Польский вклад в уничтожение евреев. Еврейские погромы в польше после вов Евреи в польше после войны

Новый антироссийский скандал учинила Польша. Глава МИДа этой страны (просто не хочется называть по имени этого мерзавца), выступая на польском радио, затронул проблему приглашения в Освенцим президента России Владимира Путина — на 70-ю годовщину освобождения этого печально знаменитого концлагеря Красной армией, которая произошла 27-го января 1945 года. Министр прямо намекнул на то, что приезд Путина не желателен. И не только по политическим мотивам, но и по «историческим». Как сказал сам министр:

«Это был Украинский фронт. Первый Украинский фронт и украинцы освобождали концлагерь в Освенциме, там были украинские солдаты в тот январский день, и они открывали ворота лагеря, и они освобождали лагерь».

Серьёзно, с точки зрения науки, комментировать этот откровенный бред со стороны человека, который вроде как имеет высшее историческое образование, просто не хочется. Ибо любой, кто хотя бы мало-мальски знаком с историей войны, прекрасно знает, что названия любых советских фронтов в годы войны принимались исходя вовсе не из-за национального состава тех или иных воинских частей, а чисто по географическому направлению действия. Так, до 1943 года Первый украинский фронт именовался Воронежским — ибо стояли тогда войска этого фронтового соединения именно под этим российским городом, а с перемещением на запад фронт стал уже «украинским»...

Нет, всё прекрасно знал и знает этот явный провокатор в ранге министра! И он специально пошёл на эту провокацию. Как раз и с политическими, и с историческими целями: первые действительно направлены против возможного визита российских официальных лиц (из-за резкого ухудшения двусторонних отношений), а вот исторические выглядят куда как интересней.

Прежде всего, в канун 70-летия Великой Победы налицо желание поляков вновь принизить роль Советского Союза и России, как правопреемника СССР, в разгроме нацистской Германии. А ещё Польше очень хочется уйти от темы массового участия поляков в страшной политике истребления евреев в годы Второй мировой войны, в том числе и в Освенциме — и не только во время войны, но и после неё.

Эта тема для Польши очень болезненна, она регулярно возникает Международный День памяти жертв Холокоста, который как раз приурочен к освобождению Освенцима. Польские власти с ловкостью опытных жуликов всякий раз пытаются замарать активное участие своей страны в этой трагедии еврейского народа. Вот и сегодня они действуют явно на упреждение — затеяли антироссийскую провокацию, чтобы за поднятым следом шумом вновь уйти от обсуждения темы польского нацизма.

Но мы не собираемся идти на поводу министра-провокатора. Наш сайт публикует отрывок из большого исследования «Польша и евреи», который, по идее, должен заставить краснеть от стыда любого поляка. Этот исторический материал о польском антисемитизме взят нами со страницы портала «Еврейские корни» http://j-roots.info/index.php?option=com_content&view=article&id=455&Itemid=455#_ftn1.

Было бы любопытно узнать мнение пана министра на факты, которые изложены здесь. Впрочем, можно представить его реакцию: наверняка он объяснил бы всё «происками путинской пропаганды» — у польских русофобов на большее ума обычно просто не хватает...

Как евреи покинули Польшу

Во время второй мировой войны от рук нацистов погибло не менее 2,8 миллионов польских евреев.

Нацистами именно в Польше были созданы фабрики по уничтожению евреев: Треблинка-2, Аушвиц-Биркенау (Освенцим-2), Собибор, Белжец. Эти предприятия принято называть лагерями, но фактически лагерями они не являлись, так как в них постоянно проживало только несколько сотен заключенных, обеспечивающих функционирование фабрик смерти. Люди, обречённые на смерть, прибывали на место уничтожения, в течение короткого времени уничтожались, после чего фабрика была готова к приему следующей партии обреченных евреев. В самой «продуктивной» фабрике смерти Треблинке, расположенной в 80 километрах к северо-востоку от Варшавы, было уничтожено 800 тысяч евреев. На земле нет места, где было бы убито большее количество людей.

В таких лагерях, как Освенцим-1 был постоянный контингент заключённых, они выполняли хоть какую-то работу. В лагерях смерти только убивали, а заключенные обеспечивали этот конвейер с тем, чтобы со временем самим стать его жертвой.

После того, как в лагерях смерти были убиты практически все польские евреи, туда стали прибывать эшелоны из других стран, захваченных гитлеровцами.

Однако польские евреи во время войны гибли не только от внешнего врага, но и от своих соседей поляков.

Доклад комиссии занимает 1500 страниц и называется «Вокруг Едвабно». Едвабно – это небольшой польский город, ставший символом уничтожения евреев поляками ещё до начала массового уничтожения евреев фашистским режимом Германии. Долгое время убийства евреев во время войны на территории Польши считались делом рук исключительно нацистов, но правительственное расследование, проводившееся в течение двух лет, доказало, что за этнической резней стояли именно поляки. Согласно расследованию Института Национальной Памяти, число убитых поляками евреев только в Едвабно — не менее 1 тыс. человек. Точное число евреев, убитых поляками во время войны, невозможно установить, однако известно, что по результатам 60 расследований обвинения в преступлениях против евреев были предъявлены 93 полякам в 23 регионах страны. В результате судебных процессов, проведённых в Польше в первые послевоенные годы, 17 человек были осуждены на тюремное заключение, один был казнён.

Об этом в Польше сегодня предпочитают не говорить.

В то же время, во время войны множество поляков готовы были жертвовать своей жизнью ради спасения евреев. В войну фашистами в Польше было казнено свыше 2 тысяч человек, спасавших евреев или помогавших им. В Иерусалиме в парке музея Яд-Вашем есть «аллея праведников», на которой увековечены имена людей, которые рискуя своей жизнью, спасали евреев во время войны. Больше всего на этой аллее, 3558 имен, — это праведники из Польши. В числе тех, кто в войну спасал евреев, была семья Папы Иоанна Павла II.

Но тех, кто ненавидел евреев, в Польше было гораздо больше! Осенью 1941 года, после первых акций массового уничтожения поляками евреев, генерал Грот-Ровецкий, руководитель подпольной Армии Крайовой, писал в Лондон польскому правительству в эмиграции:

«Проеврейские симпатии, выражаемые в заявлениях членов лондонского правительства, производят весьма неблагоприятное впечатление в стране и весьма способствуют успеху нацистской пропаганды. Прошу принять во внимание, что подавляющая часть населения настроена антисемитски. Даже социалисты не составляют в этом исключения, отличие только в тактике. Необходимость эмиграции как способа решения еврейского вопроса так же очевидна для всех, как и необходимость изгнания немцев. Антисемитизм стал широко распространённым явлением».

В 1944 году комиссар лондонского правительства Кельт сообщал в своём отчете о поездке в Польшу: «Согласно мнению на местах, лондонское правительство перебарщивает в выражении своих симпатий к евреям. Учитывая, что в стране евреев не любят, высказывания членов правительства воспринимаются как слишком филосемитские».

Поразительно и то, что даже те, кто реально помогали евреям, оставались активными их ненавистниками. В августе 1942 года писательница Зофья Коссак, руководитель влиятельной подпольной католической организации «Фронт возрождения Польши», опубликовала листовку следующего содержания:

«Мы говорим от имени поляков. Наше отношение к евреям не изменилось. Мы по-прежнему считаем их политическими, экономическими и идейными врагами Польши. Более того, мы знаем, что они ненавидят нас больше, чем немцев, и считают нас виновными в своих бедах. Но даже это не освобождает нас от обязанности осудить совершающееся преступление».

Во время восстания в Варшавском гетто участники польского Сопротивления старались оказывать повстанцам помощь по возможности скрытно, чтобы не подорвать уважения польского общества к своему делу. Такое отношение к полякам, помогающим спастись евреям, было повсеместным. Так жительнице Евдабно Антонине Выжиковской, которая спрятала семерых евреев от польской расправы, пришлось самой скрываться от своих земляков после того, как они избили её за сострадание к евреям.

С 1973 по 1985 годы французский документалист Клод Ланцман снимал девятичасовой документальный фильм «Шоа», полностью составленный из интервью выживших евреев, бывших охранников концлагерей и поляков, видевших Холокост своими глазами. Самое сильное впечатление производят не рассказы очевидцев, видевших смерть сотен тысяч евреев, а ухмылки поляков, с которыми они вспоминали о железнодорожных составах, перевозивших тысячи людей. Поляки, рассказывая об обречённых на смерть евреях, привычно ухмылялись и выразительно проводили ребром ладони по горлу.

Они делали этот жест и тогда, когда вагоны, набитые обречёнными людьми, проезжали мимо них, направляясь в лагерь смерти. В фильме они объясняли свой жест желанием сообщить идущим на смерть о ждущей их участи, но по радостной ухмылке этих польских крестьян видно, что участь евреев их вполне устраивает, как их устраивает то, что уже во время войны они заняли опустевшие дома своих еврейских соседей.

В европейских странах, оккупированных фашистской Германией, массовое уничтожение нацистами евреев вызывало сострадание и порождало массовый героизм. Так в Дании почти все евреи страны, семь тысяч человек, были переправлены на рыбацких лодках в соседнюю Швецию и, тем самым, были спасены от уничтожения.

В Польше, в отличие от всех других европейских стран, массовое уничтожение евреев не вызвало у поляков массового сочувствия к гонимому народу. Геноцид евреев вызвал только довольные ухмылки поляков. А после войны в Польше начались еврейские погромы...

11 августа 1945 года случился крупный погром в Кракове. Вмешавшиеся части Войска Польского и Советской армии положили конец погрому, но среди евреев были убитые и раненые. В докладной записке польских властей говорилось, что с ноября 1944 года по декабрь 1945 года был убит, по доступным сведениям, 351 еврей.

В 1946 году жертв было уже больше. Самый известный погром случился в городе Кельце, где до начала второй мировой войны проживало около 20 000 евреев, что составляло треть населения города. После окончания войны в Кельце вернулось всего лишь 200 выживших евреев, главным образом — бывших узников нацистских концентрационных лагерей. Поводом для начала погрома стало исчезновение восьмилетнего мальчика, который, после возвращения рассказал, что его похитили евреи и, спрятав, намеревались убить. Позже в ходе расследования выяснилось, что мальчик был отослан отцом в деревню, где его научили, что он должен был рассказывать.

Утром 4 июля 1946 года начался погром, к полудню возле здания еврейского комитета в Кельце собралось около двух тысяч человек. Среди звучавших лозунгов были: «Смерть евреям!», «Смерть убийцам наших детей!», «Завершим работу Гитлера!». В полдень в здание прибыла группа во главе с сержантом польской милиции, которая присоединилась к погромщикам. Толпа взломала двери и ставни, погромщики проникли в здание и начали убивать укрывшихся там людей поленьями, камнями и заготовленными железными прутьями.

В ходе погрома было убито от 40 до 47 евреев, среди них были дети и беременные женщины. Также больше 50 человек было ранено. В ходе погрома были убиты двое поляков, пытавшихся противостоять погромщикам.

Уже 9 июля 1946 года на скамье подсудимых перед участниками выездной сессии Верховного военного суда оказались двенадцать человек, а 11 июля к смертной казни были приговорены девять обвиняемых, по одному - к пожизненному заключению, к десяти годам и к семи годам тюрьмы.

Несмотря на суровые приговоры, погром в Кельце положил начало массовой эмиграции евреев из Польши.

Если в мае 1946 года из Польши уехало 3500 евреев, в июне – 8000, то после погрома в Кельце в течение июля уехало 19 000 человек, в августе — уже 35 000.

Советское посольство в Варшаве 24 сентября 1946 года сообщало в МИД СССР, что за несколько месяцев, начиная с июня этого года, страну покинуло более 70 — 80 тысяч евреев. В официальном документе так оценивались причины исхода евреев из Польши:

«Наличие антисемитских взглядов в стране в предвоенные годы и усиленная пропаганда их за годы немецкой оккупации дают себя чувствовать и в настоящее время. Возникали трудности с определением евреев на работу, т.к. имелись руководители предприятий, которые отказывались принимать евреев на работу, боясь недовольства со стороны коллектива своего предприятия. Для предприятий же, где работало значительное количество евреев, нередко чинились препятствия в предоставлении сырья, вспомогательных материалов, транспорта.

Мыслью покинуть Польшу и найти себе другое местожительство, приобрести себе родину проникалось все большее и большее количество евреев. ... После же событий в Келецком воеводстве началась паника и массовое движение на запад».

После драмы в Кельце евреям стало небезопасно ездит поездами, нередко евреев стали выбрасывать из вагонов на ходу поезда. Юлиан Тувим, выдающийся польский поэт еврейского происхождения, в июле 1946 года писал своему другу Й. Штаудингеру: «...я хотел поехать поездом в Лодзь. В связи с известными тебе событиями для меня безопаснее отложить поездку на более благоприятное время».

Юлиан Тувим за два года до этих событий написал пламенный манифест «Мы — польские евреи», в котором есть такие слова: «Я – поляк. … Поляк - потому что родился в Польше, здесь вырос, здесь меня воспитали, здесь я учился, потому что в Польше я был счастливым и несчастным; потому что из эмиграции хочу возвратиться именно в Польшу, если бы даже в других местах мне был бы обещан рай».

В конце лета 1953 года Юлиан Тувим с женой решили, что проведут Рождество на курорте в Закопане. Но вскоре ему позвонил незнакомый человек и угрожающе произнёс в трубку: «Не приезжай в Закопане, а то можешь живым не уехать» …

И, действительно, Тувим не уехал из Закопане живым: 27 декабря 1953 года его сердце остановилось, инфаркт настиг его в 59 лет. Еще одним евреем стало меньше в Польше...

После войны в Польше был установлен просоветский режим, но в руководстве Польской объединенной рабочей партии (ПОПР) единства не было, борьбу за власть с переменным успехом вели две группы деятелей. Одна, настроенная откровенно просоветски, в значительной степени была представлена евреями, другая была настроена националистически и стремилась не следовать во всем указаниям из Москвы, а вести в определенной степени самостоятельную политику. Антисемитизм был использован в политической борьбе за власть.

После шестидневной войны Израиля в 1967 году во всех странах коммунистического блока под видом антисионистской началась антисемитская кампания. В Польше эта кампания легла на хорошо подготовленную почву.

Первый секретарь ПОРП Владислав Гомулка в марте 1968 года обвинил евреев в организации студенческих волнений. Он заявил, что речь идет о «сионистском заговоре», и фактически распорядился начать новые преследования евреев. Перед евреями встала необходимость выбора: эмигрировать, либо полностью отказаться от национальной, культурной и религиозной идентичности.

Поскольку Польша, в отличие от СССР и других социалистических стран, разрешала евреям покидать страну, то последние евреи были вынуждены уехать, а в 2002 году в Польше насчитали в перепись всего 1133 еврея...

«Еврейские корни»

Во время второй мировой войны от рук нацистов погибло не менее 2,8 миллионов польских евреев.Нацистами именно в Польше были созданы фабрики смерти: Треблинка-2, Аушвиц-Биркенау (Освенцим-2), Собибор, Белжец.

После того, как в лагерях смерти были убиты практически все польские евреи, туда стали прибывать эшелоны из других стран, захваченных гитлеровцами. Однако польские евреи во время войны гибли не только от внешнего врага, но и от своих соседей поляков.

Во время второй мировой войны поляки совершили военные преступления против евреев как минимум в 24 районах страны. К такому выводу пришла правительственная комиссия, расследовавшая события в Польше, относящиеся к началу Второй мировой войны.Доклад комиссии занимает 1500 страниц и называется «Вокруг Едвабно». Едвабно - это небольшой польский город, ставший символом уничтожения евреев поляками ещё до начала массового уничтожения евреев фашистским режимом Германии. Долгое время убийства евреев во время войны на территории Польши считались делом рук исключительно нацистов, но правительственное расследование, проводившееся в течение двух лет, доказало, что за этнической резней стояли именно поляки. Согласно расследованию Института Национальной Памяти, число убитых поляками евреев только в Едвабно — не менее 1 тыс. человек. Точное число евреев, убитых поляками во время войны, невозможно установить, однако известно, что по результатам 60 расследований обвинения в преступлениях против евреев были предъявлены 93 полякам в 23 регионах страны. Об этом в Польше сегодня предпочитают не говорить.

Погром в Едвабне.

М ассовое убийство евреев в деревне Едвабне в Белостокской области БССР (теперь Польша) во время Второй мировой войны, в июле 1941 г. Долгое время считалось, что погром совершили немецкие каратели, однако теперь известно, что основную массу погромщиков составляли поляки, проживавшие в окрестных районах.10 июля 1941 г. толпа разъярённых поляков напала на евреев, включая местного раввина. Большинство евреев были заживо сожжены в овине.

Г руппа еврейских детей с учителями, Едвабне, 1938.

До 2000 года считалось, что это массовое убийство было осуществлено немцами. Однако в 2001 году американский историк Ян Томаш Гросс опубликовал книгу «Sąsiedzi: Historia zagłady zydowskiego miasteczka», в которой показал, что погром был совершён местными жителями без немецкой помощи. Основные факты выглядят бесспорно. В июле 1941 года большая группа живших в Едвабне поляков приняла участие в жестоком уничтожении почти всех тамошних евреев, которые, кстати сказать, составляли подавляющее большинство жителей местечка. Сначала их убивали поодиночке — палками, камнями, мучили, отрубали головы, оскверняли трупы. Потом, 10 июля, около полутора тысяч оставшихся в живых были загнаны в овин и сожжены живьём.Некоторые поляки не согласились с такой оценкой событий. Расследование, проведённое с 2000 по 2004 г. польским «Институтом народной памяти» (Instytut Pamięci Narodowej, IPN) закончилось выводами, в основном подтверждающими версию Гросса, кроме числа евреев, погибших от рук поляков. Число 1600 погибших IPN счёл завышенным и опубликовал цифру 340—350 человек. По утверждению прокурора Радослава Игнатьева, не исключено, что «убийства были инспирированы немцами, а сам факт присутствия немецких солдат на месте следует считать равнозначным данному ими согласию на убийство».

Некоторые польские историки и общественность до сих пор спорят о числе жертв. Они утверждают, что не во всех жертвах повинны поляки, а мол на них сейчас навешивают вину немецких нацистов. Можно, конечно разбираться по поводу точности цифр. Но факт остаётся фактом-поляки немало поспособствовали геноциду. Причём на добровольной основе. И тому есть множество свидетельств от самих поляков.Оправдывают польские власти, историки и журналисты тем, что мол еврейское население "восточных кресов" с радостью встречало РККА и советские власти в 1939 г. Хорошо оправдание, нечего сказать. На этом основании выходит можно убивать людей-потому как сотрудничали или радовались приходу советской власти...

Проф. Томаш Стшембош, историк:

Прежде чем оценивать позиции и поведение различных социальных и национальных групп на территориях, занятых Рабоче-крестьянской Красной армией (РККА), следует вспомнить основополагающие факты, ибо, не зная тогдашней действительности, нельзя понять людей, живших там постоянно или занесенных туда военной бурей. (...)

Еврейское же население, особенно молодежь, массово приветствовало вторгающуюся армию и введение новых порядков, в том числе и с оружием в руках. (...)

Второй вопрос — это сотрудничество с репрессивными органами, прежде всего с НКВД. Сначала этим занимались всяческие «милиции», «красные гвардии» и «революционные комитеты», позднее — «рабочая гвардия» и «гражданская милиция». В городах они почти полностью состояли из польских евреев. Позже, когда РКМ [«рабоче-крестьянская милиция»] взяла положение в руки, евреи все еще были представлены в ней чрезмерно. Польские евреи в гражданской одежде, с красными нарукавными повязками, вооруженные винтовками, широко принимали участие также в арестах и депортациях. Это было страшнее всего, но польскому обществу бросалось в глаза и чрезмерное число евреев во всех советских учреждениях. Тем более что до войны тут доминировали поляки!

Кардинал Юзеф Глемп, примас Польши:

"...У меня до войны не было контактов с евреями: там, где я жил, их почти не было. Польско-еврейский антагонизм иногда встречался, но на экономическом фоне. Евреи были ловчее и умели эксплуатировать поляков — так, по крайней мере, их воспринимали. Другой причиной неприязни к евреям были их симпатии к большевикам. Это была одна из главных причин, но она не вытекала из религиозного контекста. Вероисповедание в довоенной Польше не играло особой роли в неприязни к евреям. Евреев не любили еще за их странный фольклор. (...)".."...Мы задумываемся: не должны ли евреи признать свою вину перед поляками, особенно за период сотрудничества с большевиками, за соучастие в депортациях, за отправку поляков в тюрьмы, за унижения многих своих сограждан и т.п. (...)"..."...Я думаю, что президент Квасневский не имеет формальных оснований просить прощения от имени народа, но предпочел бы этого не комментировать ."

Осенью 1941 года, после первых акций массового уничтожения поляками евреев, генерал Грот-Ровецкий, руководитель подпольной Армии Крайовой, писал в Лондон польскому правительству в эмиграции:

В 1946 году жертв было уже больше. Самый известный , где до начала второй мировой войны проживало около 20 000 евреев, что составляло треть населения города. После окончания войны в Кельце вернулось всего лишь 200 выживших евреев, главным образом — бывших узников нацистских концентрационных лагерей. Поводом для начала погрома стало исчезновение восьмилетнего мальчика, который, после возвращения рассказал, что его похитили евреи и, спрятав, намеревались убить. Позже в ходе расследования выяснилось, что мальчик был отослан отцом в деревню, где его научили, что он должен был рассказывать.

Уже 9 июля 1946 года на скамье подсудимых перед участниками выездной сессии Верховного военного суда оказались двенадцать человек, а 11 июля к смертной казни были приговорены девять обвиняемых, по одному — к пожизненному заключению, к десяти годам и к семи годам тюрьмы.

Несмотря на суровые приговоры, погром в Кельце положил начало массовой эмиграции евреев из Польши.

Если в мае 1946 года из Польши уехало 3500 евреев, в июне - 8000, то после погрома в Кельце в течение июля уехало 19 000 человек, в августе — уже 35 000.

После драмы в Кельце евреям стало небезопасно ездит поездами, нередко евреев стали выбрасывать из вагонов на ходу поезда.

Армия Крайова и евреи во время войны .

Формально Армия Крайова была вооружёнными силами правительства Польши, которое стремилось помогать евреям. В штабе Армии Крайовой существовал еврейский отдел. Это было декларировано перед "цивилизованным миром" польским правительством, в Лондоне. Но, как говорится Лондон далеко...И как АК "помогала" евреям в Польше и какими были "братьями по оружию" в борьбе с немецкими нацистами.

В большинстве случаев отряды Армии Крайовой занимались убийством евреев, которым удалось не попасться немецким нацистам. С еврейскими партизанами они воевали. В грубом приближении, от рук АК и подчиненных ей сил погибло столько же евреев, скрывавшихся в лесах, сколько и от рук нацистов. Изредка, однако, еврейским партизанам удавалось сотрудничество и с АК. Например, еврейский отряд в Стажевском лесу под Миньском-Мазовецким пользовался поддержкой местного отряда АК. По некоторым свидетельствам, командир этого отряда Возняк попросту не выполнил приказа сверху об уничтожении еврейского отряда. В 1941-1942 гг. командование АК призывало население не помогать евреям, пытавшимся спастись от нацистов.

Приказ № 116 нового командующего АК генерала Бур-Коморовского от 15 сентября 1943 года был истолкован местными командирами как приказ подавлять еврейские отряды:

Хорошо вооруженные банды бесцельно шатаются по городам и деревням, нападают на имения, банки, торговые и промышленные предприятия, дома и фермы. Грабежи часто сопровождаются убийствами, которые совершаются советскими партизанами, скрывающимися в лесах, или просто разбойными бандами. В нападениях принимают участие мужчины и женщины, особенно еврейки. <...> Я уже издавал приказ местным командирам в случае необходимости применять оружие против этих грабителей и революционных бандитов .

Хотя в период подготовки восстания в Варшавском гетто между руководством АК и боевой организацией евреев было заключено соглашение о сотрудничестве, которое как будто должно было оградить отряды ЕБО от нападений АК, оно сплошь и рядом нарушалось.Сотрудничество Армии Крайовой с остатками варшавской ЕБО стало менее тесным после ареста командующего АК Стефана Ровецкого. Его преемником стал генерал Комаровский ("Бур") - антисемит. «По окончании боев в гетто, — писал командующий ЕБО Ицхак Цукерман Комаровскому — мы бесчисленное количество раз обращались за помощью ради спасения уцелевших бойцов. Нам не дали проводников по каналам, отказали в квартирах в Варшаве, не дали автомашин для вывоза бойцов за город".

Когда в 1944 г. вспыхнуло Варшавское восстание, уцелевшие евреи повсеместно приняли в нем участие. Это неоднократно отмечают авторы воспоминаний о восстании — солдаты и офицеры АК и ГЛ. 3 августа 1944 г. Цукерман отдал приказ всем членам ЕБО (в живых осталось всего десять человек) немедленно примкнуть к польским повстанцам. Однако через сутки выяснилось, что АК не допускает их в свои ряды, и бойцы ЕБО присоединились к отрядам Гвардии Людовой (ГЛ).

Партизанский отряд евреев, бежавших из ченстоховского гетто под командой Ханыза и Гевирцмана, подвергался постоянным нападениям АК. В сентябре командир послал группу - четырех евреев, русского и двух поляков - отбить у немцев скот, сданный крестьянами. На группу напали члены АК и всю расстреляли. Инцидент положил начало войне АК против отряда Ханыза и Гевирцмана. В конце 1943 года, когда часть группы Гевирцмана находилась в доме крестьянина, дружественного отряду, дом окружили солдаты АК. Они избили евреев и сдали их немцам.

В рабочем лагере для евреев в городе Островец Свентокшиски, на востоке Келецкого воеводства, также была организация Сопротивления. Раздобыв 12 пистолетов, организация устроила побег группе из 17 человек с заданием вступить в АК. Поляки дали беглецам землянку и обучали их обращаться с оружием. Однако в феврале 1943 года, когда эти семнадцать должны были принести присягу, поляки, подчиняясь приказу свыше, открыли по ним огонь. Только двое из евреев спаслись бегством, остальные были убиты.

В Варшавском воеводстве, в лесах в районе Вышкува возникли еврейские партизанские отряды. Наиболее значителен был отряд им. Мордехая Анелевича, состоявший из бывших участников восстания в Варшавском гетто.

Вышкувские леса были давнишней базой АК. И хотя между руководством АК и руководством ЕБО в Варшаве было заключено соглашение о сотрудничестве, оно мало повлияло на поведение отрядов АК по отношению к еврейским партизанам. Прежде всего, АК вела антиеврейскую пропаганду среди крестьян, и это сразу отразилось на снабжении отряда им. Мордехая Анелевича продовольствием. Фактически, для отряда началась война на два фронта - против немцев и против польских партизан правого лагеря.

Под Вышкувом отряд им. Мордехая Анелевича был поделен на три команды. Вскоре в бою с отрядом АК одна команда была истреблена. Жалоба в Варшаву штабу АК оказалась безрезультатной. Вторая команда отряда успешно пустила под откос немецкий воинский состав. Немцы устроили карательную операцию, в которой и вторая команда была разбита, а уцелевшие примкнули к третьей - команде Подольского. Значительная часть команды Подольского погибла в боях с НСЗ, другая часть вернулась в Варшаву, третья примкнула к советским партизанам.

В 1943 году в Ивенецком районе отряд подхорунжего 27-го уланского полка Столбцовского соединения АК Здислава Нуркевича (псевдоним «Ночь»), который насчитывал 250 чел., терроризировал мирных жителей и нападал на партизан.

В ноябре 1943 г. жертвами конфликта между советскими партизанами и уланами Нуркевича стали 10 партизан-евреев из отряда Шолома Зорина. В ночь на 18 ноября они заготавливали продукты для партизан в деревне Совковщизна Ивенецкого района. Один из крестьян пожаловался Нуркевичу, что «жиды грабят».

Бойцы АК окружили партизан и открыли огонь, после чего увели 6 лошадей и 4 повозки партизан. Партизан, которые пытались вернуть имущество крестьянам, разоружили и после издевательств расстреляли. В ответ 1 декабря 1943 г. партизаны разоружили отряд Нуркевича.

После войны .

К середине шестидесятых годов количество проживающих в Польше евреев было менее одного процента от их довоенного количества, то есть около 35 тысяч человек. Но в 1968 году, остававшиеся евреи были изгнаны из страны...После ухудшения отношений с Израилем, антесемитизм в Польше вспыхнул с новой силой.Первый секретарь ПОРП Владислав Гомулка в марте 1968 года обвинил евреев в организации студенческих волнений. Он заявил, что речь идет о «сионистском заговоре», и фактически распорядился начать новые преследования евреев. Перед евреями встала необходимость выбора: эмигрировать, либо полностью отказаться от национальной, культурной и религиозной идентичности. В 2002 году в Польше насчитали в перепись всего 1133 еврея... В то же время, во время войны множество поляков готовы были жертвовать своей жизнью ради спасения евреев. В войну фашистами в Польше было казнено свыше 2 тысяч человек, спасавших евреев или помогавших им.

Оригинал взят у

Размышления о е врейском погроме 1946 года в Кельце

Ежи Дабровски

Четвертого июля 1946 года произошло одно из самых страшных событий нашего времени - погром в Кельце. Погром последовал примерно через год после Холокоста, жертвами которого были миллионы евреев.

Похороны погибших.

Немногие из оставшихся в живых пали жертвами кровавой резни.

Кельце – административный центр воеводства, город средней величины в Центральной Польше. Несколько сотен евреев, избежавших уничтожения, жили в 1946 году в этом городе, большинство из них на улице Планты в доме № 7, принадлежащем еврейской общине.

Несколько часов по городу распространялся слух, что пропавший девятилетний польский мальчик стал жертвой ритуального убийства, совершенного евреями из дома на улице Планты. Вскоре перед этим домом собралась толпа жителей Кельце. То, что пропавший мальчик уже вернулся домой, в этот момент никого не интересовало. Жаждавшая крови толпа ворвалась в дом. Евреев, мужчин и женщин, стариков и детей, выбрасывали из окон. Лежавших с повреждениями на улице добивали железными прутьями, дубинами, молотками. К концу дня улица перед домом была покрыта кровавым человеческим месивом. Зверски были убиты 42 человека.

Ицхак Цукерман – “Антек”, один из руководителей восстания в варшавском гетто, после войны оставался в Польше. Когда до него дошла весть о погроме, он поспешил в Кельце. Там он увидел ужасающую картину. Изуродованные трупы, убитые беременные женщины с распоротыми животами. Об этом он позднее напишет в своей автобиографии. Среди живших в Польше евреев воцарился страх. Многие из них в течение ближайших месяцев покинули страну.

Еще до драмы в Кельце пассажиров-евреев выбрасывали из вагонов на ходу поезда. После погрома такие убийства участились. Юлиан Тувим, известный польский поэт, в июле 1946 года писал своему другу Й. Штаудингеру: “...я хотел поехать поездом в Лодзь. В связи с известными тебе событиями для меня безопаснее отложить поездку на более благоприятное время...”

После погрома среди потрясенных людей циркулировали самые разные догадки о том, какие политические круги инспирировали это преступление. Станислав Радкевич, министр безопасности Польши, во время встречи с представителями Центрального комитета польских евреев, требовавших от правительства энергичных шагов, сказал: “Вы, может быть хотите, чтобы я сослал в Сибирь 18 миллионов поляков?”

Глава польской католической церкви кардинал Хлонд в привлекшем большое внимание заявлении о погроме выразил мнение, что вина за ухудшение взаимоотношений между евреями и поляками “...в значительной степени должна быть возложена на евреев, занимающих сегодня в Польше руководящие посты, пытающихся ввести структуры и порядки, отвергаемые большинством польского народа”.

Общественное мнение Польши десятилетиями замалчивало эту трагедию. И только в 1996 году министр иностранных дел Дариуш Росати в письме Всемирному Еврейскому конгрессу в 50-ю годовщину погрома заявил: “Мы будем оплакивать жертвы погрома в Кельце. Этот акт польского антисемитизма следует рассматривать как нашу общую трагедию. Нам стыдно, что Польша совершила такое преступление. Мы просим у вас прощения”.

Впервые подобные слова произнес польский политик. За кого он просил прощения?

Он просил прощения за шлифовальщика Марека с металлургического завода, который с сотнями других рабочих штурмовал дом на Планте, чтобы убивать евреев.

Он просил прощения за пани Чезию, которая, возвращаясь с базара, подняла палку, чтобы размозжить лицо выброшенной из окна 2-го этажа еврейской девушке, еще показывающей признаки жизни.

Он просил прощения за сапожника Юрека, который, прибив молотком подошвы бывших у него в починке ботинок, поспешно закрыл мастерскую и разбивал этим молотком головы жертв.

Он просил прощения за паненку Асю и ее жениха Хенрика, бросавших камни в выволакиваемых из дома людей.

Он просил прощения за зеленщика Януша, покинувшего свою лавку, прихватив железный прут, и вернувшегося туда через 3 часа, облитым кровью жертв.

Он просил прощения за миллионы поляков, которые равнодушно молчали.

Конечно, это преступление, если сравнить его с тем, что творили немцы с евреями, только строчка в истории этого столетия, и все же... Просто невозможно было себе представить, чтобы через год после величайшей трагедии еврейского народа в центре одного из городов так зверски убивали людей.

Но разве не многое, что случилось в этом столетии, казалось невозможным - и все-таки произошло?..

Ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

В послевоенной Польше антисемитские настроения питались распространённым мнением, что евреи являются сторонниками нового режима, так как послевоенные власти порицали антисемитизм, охраняли выживших евреев, среди представителей новой власти и Войска Польского были евреи. Вторым обстоятельством было нежелание возвращать евреям имущество, разграбленное польским населением в течение войны.

В докладной записке польских властей начала 1946 года говорилось, что с ноября 1944 года по декабрь 1945 года был убит, по доступным сведениям, 351 еврей. Большинство убийств произошли в Келецком и Люблинском воеводствах, жертвами были вернувшиеся из концлагерей или бывшие партизаны. В докладе упоминались четыре типа нападений:

нападения вследствие распространения слухов об убийстве польского ребёнка (Люблин, Жешув, Тарнов, Сосновичи)
шантаж с целью выселения евреев или захвата их собственности
убийства с целью грабежа
убийства, не сопровождавшиеся грабежами, в большинстве случаев совершаемые путём бросания гранат в еврейские убежища.

Самым крупным было происшествие в Кракове, где 11 августа 1945 года произошёл погром, начавшийся с метания камней в синагогу, а затем переросший в нападения на дома и общежития, где жили евреи. Части Войска Польского и Советской армии положили конец погрому. Среди евреев были убитые и раненые. Исраэль Гутман (англ. ) в исследовании «Евреи в Польше после Второй мировой войны» пишет, что погромы не были делом рук отдельных бандитов и были тщательно подготовлены.

Ход погрома

До начала второй мировой войны в Кельце проживало около 20 000 евреев, что составляло треть населения города. После окончания войны в Кельце осталось около 200 выживших после Холокоста евреев, в большинстве - бывших узников нацистских концентрационных лагерей. Большинство из келецких евреев разместились в здании на улице Планты, 7, где располагался еврейский комитет и организация «Сионистская молодёжь».

Поводом для начала погрома стало исчезновение восьмилетнего мальчика Генрика Блашчика. Он исчез 1 июля 1946 года и возвратился через два дня, рассказав, что его похитили евреи и, спрятав, намеревались убить (позже в ходе расследования выяснилось, что мальчик был отослан отцом в деревню, где его научили, что он должен рассказывать).

4 июля 1946 года в 10 часов утра начался погром, в котором участвовало множество людей, в том числе в военной форме. К полудню возле здания еврейского комитета собралось около двух тысяч человек. Среди звучавших лозунгов были: «Смерть евреям!», «Смерть убийцам наших детей!», «Завершим работу Гитлера!». В полдень в здание прибыла группа во главе с сержантом милиции Владиславом Блахутом, которая разоружила собравшихся сопротивляться евреев. Как выяснилось позже, Блахут был единственным представителем милиции среди вошедших. Когда евреи отказались выйти на улицу, Блахут стал бить их рукояткой револьвера по головам, крича: «Немцы не успели уничтожить вас, но мы закончим их работу». Толпа взломала двери и ставни, погромщики проникли в здание и начали убивать поленьями, камнями и заготовленными железными прутьями.

В ходе погрома было убито от 40 до 47 евреев, среди них дети и беременные женщины, а также больше 50 человек ранено.

В ходе погрома были убиты также двое поляков, пытавшихся противостоять погромщикам. Евреев избивали и убивали не только на Планты, 7, но и в других местах города.

Последствия

Уже 9 июля 1946 года на скамье подсудимых перед участниками выездной сессии Верховного военного суда оказались двенадцать человек. Решение суда было зачитано 11 июля. К смертной казни были приговорены девять обвиняемых, по одному - к пожизненному заключению, к десяти годам и к семи годам тюрьмы. Президент ПНР Берут не воспользовался своим правом помилования, и осуждённые на смерть были расстреляны.

Погром в Кельце вызвал массовую эмиграцию евреев из Польши. Если в мае 1946 года из Польши уехало 3500 евреев, в июне - 8000, то после погрома в течение июля - 19 000, в августе 35 000 человек. К концу 1946 года волна отъезда спала, так как положение в Польше нормализовалось.

В 1996 (50-ю годовщину погрома) мэр Кельце принес извинения от имени горожан. В 60-ю годовщину церемония была поднята на национальный уровень, с участием Президента и министров. Польский президент Лех Качиньский назвал погром в Кельце «огромным позором для поляков и трагедией евреев».

Во время Второй мировой войны поляки совершили военные преступления против своих соседей-евреев как минимум в 24 районах страны. К такому выводу пришла правительственная комиссия, расследовавшая события в Польше, относящиеся к началу Второй мировой войны.

Версии о провокациях

Власти Польши обвинили в провокации погрома «реакционные элементы», близкие к оппозиции. Был сменён ряд руководящих чиновников в воеводстве.

Существует также ряд версий о причастности к организации погрома польских властей и советских спецслужб - среди толпы погромщиков было много солдат и милиционеров, в том числе офицеров милиции и общественной безопасности (впоследствии были арестованы и предстали перед судом: майор Собчинский, полковник Кузницкий (комендант воеводского управления милиции), майор Гвяздович и поручик Загурский. Гвяздович и Собчинский были оправданы судом). Сторонники этих версий считают, что провокаторам была выгодна дискредитация польской оппозиции, которой приписывалась организация погрома, а сам погром стал поводом для репрессий и усиления власти коммунистического правительства.

19 июля 1946 года бывший главный военный прокурор Хенрик Холдер написал в письме заместителю командующего польской армией генералу Мариану Спыхальскому, что «мы знаем, что погром был не только по вине милиции и армии, которые несли охрану в городе Кельце и вокруг него, но и по вине члена правительства, принявшего в этом участие».

В 2007 году бывший высокопоставленный офицер польской контрразведки и узник Освенцима Михал (Моше) Хенчинский опубликовал автобиографическую книгу «Одиннадцатая заповедь: не забывай» в которой приводит версию, что погром в Кельце был провокацией советской разведки. В подтверждение своей версии он пишет, что «за несколько дней до погрома в Кельце в качестве советника прибыл Михаил Александрович Демин, офицер советской разведки высокого ранга. Начальником польских органов безопасности города в дни погрома был майор Владислав Собчинский - польский коммунист, который до и во время войны был кадровым офицером советских спецслужб». По мнению Хенчинского, такая провокация могла послужить оправданием для усиления советского влияния в Польше. Аналогичного мнения придерживаются Тадеуш Пиотровский, Абель Кайнер (Станислав Краевский) и Jan Śledzianowski.

Российские учёные и сотрудники ФСБ В. Г. Макаров и В. С. Христофоров считают эту версию недостоверной.

Расследования в XXI веке

В 1991-2004 гг. расследование келецкого погрома проводила Комиссия по расследованию преступлений против польского народа польского Института национальной памяти. Комиссия (2004) установила «отсутствие доказательств заинтересованности советской стороны в провоцировании событий ».

Польский писатель Влодзимеж Калицкий по материалам диссертации Б. Шайнок, посвящённой реконструкции событий погрома, пишет о том, что реально можно рассматривать три версии:

Контролируемый НКВД заговор с участием польского руководства
Отсутствие заговора вообще
Присоединение сотрудников спецслужб к погрому, начавшемуся самопроизвольно, без политической провокации

По его мнению, наиболее реальной выглядит последняя версия.

По материалам архива ФСБ о погроме в Кельце в 2009 году были опубликованы переведенные на русский язык копии материалов официального следствия. Однако, как сообщил 8 декабря 2009 года на лекции в Гарвардском университете доктор исторических наук Олег Будницкий, сами материалы по данному делу в архиве ФСБ до сих пор засекречены, и ему отказали в ознакомлении с оригиналами.

20 октября 2008 года келецкая газета «Эхо дня» опубликовала информацию одного из жителей города, пожелавшего сохранить анонимность, что 4 июля 1946 года во время погрома на Планты 7, солдаты в форме убили в Кельце ещё 7 евреев (в том числе как минимум одну женщину) по адресу ул. Петриковска, 72 и увезли их трупы на машине. Однако жители соседних домов об этом ничего не слышали. Прокурор Кшиштоф Фалькевич сказал, что сообщение будет проверено.

Ход погрома

Последствия

Версии о провокациях

Расследования в XXI веке

Читайте также