I и Котис I одерживают победы над сарматами.

Горгиппия (современная Анапа) в эпоху Рима

Вторжение

Но в начале III века в Северном Причерноморье появляется новый сильный противник – племена готов. Они принадлежали к германской группе племен и пришли с Балтики. В своем движении они увлекли многие народы Восточной Европы и возглавили большое племенное объединение. В 230-х годах племена готского союза разрушили Горгиппию (Анапу), в 240-х годах полному разгрому подвергся Танаис (город в устье Дона).

В середине III века Боспорское царство становится одним из театров так называемой Готской войны, которая продлилась 30 лет. Варвары совершали морские походы, опираясь на Боспор, как на свою военную базу, и использовали боспорский флот.

В 267 году после смерти боспорского правителя Рескупорида IV началась смута. Археологи утверждают, что в эти годы прекращается жизнь в двух городах царства – Нимфее и Мирмекии (район современной Керчи).

В IV веке Боспор обращается к римлянам, чтобы те за уплату ежегодной дани помогли обеспечить спокойную жизнь в государстве. Однако Рим сам с трудом отбивается от варваров и не может оказать помощь ослабевшему союзнику.

Готский вождь

Первые христиане

Недалеко от станицы Тамань, есть мыс с необычным названием – Панагия (греч. «всесвятая»). Так называли изначально изображения Богоматери. Археологи обнаружили здесь следы и символы самого раннего христианства: изображения рыбы и ягненка, алтарики. Это артефакты периода современников Иисуса. Ученые сходятся во мнении, что Панагия – самое древнее место на территории современной России, где упоминался Христос.

Существует легенда, рассказанная Оригеном, что апостолы бросили жребий для определения места своей миссионерской деятельности. Андрею Первозванному досталась Скифия и Фракия. Последующие церковные писатели прямо указывают, что Андрей посетил Боспор, Феодосию и Херсонес. Может быть, он проповедовал именно на мысе Панагия? На этот вопрос, к сожалению, точный ответ дать невозможно.

До христианства на Боспоре существовали традиционные греческие культы. Известно, что в Фанагории располагалось святилище Афродиты Апатуры (т.е. Обманчивой). В Горгиппии (Анапе) в разное время строились храмы в честь Артемиды Эфесской, Афродиты, Диониса, Посейдона. В III веке до н.э. в городе проводились праздники в честь Гермеса.

Есть свидетельства античных историков, что в самом узком месте Керченского пролива (видимо, в районе современного порта Кавказ) существовал храм Аполлона. Его колонны якобы видели под водой еще в начале прошлого века и даже пытались поднять на поверхность, но неудачно.

В первой половине I тысячелетия в Боспорском царстве постепенно распространяется христианство. В V–VI вв. в боспорских городах были построены христианские храмы – базилики. В это время продолжают существовать города в Крыму (Пантикапей, Тиритака, Китей, Киммерик), на островах Таманского архипелага (Фанагория, Кепы, Гермонасса), а также ряд крепостей (например, Ильичевское городище).

Часть городов Боспора к тому времени уже погибает в борьбе с варварами. Среди них: Горгиппия (Анапа), Торик (Геленджик), Бата (Новороссийск). Большая часть из них была уничтожена гуннами.