История происхождения рода Строгановых несколько туманна. Достоверно известно, что основатель рода Спиридон Строганов был новгородским крестьянином. Сами Строгановы считали Спиридона татарским аристократом, принявшим крещение. Однако никаких фактов, подтверждающих, татарское происхождение Строгановых историкам не известно.
Скорее всего, таким образом, представители рода пытались возвысить свое положение в глазах элиты, мол не из простых крестьян мы вышли, а сами голубых кровей, пускай и татарских.
Это кстати, весьма распространенное явление в аристократической среде, к примеру немецкое слово кайзер есть германское прочтение имени Цезарь, дело в том что элита варваров уничтоживших римскую империю, для того чтобы обосновать свои права на римское наследие возводила свою родословную к самому императору, дальние родственники самого Цезаря. Русское слово Царь, кстати, тоже имеет изначально латинское происхождение, и наши летописцы точно также пытались выставить Рюрика дальним родственником Гая Юлия.
Вот и Строгановы до того как им даровали титул «именитых людей» (дворянские привилегии), видимо пытались основателя своего рода сделать князем, а хоть бы и татарским, главное что крещеным.
Достоверно известно, что Строгановы жили в новгородской земле с незапамятных времен, и занимались тем, что контролировали сбор оброка. Внук Спиридона – Лука Кузьмич упоминается в летописях благодаря тому, что ему удалось выкупить из татарского плена князя Московского Василия Васильевича Темного. В этот период Русь начинает оправляться от страшного батыева нашествия, постепенно сбрасывает с себя тяжкое ярмо татарского ига. Однако молодое, еще не окрепшее государство пока не может тягаться с грозным в то время княжеством Литовским, что расположено на западных границах, а на юге остаются пока еще достаточно могущественные остатки Золотой орды. Поэтому в данный период начинается русская экспансия в плохо изученные и мало заселенные земли северо-востока. Так, в конце XV века по реке Вычегда, у соленого озера русские поселенцы основывали посад (торгово-промышленный населенный пункт без крепости) прозванный Усольском. Из летописей известно, что один двор в новом посаде принадлежал Федору Лукичу Строганову. Позже это поселение назовут Соль-Вчегодская, и именно отсюда начинается возвеличивание семьи Строгановых.
Младший сын Федора Лукича – Аника (Ионнакий) Федорович Строганов после смерти своих бездетных старших братьев возглавил семейный соляной промысел. Ему удалось наладить торговые связи как с инородцами, поставлявших ему пушнину, так и с центральными областями России поставляя туда соль, а через Архангельск и с купцами иноземными продавая им пушнину, соль и хлеб.
Дело Строгановых при Анике стремительно процветало, и вскоре успешного торговца и промышленника заметил царь Иоанн Васильевич IV. После падения Казанского и Астраханского ханств, для колонизации вновь обретенных земель государю нужны были хорошие управленцы, и если для родовитых дворянских семей переезд в Казань было скорее ссылкой, то для деятельных купцов новые земли, это возможность заработать еще больше.
Однако сам Аника в то время уже был стар для таких авантюр, несмотря на купеческую сметливость, он был человеком религиозным, строил за свой счет церкви и в конце своего земного пути принял постриг в монахи. Поэтому в новые земли, жалованные царем отправляет своих сыновей Григория, Якова и Семена Строгановых. Как гласит Строгановская летопись (литературный памятник середины XVIIв. посвященный истории колонизации Сибири) «А в тех незаселенных местах, там, где Григорий Строганов выберет место, надежное и хорошо защищенное, он должен построить острог и укрепления возвести, а пушкарей, и затинщиков (затинщик - воин при затинной пищали, длинном крепостном орудии, которое устанавливалось в затине - особом месте внутри крепостной ограды), и пищальников, и караульных при крепостных воротах приказали для защиты от сибирских и ногайских отрядов тому Григорию найти самому.»
Таким образом, Иван Грозный санкционировал создание купцами Строгановыми своей частной армии, для колонизации новых земель. В том же указе от 4 апреля 1558 года царь делает примечание, что свою армию купцы могут создавать только из свободных людей, и узнав о том что Строгановы собирают охочих людей отправиться в дикий край, на Каму, потянулись десятки отчаянных сорвиголов чтобы повоевать и заработать. А воевать Строгановым в новых землях приходилось часто и много.
Уже в середине XV в. Грозная Золотая орда распалась на несколько самостоятельных ханств: Казанское, Астраханское, Ногайское и Сибирское ханство. Эти государства часто враждовали друг с другом, но еще чаще они объединялись для совместных набегов на Русь. И хотя Казанское и Астраханское ханства в пятидесятых годах XVI века, гроза набегов других более могущественных ханств, была актуальна и до конца XVIвека. К примеру, крымско-ногайско-турецкие войска под предводительством Девлет Герая дошли до Москвы и сожгли её в 1571 году! Стоить ли говорить, что приграничная зона русского государства постоянно подвергалась нападением неспокойных соседей, поэтому в этих областях и жили казаки, люди вольные, лихие, всегда готовые к нападению неприятеля, да и сами не прочь «сходить за зипунами» к соседям. В это время между государством и казаками начинают складываться взаимоотношения, Иван Грозный, после походов татар в центральные земли, часто обращался к казакам с тем чтобы они отбивали награбленное добро, и казаки отбивали татарские обозы, а также вереницы пленных русских людей, которых татары собирались продать в рабство.
Следует, впрочем, заметить, что простые люди из ногайцев и татар не были, рады этим походам, им было выгодно торговать с русскими, у которых эти народы покупали зерно, соль, промышленные товары, серебро, меняя все необходимое на пушнину которую добывали в богатых на дичь и мало заселенных лесах. Между народами складывались взаимовыгодные отношения, но местечковая ханская элита и военная аристократия часто нарушали хрупкий мир, желая обогатиться в набегах на поселения русских соседей. С этим Строгановы столкнулись еще в те времена, когда осваивали северо-восточные земли, их городки постоянно охраняли нанятые люди, однако после царского указа о жалования землями, купцы получили также возможность использовать для охраны своих земель и тяжелое вооружение, в том числе и пушки.
После того как в Сибирском ханстве к власти пришел хан Кучум, убив законного правителя хана Едигера, он, при поддержке бухарского эмира, начал конфронтацию с русским государством, в том числе увеличилось количество набегов его подданных на русские поселения Строгановых по реке Чусовой. После нескольких крупных разорений купцы решили увеличить охрану своих владений и пригласили уже прославленного в то время волжского атамана Ермака Тимофеевича, для того чтобы усилить его казаками гарнизоны своих городков.
Родоначальником родословной ветви потомков рода Строгановых – Ша-
ховских, Шуваловых – был Александр Григорьевич Строганов (02. 11. 1698 –
07. 11. 1754).
Барон Строганов Александр Григорьевич, тайный советник, генерал-
поручик, старший сын последнего в роду именитого человека Григория Дмит-
риевича Строганова (1656–1715), родился в родовой вотчине Гордиевке, неда-
леко от Нижнего Новгорода . В год смерти отца старшему сыну Александру
было всего 17 лет, поэтому владениями некоторое время управляла его мать,
Мария Яковлевна Строганова (1678–1734), урожденная Новосильцева. В 1720 г.
Александр ездил в пермские и сольвычегодские вотчины, где в продолжение
полугода знакомился с состоянием хозяйства вообще и солеварения в частно-
сти. Убедившись в убыточности сольвычегодских промыслов, он с согласия
матери и младших братьев, Николая и Сергея, ликвидировал эти промыслы, ос-
тальные же значительно улучшил, построив новые и исправив обветшавшие
варницы. В 1722 г. Александр, Сергей и Николай Строгановы за заслуги пред-
ков, оказанные русскому государству, царем Петром Великим были возведены
в баронское достоинство. Александр в 1723 г. женился на дочери князя Василия
Петровича Шереметева, Татьяне (у П. Долгорукова названа Доминикой) Ва-
сильевне (1706–1728). Петр Великий был посаженым отцом и «довольно на том
браке изволил веселиться купно с государынею Императрицею, их высочества-
ми принцессами и прочими знатными особами, а особливо с его светлостью
голштинским герцогом Фридериком» . Татьяна Васильевна в браке прожила
всего три года, и в 1726 г. скончалась. За это время между 1724 и 1726 г. роди-
лись сын Михаил и дочь Мария, которые в детстве умерли. Восемь лет спустя
Александр Строганов женился во второй раз, на дочери контр-адмирала Васи-
лия Дмитриевича Мамонова Елене Васильевне. Но и эта супруга прожила не-
долго. Значительно позже Александр вступил в третий брак, с Марией Артемь-
евной Загряжской (1722–1788).
Александр Григорьевич первым не только из братьев, но и вообще из рода
Строгановых был зачислен на службу. По просьбе его матери Императрица
Екатерина Алексеевна пожаловала его в 1725 г. действительным камергером,
хотя звание это было только номинальным, так как он в придворных церемони-
ях никакого участия не принимал и жалованья не брал. Позже он был произве-
ден в звание генерал-поручика и тайные советники. Умер 7 ноября 1754 г., в
возрасте 55 лет. Наследники мужского пола у барона Александра все умерли
еще в младенческом возрасте. От второго брака имел дочь Анну (7 февр. 1739 г.
– 22 апр. 1816 г.), от третьего – Варвару (2 дек. 1748 г. – 29 окт. 1823 г.). Все
имения были унаследованы его вдовой Марией Артемьевной Загряжской.
Старшая дочь Анна Александровна в 1757 г. вышла замуж за князя Михаила
Михайловича Голицына и получила половину состояния. Остальная половина
владений перешла ко второй дочери от 3-го брака Александра Строганова –
Варваре Александровне Строгановой, которая, в свою очередь, в 1763 г. в воз-
расте 15 лет вышла замуж за 26-летнего князя Бориса Григорьевича Шаховско-
го (1737–1813). Долгое время князь Борис Григорьевич занимался хозяйствен-
ными делами своей жены, поскольку этими вопросами молодая дама не интере-
совалась, да и проживала она в основном в Париже. За благотворительную дея-
тельность Варвара Александровна имела статус кавалерственной дамы ордена
Св. Екатерины (малого креста).
После 10 лет совместной жизни у 36-летнего Бориса Григорьевича и 25-
летней Варвары Александровны Шаховской 29 ноября 1773 г. родилась дочь
Елизавета Борисовна Шаховская.
Вместе с матерью Лиза долгое время проживала в Париже, отец же пред-
почитал Москву. В Европе начинались революционные события, с особой си-
лой охватившие Францию. Императрица Екатерина II велела всем российским
подданным возвратиться в Россию. В Париже в это время между 19-летней Ли-
зой Шаховской и 35-летним вдовцом, бельгийским принцем де Аренбергом,
возник
бурный
роман.
Влюбленные
решили
пожениться.
В. А. Шаховская была рада этому браку, но не согласовала этот вопрос с импе-
ратрицей Екатериной II. 4 февраля 1792 г. в Париже состоялась свадьба Ли-
зоньки .
На беду молодой принц Аремберг оказался втянутым в революционные
события. Российская императрица очень скоро узнала об этом. Уже 29 февраля
статс-секретарь Екатерины А. В. Храповицкий записывает в свой ежедневник:
«По случаю возвращения в Россию жившей долго в Париже Кн. Варвары Ша-
ховской, которая выдала дочь за принца Аремберга, рассуждали: “Здравая по-
литика запрещает, чтобы приезжающие из чужих краев иноверцы владели кре-
стьянами, господствующую веру исповедующими. При браках дворянских до-
черей с иностранцами надлежит наблюдать, дабы по закону, при Петре Первом
изданному, дети крещены были в нашу веру, а иначе родится со временем раз-
номыслие между господами и крестьянами. Принцу Арембергу не владеть ни-
когда крестьянами Княгини Шаховской, их до 13 тысяч в Перми; по его раз-
вратности, чего Боже сохрани, может выйти беда”» .
Екатерину II волновало не столько вольномыслие принца де Аремберга,
сколько его вера, а еще больше – возможная потеря контроля над доходами
уральских имений несметно богатых Строгановых – Шаховских. В Москву ге-
нерал-губернатору А. А. Прозоровскому полетело письмо: «Князь Александр
Александрович! Получив известие, что Княгиня Варвара Шаховская, живущая
давно уже в Париже, выдала без ведома Нашего дочь свою замуж за Князя
Аремберга, который участвовал в двух бунтах, против законной власти воз-
двигнутых наглостью и своевольством, одним Французским, а другим Нидер-
ландским, указали Мы пограничным начальником, дабы вышереченный Князь
отнюдь в Россию пропущен не был; обеим же Княгиням не запрещено возвра-
титься в отечество; да и об имении Шаховской не оставим сделать распоряже-
ния, сходственного с законом и благом Империи Нашей для ограждения и со-
хранения впредь спокойствия в недрах ее, равно и для сбережения сего имения
в роде законных наследников. Вам же повелеваем, призвав к себе означенной,
вышедшей замуж, Княгини Шаховской отца, генерал-майора Князя Бориса Ша-
ховского, спросить у него, известен ли он о сем браке, сообразно ли с его волею
совершенный, и дочь его просила ли у него родительского на то благословения,
и что в ответ получите, довести Нам немедленно. Пребываем, впрочем, Вам
благосклонный. Марта 2 дня 1792 г. Екатерина» .
24 марта 1792 г. дала указ Сенату, в котором содержалось повеление взять
под опеку имение матери и дочери Шаховских. Когда известие об опале дос-
тигло Парижа, мать Шаховская была настолько поражена, что ноги ее отнялись.
1 декабря 1792 г. у молодой Елизаветы Борисовны де Аремберг родилась дочь.
Но взвесив все обстоятельства, Шаховские решили вернуться на родину. Пе-
чально было возвращение в Москву княгини Варвары Шаховской. Дочь Лиза
несколько позже тоже возвратилась в Москву. Маленькая дочка Елизаветы
Аремберг Катерина умирает в 1794 г., не достигнув и двух лет. В этом же
1794 г. по воле Екатерины II Синод издает указ о расторжении брака княжны
Шаховской и иностранца-иноверца. Ее брак назван «только ея отягощающим».
Позволено «вступить в новый, роду и состоянию ея приличный» .
Как грозное предостережение матери – высокородной ослушнице ее дви-
жимое и недвижимое имущество было отдано под опеку. В соответствии с этим
решением императрицы княгине Шаховской запрещалось продавать свое иму-
щество, отдавать в залог, ее доходы ставились под контроль опекунов. 3 апреля
1792 г. появился указ об опеке, и после определения имени опекуна им был на-
значен родственник княгини по матери генерал-майор Борис Александрович
Загряжский. Он и стал руководить собственностью В. А. Шаховской в Воло-
годском, Екатеринославском, Нижегородском, Пермском и Тверском намест-
ничествах, домом в Москве на Тверской улице в течение всего времени дворян-
ской опеки . От мужа княгини Бориса Григорьевича Шаховского, прежде
управлявшего имениями, Загряжский получил реестр ее долгов, по которому
оказалось, что имения состояли в залоге в Московском Опекунском совете за
223 тыс. руб., а «партикулярные» долги достигали 302 785 руб. Годовые выпла-
ты процентов по этим долгам равнялись 28,5 тыс. руб. Кроме того, 55 тыс. руб.
ежегодно передавались семье Шаховских (княгиня получала 30 тыс., ее муж –
10 тыс., дочь Лиза – 15 тыс. руб). Из этой же суммы 5 359 руб. выплачивались
нескольким родственникам и «пенсионерам» Шаховских. Доход же с имения
достигал тогда 120–130 тыс. руб. На уплату долгов, таким образом, оставалось
от 30 до 40 тыс. руб. Уведомленный опекуном об этом расчете, Сенат приказал
сохранить все выплаты, за исключением доли Елизаветы Борисовны. «Сумму
дочери, доколе пребывание за границей продолжится, получать не должно»
, – было указано 7 апреля 1793 г. Дочь Елизавета была вынуждена вернуть-
ся из Франции в Россию.
Вскоре молодая княгиня Елизавета Борисовна в 1795 г., влюбившись, вы-
ходит во второй раз замуж за своего ровесника князя Петра Федоровича Ша-
ховского (1773–1841). Кто действительно сокрушался и скорбел по поводу слу-
чившегося, это ее матушка Варвара Александровна. Не одобряла она этого но-
вого брака дочери с 22-летним камер-юнкером Шаховским, так как он был, по
ее понятиям, еще юнцом, а главное, очень близким родственником. Елизавета
Шаховская была ему теткой, а он ей двоюродным племянником. Своенравная
дочь не послушала никаких доводов, уехала с любимым в его деревню под
Вязьмой. Там они и обвенчались .
В свете пристально наблюдали за событиями в семье Шаховских. Ведь
огонь раздула сама императрица! Историк Н. Н. Бантыш-Каменский, тогда ру-
ководитель Московского архива коллегии иностранных дел и начальник над
известными в старой столице молодыми эрудитами – «архивными юношами»,
пишет по поводу новой свадьбы у Шаховских своему приятелю князю
А. Б. Куракину: «Надолго ли сие, не знаю, новобрачный сильно кашляет, знаки
давно примечены – у него чахотка. Как быть? Хоть на час, да вскачь!» .
А в жизни получилось все наоборот. Молодая, цветущая княгиня Елизавета
Борисовна прожила после свадьбы совсем немного. Она умерла в возрасте 23
лет, осенью следующего года, успев родить в феврале 1796 г. дочь Вареньку
Шаховскую, которой не было и года от роду, ту самую красавицу, которая сде-
лала позже свою жизнь предметом сплетен и пересудов всего Петербурга. О
ней пойдет речь впереди. Дочь назвали в честь бабушки княгини Варвары
Александровны, которой и пришлось растить и воспитывать внучку . Князь
же Петр Шаховской – 23-летний муж Лизаньки, напротив, прожил долгую
жизнь, пережив жену на целых 45 лет. Он стал действительным статским со-
ветником, камергером при дворе в Петербурге. Женился вторично на совсем
неродовитой дворянке Анне Семеновне Жегулиной. У них в браке родилось
двое сыновей и две дочери – Яков и Алексей, Прасковья и Александра – самая
близкая родня Вареньки Шаховской.
Поскольку инцидент, приведший к установлению опеки, был исчерпан, то
25 апреля 1797 г. уже новый император Павел I повелел опеку снять и «…то
имение отдать ей, княгине Шаховской, в полное по прежнему владение и рас-
поряжение». Через месяц княгиня Шаховская информировала сенат о том, что
«...все имение в управление мое от Загряжского отдано весьма в избыточном
состоянии с верным и совершенно исправным отчетом в собранных по управ-
лению его тем имением доходах». Княгиня Шаховская поселилась в Москве в
собственном доме на Малой Никитской, откуда руководила своими обширны-
ми владениями .
Маленькая внучка Варенька стала предметом ее последней любви и всяче-
ских забот. Бабушка часто болела, но все свои силы, ум и средства вкладывала
в воспитание девочки. Очень баловала свою любимицу и единственную на-
следницу огромной части строгановского богатства, но не забывала руководить
своими уральскими владениями .
За десятилетие с 1797 по 1806 г. чугуноделательные заводы хозяйки
В. А. Шаховской практически не знали сбоя в работе, если не считать некото-
рого спада на Лысьвенском заводе, имевшего место в 1797 и 1798 гг. За это
время Кусье-Александровский завод произвел 791 335, Лысьвенский – 657 379,
Бисерский – 982 532 пудов чугуна. Штыковой чугун и железо продавали в
верхние и нижние города Поволжья. Кроме того, на Кусье-Александровском
заводе из железа делали небольшое количество 15–17-пудовых молотов, а так-
же обслуживали потребности соляных промыслов. На Бисерском заводе из чу-
гуна отливали посуду. На Лысьвенском заводе делали якоря для весенних кара-
ванов, кричные молоты от 16 до 18 пудов весом, разнопрутковое железо, тол-
стую проволоку под названием «межеумочная». На Юго-Камском заводе изго-
тавливали якоря для соляных судов и коломенок, кричные молоты по 20–40
штук в год, слесарные и кричные инструменты, разносортные гвозди и скобы
для Новоусольских соляных промыслов и т.п. как на продажу, так и для собст-
венных
нужд.
От
выпуска
традиционных
видов
В. А. Шаховской отступили накануне и в годы Отечественной войны 1812 года.
Заводы В. А. Шаховской совместно с другими частными заводами занимались
выпуском артиллерийских боеприпасов для русской армии. Горнозаводский
краевед В. В. Киреев, специально изучавший этот вопрос, писал в газете «Ле-
нинец» за 24 марта 1979 г.: «На 1812 год... указывалось изготовить Кусье-
Александровскому (заводу) – 247 пудов ядер, 1 300 бомб, 90 –картечи, Бисер-
скому и Лысьвенскому заводам – 1 398 пудов 27 фунтов ядер, 2 605 – бомб,
1 050 – гранат, 5 510 пудов 6 фунтов картечи». В общей сложности заводы кня-
гини (без учета Юго-Камского) поставили в армию в 1812 г. более 12 200 пудов
боеприпасов, а в 1813 – 11 813 пудов. В основном это были ядра от 3 до 24
фунтов, 20-фунтовые гранаты, 2-пудовые бомбы, картечь различных номеров
.
При каждом заводе имелись свои кузницы, лесопильные мельницы, кир-
пичные заводы, конюшенные дворы, амбары и магазины для хранения съест-
ных припасов, готовой продукции, угля, инструмента и т.п. В двойном количе-
стве эти и другие постройки имелись в Кусье-Александровском заводе
(с. Кусья) в силу того, что у него были две хозяйки. Помимо двух заводских
контор в Кусье имелись 5 господских домов, принадлежавших В. А. Шаховской
и 4 – А. А. Голицыной, 80 обывательских домов В. А. Шаховской и 32 –
А. А. Голицыной.
В
Кусье
проживали
240
мастеровых
А. А. Голицыной и 145 крестьян и 147 мастеровых В. А. Шаховской. Часть мас-
теровых В. А. Шаховской проживали в 12 верстах от Кусьи в дер. Усть-Койва.
В Бисере было 9 господских и 130 обывательских домов, деревянная церковь,
заводская контора, 185 крепостных мастеровых. В Юго-Камске – деревянная
церковь, заводская контора, 3 господских и 180 обывательских домов, 432 кре-
постных крестьянина.
Продовольствие для жителей заводских поселков, в основном мука и кру-
пы, поступало из сел, расположенных в южных волостях владелицы. Мясо и
рыбу администрация закупала у вольных торговцев. В Лысьве и Усть-Койве
бывшие мастеровые, отошедшие от заводских работ по немощности, выращи-
вали в небольшом количестве рожь, овес и ячмень .
Окончательно княгиня В. А. Шаховская в права наследования вступила
только в самом конце XVIII в. В Пермском вотчинном, промысловом и горно-
заводском имении княгиня имела земли, заводы, промыслы, деревни и села в
Пермском, Оханском, Кунгурском, Соликамском и Чердынском уездах . В
1792 г. в Пермской губернии у княгини среди прочего имущества были
с. Верхние Муллы, Нижние Муллы, Насадкинское, Сергинское и часть
с. Чусовского с деревнями. Села Верхние Муллы и Нижние Муллы совместно
принадлежали княгине В. А. Шаховской и княгине А. А. Голицыной.
В с. Верхние Муллы во владении княгини В. А. Шаховской на этот период
времени было 672 дома, крепостных душ 1 829 мужчин и 2 082 женщины. В
с. Нижние Муллы было 525 домов, крепостных душ 1 593 мужчины и 1 687
женщин. В с. Насадкинском 480 домов, крепостных душ 1 320 мужчин и 1 612
женщин. В с. Сергинском было 360 домов, крепостных душ 1 060 мужчин и
1 239 женщин. В с. Чусовское с деревнями было 86 домов, крепостных душ 238
мужчин и 262 женщины . Чусовские Городки в 1824 г. принадлежали 6 хо-
зяевам – графине Строгановой, князьям Голициным, графине Шуваловой, бо-
ронессе Строгановой, господину Всеволожскому и дворянину Лазареву. Гра-
финя В. П. Шувалова в Чусовских городках в 1824 г. владела 30 дворами, 99
мужчинами и 95 женщинами .
О времени образования населенного пункта Верхние Муллы в книге «Гео-
графический и статистический словарь Пермской губернии», составленной
Наркизом Чупиным в городе Перми в 1793 г., на странице 262 приведены сле-
дующие сведения. Селение Верхние Муллы старинное. В переписных книгах
Усольского (Соликамского) уезда, составленных князем Федором Бельским в
187 г. (то есть в 7187 г. от сотворения мира – это 1678–1679 гг. от Рождества
Христова), значится строгановская дер. Верхние Муллы. В отказных книгах на
строгановские вотчины 191 г. (то есть 1682–1683 гг. от Рождества Христова)
уже значится острожек на Верхних Муллах (то есть селение с деревянной кре-
посцою, снабженною пушками и пищалями для отражения войск башкирцев). В
ведении Верхних Муллов состояли дер. Егошиха (где ныне город Пермь), Ти-
мина, Култаево поле, Усть-Юг. Селение Верхние Муллы уже в те времена было
важным строгановским стратегическим и административным пунктом.
Княгиня Варвара Александровна, вероятно, была очень доброй женщиной.
В переписи населения («Ревизские сказки») за 1834 г. с. Верхние Муллы гра-
фини В. П. Полье отмечено, что за период времени с 1818 по 1823 г. только в
этом селе княгиней В. А. Шаховской были отпущены на волю 62 человека кре-
постных дворовых людей, В 1820 г. получил освобождение от крепостной зави-
симости и будущий архитектор Иван Иванович Свиязев .
Интересное исследование о последних 26 годах жизни В. А. Шаховской
провел Е. Г. Неклюдов . Он, в частности, писал: «С этого времени (с
1897 г.) и до своей кончины княгиня В. А. Шаховская более не испытывала
судьбу и сохраняла свои владельческие права на родовое имение. Княгиня ос-
новательно занялась заводами, издав в 1805 г. подробные «Правила по управ-
лению», состоявшие из более сотни параграфов. По сведениям за 1821 г. к это-
му времени значительно выросли доходы имения, достигшие 1 464 тыс. руб. (в
том числе от продажи 900 тыс. пудов соли поступило 594 тыс., от проданных
купцу Шемякину 150 тыс. пудов железа за 1819–1821 гг. – 620 тыс., «вотчин-
ные доходы» – оброк с крестьян – составил 250 тыс. руб.). За вычетом расходов
на действие заводов и промыслов (664 тыс. руб.) княгиня предполагала полу-
чить до 800 тыс. руб. прибыли. Правда, за это же время значительно выросли и
долги владелицы. Новые залоги в Опекунском совете увеличили старый долг до
474 321 руб. Были также взяты два кредита в Заемном банке на 152 615 руб. До
1 898 270 руб. возросли частные долги (35 русским и иностранным кредито-
рам), наиболее крупным из которых (1,5 млн. руб.) являлся частный залог трети
крепостных у родственников Голицыных. Кроме того, до 400 тыс. руб. «висе-
ло» на Пермском вотчинном правлении. Общая сумма всех долговых обяза-
тельств достигала 2,9 млн. руб. Одни выплаты по процентам составляли в год
около 220 тыс. руб., однако при предполагаемой прибыли в 800 тыс. руб. они не
казались княгине столь уж обременительными» .
5 июня 1821 г. 72-летняя княгиня составила духовное завещание, в котором
говорилось: «…я почла необходимо нужным сделать сие духовное завещание,
исполнение которого поручаю я внучке и наследнице моей графине Варваре
Петровне Шуваловой, урожденной княжне Шаховской, и супругу ее графу
Павлу Андреевичу Шувалову... Вручая вам, милая Варвара Петровна и граф
Павел Андреевич, сие завещание мое и все приложенные при нем бумаги, я
прошу вас вменить себе в священную обязанность точное и непременное ис-
полнение изложенной в них воли моей. Я уверена, что определенные мною на-
грады и пансионы не могут быть для вас обременительны потому, что в назна-
чении оных соображалась я с мерою возможности вашей: ибо достояние мое
оставляю вам не обремененным излишними долгами и не расстроенное, но
приведенное в возможное благоустройство. Доказательством тому может слу-
жить прежний и нынешний доходы мои: прежний, до 1817 г. бывший, состоял
из суммы от 400 тыс. до 500 тыс. рублей, а нынешний простирается до 800 тыс.
рублей» .
По
другим
источникам
в
1821 г.
на
имении
внучки
княгини
В. А. Шаховской графини Шуваловой также числилось 6 561 тыс. руб. долгов,
по которым только ежегодные проценты составляли 366 тыс. руб. .
Когда Варвара подросла, на семейном совете решили отдать ее не в
Смольный, а Екатерининский институт благородных девиц. Это учебное заве-
дение, открытое в 1898 г., имело отличную репутацию у дворян. Там, правда,
учились не только дети из знатных фамилий, но и из бедных мещан, однако
быть выпускницей этой закрытой школы было привилегией очень немногих. На
генеалогическом форуме Санкт-Петербургского Екатерининского института
благородных девиц было отмечено, что Варя Шаховская окончила его в 1814 г.
и среди прочих 6 воспитанниц за успешную учебу была пожалована императ-
рицей золотым шифром. Ульяна Карловна Кюхельбекер обучалась в этом же
институте, который также окончила в 1814 г., одновременно с Варей Шахов-
ской. Девушки, видимо, были очень дружны и в это время даже не догадыва-
лись, что их судьбы тесно переплетутся вплоть до могилы.
По окончании Екатерининского института благородных девиц ее видел бу-
дущий декабрист князь С. П. Трубецкой и запомнил навсегда. В конце жизни
он писал своей дочери об этом «розовом видении»: «Я помню первый бал, на
котором я встретился с княгиней Бутеро (фамилия Варвары Петровны Шахов-
ской по третьему мужу), когда она только что вышла из «Смольного», и розо-
вое платье, в которое она была одета» . В 1816 г. в возрасте 20 лет смолянка
Варвара вышла первый раз замуж. (Она трижды была за мужем и три раза ме-
няла фамилию.)
Деда, князя Бориса Григорьевича Шаховского, уже не было на свете: он
умер в 1813 г. А бабушка Варвара Александровна была жива и благословила
внучку на этот брак. Женихом был солидный 39-летний генерал-лейтенант из
известного и богатого рода российских дворян – граф Павел Андреевич Шува-
лов.
Свадьба состоялась в 1816 г. К строгановским богатствам Варвары Пет-
ровны добавились шуваловские. Это колоссальное состояние в начале XIX в.
выражалось в более чем миллионе десятин земли. На радость старой княгине
В. А. Шаховской жизнь любимой Вареньки была спокойной и счастливой. Ба-
бушка перебралась из Москвы к ней в Петербург.
От брака с П. А. Шуваловым у В. П. Шуваловой родилось двое сыновей (в
1817 г. Андрей Павлович Шувалов, в 1819 г. Петр Павлович Шувалов). Муж
служил. Его супруга оказалась скромной, покладистой хозяйкой. Все шло сво-
им чередом. В семье Шуваловых претензий друг к другу не имели. Они жили
дружно и относились друг к другу с уважением .
23 октября 1823 г. не стало любимой бабушки Варвары Петровны Шува-
ловой, княгини В. А. Шаховской. На плечи неопытной 27-летней женщины ло-
жится большое наследство, обремененное долгами.
Осенью 1823 г. Петербургский уездный суд слушал прошение графини
В. П. Шуваловой о передаче ей как единственной наследнице имений умершей
бабушки. Кроме четырех заводов, соляных промыслов и 15 сел «со многими
слободами, деревнями и починками» в Пермском, Кунгурском, Оханском, Чер-
дынском и Соликамском уездах Пермской губернии в состав наследства входи-
ли вотчины в Нижнегородской губернии (с. Гордеевка, дер. Ратманиха и Мити-
на), деревянный дом в Нижнем Новгороде и каменный в Петербурге (№ 201 в
4-ом квартале Адмиралтейской части). Графиня представила «достаточные до-
казательства» и 26 ноября 1823 г. суд утвердил ее в правах владения наследст-
вом В. А. Шаховской. Молодая наследница начала успешно самостоятельно
управлять своими имениями .
Совместная жизнь семьи Шуваловых длилась недолго, всего семь лет. В
декабре 1823 г. умер муж Варвары Петровны граф Павел Андреевич Шувалов,
оставив свою молодую 27-летнюю жену с малолетними сыновьями. Теперь на
нее ложилось бремя ответственности за имения не только свои, но и покойного
мужа (включавшие, помимо вотчин, винокуренные заводы), основными вла-
дельцами которых становились ее малолетние сыновья. Молодая графиня обра-
тилась к императору с просьбой учредить попечительство над всеми унаследо-
ванными имениями. 12 декабря 1823 г. уже император Александр I повелел уч-
редить особое Попечительство с утверждением особых для этого правил .
Тем же указом попечителями были назначены, помимо самой Варвары
Петровны, высокопоставленные государственные деятели тайные советники
М. М. Сперанский и А. З. Хитрово, а также полковник Кулеваев, «находивший-
ся при графе Шувалове», и управляющий имениями графа коллежский асессор
Василевский. 2 сентября 1824 г. были утверждены правила для Попечительства.
В соответствии с ними главной обязанностью попечителей становилась «окон-
чательная ревизия местных отчетов контор по управлению имениями». Еже-
годные отчеты «по употреблению доходов и платежу долгов» предоставлялись
попечителями на утверждение Сенату. Долги, которые лежали на имениях Шу-
валовых, предполагалось уплачивать как «поставками, из собственных (шува-
ловских) заведений производимых», так и путем займов в казенных местах и у
частных лиц с залогом и без залога имущества .
Таким
образом,
попечительство
над
«Лысьвенскими»
заводами
В. П. Шуваловой в 1823–1827 гг. было учреждено не столько за долги, сколько
из-за сложившейся ситуации с владением и управлением огромным наследст-
вом графини после внезапной смерти первого мужа графа Павла Андреевича
Шувалова (1776–1823) .
Российское горнозаводское законодательство еще в XVIII в. установило
два вида общих горных податей: с валового производства чугуна и меди и с ко-
личества заводского оборудования.
Начиная с «Высочайше конфирмованного» доклада директора Берг-
Коллегии М. Ф. Соймонова от 27 октября 1799 г. и в течение всей первой поло-
вины XIX в. (исключая 1812 г., когда подать была временно повышена) вла-
дельческие заводы платили по 8 коп. с пуда чугуна и 10-ю часть выплавленной
меди.
С 1786 по 1807 г. собиралась еще так называемая «половинная» натураль-
ная подать с меди, предусматривавшая ее покупку казной по фиксированной
цене. «Оброчная» подать, собираемая с заводского оборудования, по указу от
23 июня 1794 г., поднялась до 200 руб. ассигнациями (с 1839 г. – 60 руб. сереб-
ром) с домны и 10 руб. (3 руб. серебром) с медеплавильной печи в год, причем
это повышение касалось всех заводов, независимо от их статуса.
В отличие от «попудной» и «десятинной» податей этот налог взимался,
даже когда завод бездействовал. Он отменялся только после официального ука-
за о ликвидации завода и шел на ведение казенного делопроизводства .
Основную часть доходов латифундии княгини Бутеро (Шуваловой, Полье)
в течение всей половины XIX в. составлял доход от горнозаводского производ-
ства. Другие доходы – с мельниц, денежный оброк с крестьян, доход с господ-
ских пашен и т.п. – были весьма незначительны. Промышленный доход распа-
дался на доход от металлургических предприятий, соляных, золотых и плати-
новых промыслов.
У вдовы Варвары Петровны в Петербурге было много родни и со стороны
бабушки – Строгановых, и со стороны отца – Шаховских, и по линии мужа –
Шуваловых. Она – несметно богатая единственная наследница почти 10 тыс.
душ крепостных, нескольких заводов и соляных промыслов на Урале – реши-
лась уехать за границу. Дом в Петербурге и все свои огромные владения она ос-
тавила на руки своих опытных родственников. Богатая молодая женщина уеха-
ла жить в Швейцарию, откуда ездила с детьми в 1824 и 1825 гг. отдыхать и ле-
читься в Италию.
За границей, в Швейцарии или Италии, молодая графиня страстно влюбля-
ется в своего ровесника, молодого француза, графа Адольфа Антоновича Полье
. Любовь была взаимной. Графиня Шувалова осенью 1826 г. из Парижа ез-
дила в Россию за разрешением российского императора на брак с иностранным
подданным. Разрешение на брак влюбленные получили 20 ноября 1826 г. В
журнале «История Петербурга» (№ 4, 2005 г.) Л. Е. Александрова сообщает,
что в 1827 г. молодожены отдыхали в Неаполе и Флоренции. В конце лета
1827 г. супруги Полье из Италии возвращаются в Россию, где граф Адольф По-
лье принимает русское подданство. Графа Полье принимают на службу в Ми-
нистерство финансов. 6 декабря 1828 г. молодой граф был пожалован в камер-
геры.
Варвара Петровна решила отказаться в пользу сыновей Андрея и Петра от
своей 1/7 доли наследства первого мужа и сосредоточиться на управлении соб-
ственными имениями. «По возвращении из чужих краев, – сообщалось в цар-
ском указе от 28 ноября 1827 г., – она нашла дела свои в совершенном порядке,
отнеся сие трудам попечителей» .
Заводы действовали стабильно. Производили в год до 250 тыс. пудов чугу-
на и 160 тыс. пудов железа. В 1825 г. в даче Бисерского завода начали действо-
вать золотые промыслы.
По прошению графини попечительство над ее имениями было отменено, и
имения были представлены «в непосредственное ее распоряжение». Над име-
нием детей учреждалось новое попечительство, в которое входили их мать и
два члена, одним из которых по тому же указу был вновь назначен
М. М. Сперанский. Помимо прежних обязанностей, установленных правилами
1824 г., это Попечительство должно было выделять в распоряжение графини
Шуваловой по 50 тыс. руб. ежегодно на «содержание детей». 20 декабря Спе-
ранский уведомил Горный департамент о прекращении действий прежнего По-
печительства .
Возобновление «хозяйственного управления» Лысьвенскими заводами со-
провождалось активным поиском графини В. П. Полье новых займов под залог
ее населенных имений. Варвара Петровна пыталась получить их в Заемном
банке, в Министерстве финансов и у своих родственников князей Голицыных, у
которых тогда в залоге за ссуду в 1,2 млн руб. находилось 4 914 ревизских душ
ее пермских вотчин. В 1829 г. энергичная молодая заводчица сумела получить
министерский кредит в 370 тыс. руб. и перезаложить крестьян у Голицыных
еще на 4 года. Другим направлением деятельности графини Полье стало упоря-
дочение вотчинного управления и сокращение расходов по нему. В этом важ-
ном, но, вероятно, сложном для светской дамы деле она нашла заинтересован-
ного и ответственного помощника в лице своего второго мужа графа Адольфа
Полье.
Именно к графу после ликвидации Попечительства адресовались донесе-
ния из Правления Пермского имения, располагавшегося еще с середины
XVIII в. на Урале в с. Верхние Муллы. Граф Адольф Полье активно помогал
своей жене, вел деловую переписку с вотчинами и Горным департаментом, за-
нимался благоустройством Шуваловского парка, расположенного в Парголово
недалеко от Санкт-Петербурга .
С конца весны и до середины лета 1829 г. молодой граф инспектирует
уральские Пермские владения своей любимой жены, в которых 5 июля 1829 г.
был найден первый алмаз России. Поездка графа Полье на Урал ускорила от-
крытие первого алмаза России в Пермской губернии. Ниже это важное событие
будет описано более подробно.
В конце лета – начале осени 1829 г. граф Полье проинспектировал и Ниж-
негородское имение жены, где пытался упорядочить сложную транспортную
отчетность по перевозке железа и соли, а также упорядочить отчетность по их
продаже.
Путешествие на Урал подорвало слабое здоровье графа Полье. В ноябре
1829 г. контора сообщала, что «граф не здоров, а графиня бумаг не рассматри-
вает». В декабре 1829 г. граф Полье получает чин церемониймейстера Высо-
чайшего двора, но болезнь уже прогрессировала и 10 марта 1830 г. он умирает.
Графиня становится дважды неутешной вдовой и приобретает наследство во
Франции. Несчастная женщина весьма длительное время соблюдает траур по
своему горячо любимому мужу Адольфу . Ниже предлагается вашему вни-
манию портрет графа Полье (рис. 1).
Портрет графа Полье скопирован из книги Л. Третьяковой «Рассказы вее-
ра» . К сожалению, в этой книге не указано, кто и в каком году написал этот
портрет. Потихоньку несчастная женщина начинает возвращаться к жизни.
Графиня Полье производит смену главноуправляющего в с. Верхние Муллы.
Весной – летом 1830 г. Н. Д. Ежов был снят с должности главноуправляющего
Правлением пермских вотчин, промыслов и заводов. Некоторое время перм-
скими владениями руководят без главноуправляющего только три члена этого
Правления.
Графиня Варвара Петровна Полье 2 июля 1831 г. выдала доверенность на
управление всеми ее Пермскими горными заводами, соляными промыслами и
вотчинными крестьянами, бывшему начальнику Гороблагодатских заводов
обер-бергмейстеру Августу Федоровичу Мейеру1. В начале 1832 г. Главной
конторой в Петербурге руководит Иван Федорович Журавлев .
В июне 1833 г. графиня В. П. Полье, взяв с собой в качестве компаньонки
свою подругу детства Юлию Карловну Кюхельбекер, отправилась в загранич-
ное путешествие. Путешествие продолжалось до октября 1834 г. Дамы посети-
ли Италию, Сицилию, остров Мальту.
17 марта 1834 г. Александр Пушкин записал в дневнике: «Из Италии пи-
шут, что графиня Полье идет замуж за какого-то принца, вдовца и богача. По-
хоже на шутку, но здесь об этом смеются и рады верить» . По понятиям той
эпохи Варвара Петровна была «уже не в летах пламенных восторгов». Но из-
вестие не было шуткой, хотя торопливые слухи и опережали события. Новым
избранником графини стал англичанин Георгий Вильдинг. От своей первой
супруги княгини Бутеро из г. Палермо он унаследовал титул, фамилию и завид-
ное положение в сицилийском обществе. Вероятно, новый роман побудил
Вильдинга искать повод переселиться в Россию. На исходе 1835 г. новый кан-
дидат в мужья отправился в Санкт-Петербург чрезвычайным посланником Ко-
ролевства Обеих Сицилий. Этот поступок устранил последние сомнения обво-
рожительной вдовы. В начале следующего 1836 г. она стала княгиней ди Буте-
ра-Радоли (di Butera-Radoli) . Фамилия княгини чаще всего писалась как Бу-
теро-Родали, или Бутеро, Бутера. В отечественных архивах, в первичных доку-
ментальных источниках, фамилия княгини почти повсеместно пишется Бутеро-
Радали.
Третье замужество не являлось бесспорным поступком в глазах света, да и
супругу-иностранцу были необходимы связи. Супруги Бутеро стали жить в Пе-
тербурге в доме на Английской набережной .
И вскоре дом супругов Бутеро уже стал одним из самых гостеприимных и
модных в «северной Пальмире».
Поскольку по долговым и окладным книгам Уральского горного правления
Лысьвенские заводы не имели в то время недоимок, то в декабре 1837 г. царь
Николай I разрешил владелице совершить залог имения в Государственном За-
емном банке на 37-летний срок. Целью залога являлась выплата все тех же дол-
гов, лежащих на имениях княгини. Да и великосветская жизнь в Петербурге в
новой роли жены посланника требовала больших затрат. К тому времени при
четырех заводах и золотых промыслах княгини Бутеро числилось 6 818 ревиз-
ских душ крепостных и 548 265 десятин земли. 20 августа 1838 г. они ушли в
залог за 1 193 900 руб. В тот же день 9 696 из 10 298 ревизских душ вотчинных
крестьян пяти уездов Пермской губернии были заложены за 1 939 200 руб. Вла-
делица брала на себя обязательства не переселять крестьян, не отчислять их
земли, а в случае «неисправного платежа» банковского долга соглашалась на
продажу заводов «на общих правилах с предоставлением только льготного
времени для уплаты долга». От продажи заводы удалось уберечь .
В 1841 г. у Варвары Петровны умирает третий муж и княгиня вновь оста-
ется одна. Ей было 45 и предстояло прожить еще четверть века – богатой и ещё
долго привлекательной, но вдовой. Трижды вдовой. Так у княгини Бутеро поя-
вилась наследственная собственность уже в Италии в г. Палермо на острове
Сицилия. Тот же немилосердный год унёс в могилу и её отца – действительного
статского советника и камергера князя П. Ф. Шаховского. В очередной раз Вар-
вара Петровна получила огромное наследство. Как отмечал Е. Г. Неклюдов, ей
«достались имения отца в Смоленской, Нижегородской, Саратовской и Мос-
ковской губерниях (всего 4 573 ревизских душ) и, видимо, перешедшие ему в
свое время имения жены и тещи в Смоленской, Минской, Нижегородской и Та-
врической губерниях (всего 1 194 ревизских душ), а также каменный дом в Пе-
тербурге и дача на Аптекарском острове» .
Потеряв третьего мужа, Варвара Петровна во второй половине 1840-х гг.
часто покидала Россию. Долгие годы компаньонкой и спутницей в путешестви-
ях была ее подруга детства, сестра декабриста Юлия Карловна Кюхельбекер,
которая скончалась в 1869 г. в г. Кламаре, расположенном в окрестностях Па-
рижа.
Уделом княгини стали почти постоянные путешествия по Германии,
Швейцарии, Франции, Италии, где она приятно проводила время среди сооте-
чественников и занималась благотворительностью . В России княгиня Буте-
ро в этот период времени проживала периодически и недолгое время.
Как было показано выше, основную часть доходов латифундии княгини
Бутеро (Шуваловой, Полье) в течение всей половины XIX в. составлял доход от
горнозаводского производства. Другие доходы – с мельниц, денежный оброк с
крестьян, доход с господских пашен и т.п. – были весьма незначительны. Про-
мышленный доход распадался на доход от металлургических предприятий, со-
ляных, золотых и платиновых промыслов.
Доходы от имений (107 тыс. руб.) не покрывали даже ежегодных выплат про-
центов по залогам и частным долгам отца (172 тыс.), так что 65 тыс. руб. на-
следница должна была выплачивать из собственных доходов по заводам и про-
мыслам .
И все же Варвара Петровна была очень богатой. После смерти третьего
мужа она полностью отошла от дел, перепоручив их особо доверенным людям,
Строгановы – одна из самых знаменитых фамилий в России. Исключительная по масштабам деятельности и неслыханному богатству соляная династия не сходила с политической и экономической арены России на протяжении пяти веков. Ее представители осваивали новые территории на Урале, полностью на свои деньги организовали знаменитый поход покорителя Сибири Ермака, помогали ополчению Минина и Пожарского, Петру I в его войне со шведами, а также были знаменитыми меценатами. И даже появлению бефстроганов – одного из популярнейших блюд русской кухни - мир обязан Строгановым.
Строганов Аника Фёдорович
Именно Аника Строганов в начале 16 века заложил основы бизнеса и огромного богатства этого семейства. Получив в наследство поместье и несколько соляных варниц в Сольвычегодске (ныне это Архангельская область), Аника, продолжив семейное дело, стал заниматься солеварением, которое было очень непростым делом. Вначале из скважин, подобно нефти, качали рапу, из которой затем путем выпаривания на огромных сковородах получали соль, стоившую в те времена очень дорого.
Молодой солевар Аника оказался весьма успешным предпринимателем, и дела у него шли неплохо. Его новые солевые предприятия открывались не только в Сольвычегодске, но и в других более отдаленных районах, и приносили неплохой доход. Но останавливаться на достигнутом Аника не собирался.
Освоение Среднего Прикамья
Узнав о том, что пермская земля богата соляными залежами, Аника Строганов отправил одного из своих сыновей с челобитной к царю Иоанну Васильевичу просить часть земель в Предуралье, чтобы «варницы ставити и соль варити». Аника предлагал не только обустроить эти земли, разрабатывать там соляные месторождения, но и защищать своими силами восточные рубежи, на которых в то время было очень неспокойно.
Периодические набеги на эти территории со стороны прилегающего воинственного Сибирского ханства весьма досаждали царю. Удостоверившись в том, что Строгановы просят действительно безлюдные земли, Иван Грозный в 1558 году подписал верительную грамоту, которой пожаловал роду Строгановых дикие лесные владения по обе стороны Камы.
Переселившись на Урал, Строгановы очень быстро привлекли сюда людей и начали искать соляные рассолы, ставить варницы.
Обустраивались они основательно, налаживая хозяйства, подобные сольвычегодским, только более крупные. Очистив от лесов прежде безлюдные места, распахали земли, построили города и крепости.
Здесь были открыты действительно богатые месторождения, на разработке которых и торговле добытой солью Строгановыми, и было нажито огромное богатство. Аника Строганов стал самым богатым промышленником на Руси, даже богаче царя. Строгановы, получая все больше и больше полномочий, создали свое практически независимое государство.
Ермак и Строгановы - присоединение Сибири
В конце жизни Аника Строганов удалился от дел, оставив громадное наследство своим сыновьям, принял постриг и ушел в монастырь.
Сыновья Григорий и Яков успешно продолжили его дело, но в это время к власти в Сибирском ханстве пришел Кучум, мечтающий захватить восточные русские земли, и обстановка на границе обострилась - Строгановым приходилось отражать постоянные набеги сибирцев.
Иван Грозный, пожаловав им новые обширные земли, заговорил о захвате Сибирского царства. Григорий с Яковом начали готовиться к предстоящему походу, запасая необходимое оружие, снаряжение, но вскоре оба умерли. Тогда за дело взялись уже их дети. Для предстоящего похода катастрофически не хватало людей, но они нашли выход.
В те времена на Волге орудовали казаки под предводительством лихого Ермака. Им-то Никита с Максимом и отправили грамоту: «…Имеем крепости и земли, но мало дружины; идите к нам оборонять Великую Пермь и восточный край христианства». Вскоре отряд атамана Ермака в количестве 500 человек прибыл, и объединенный с довольно значительным войском Строгановых, полностью оснащенный всем необходимым, выступил в поход против хана Кучума. На его снаряжение была истрачена огромная сумма денег, причем государственной поддержки не было вовсе.
В результате войско хана Кучума было разбито, Сибирское ханство пало. И громадная заслуга в этом не только Ермака, кого принято считать покорителем Сибири, но, конечно же, и Строгановых.
Аристократы и меценаты Строгановы
В конце 17 века единственным обладателем всего богатства, накопленного Строгановыми, стал Григорий Дмитриевич Строганов, оказавшийся единственным наследником и сразу превратившийся в крупнейшего промышленника и богатейшего человека России. Именно тогда в ходу была поговорка: «Богаче Строганова не будешь».
Он оказывал щедрую поддержку Петру I во всех его начинаниях, особенно ценной она была во время Северной войны, за что впоследствии благодарный Петр пожаловал его сыновьям баронский титул, «за заслуги предков».
В Санкт-Петербурге на углу Невского проспекта и набережной реки Мойки находится знаменитое здание - Строгановский дворец.
Он был построен в 1754 году по проекту знаменитого архитектора Ф.Б. Растрелли по инициативе двух сыновей Григория Дмитриевича - Николая и Сергея. Это великолепное здание, ставшее одним из лучших владений Строгановых, с 1754 до 1918 года принадлежало знаменитому роду, первым его владельцем стал Сергей Григорьевич.
Бароны Строгановы, как и их предки, продолжали заниматься меценатством, покровительствуя талантам и прославляя свой род. Один из их потомков, Александр Сергеевич, был почетным членом Академии Художеств. Став затем ее президентом, Александр Строганов поддерживал молодых талантливых художников, оплачивая их учебу за границей.
Был он и директором Публичной библиотеки, автором проекта которой сам и являлся. Под его наблюдением и при его значительной финансовой поддержке строился Казанский собор, архитектором которого был Андрей Воронихин, которому в свое время именно Строганов оплатил образование и помог выйти в люди.
Всех, кому интересна российская история, обязательно заинтересует и рассказ о том,
Другие Строгановы
Как живет в веках одна русская деревня и один крестьянский род
«РР» представляет фотографический и историко-культурный проект Сергея Максимишина о деревне Циренниково Архангельской губернии, где на протяжении пяти столетий живет один и тот же род со знаменитой фамилией Строгановы. 82-летняя Нина Александровна Строганова, бывшая учительница математики. Нина Александровна составила альбом, в котором нарисовала план деревни Циренниково (родовой деревни Строгановых) по состоянию на 1940 год, по памяти воспроизвела планы домов и расписала жителей каждого дома деревни. Нина Александровна показывала мне оставшиеся от матери наряды
Основатель рода Владимир Строганов купил эту деревеньку за сто рублей. С тех пор там, сохраняя память о своей родословной, обитают его потомки. Память и исторические свидетельства сохранились во многом потому, что Владимир Строганов приходился родным братом Анике Строганову, положившему начало роду «именитых людей», которые снарядили Ермака в Сибирь, спонсировали ополчение Минина и Пожарского, дали Петру денег на окно в Европу, руководили Московским университетом и Академией художеств. Этот знаменитый род прервался в ХХ веке - со смертью последнего его представителя в Ницце в 1923 году. В память о себе Строгановы-аристократы оставили Строгановское училище в Москве, Строгановский дворец в Петербурге и Bœuf Stroganoff по всему миру. А братская ветвь ничем не прославилась и все так же живет в Циренниково. Благодаря чему мы можем проследить жизнь одного крестьянского русского рода на протяжении пяти веков.
2.
Выкрест
Считается, что фамилия Строганов произошла от изощренной пытки. Голландец Николай Витзен, ссылаясь на своего земляка Исаака Матса, писавшего о России еще в 1609 году, рассказал, как служивший при дворе Дмитрия Донского татарский мурза, родственник самого хана, перешел в православие и был наречен Спиридоном. Великий князь «крещения ради… его возлюбил и одарил по достоинству многими дары». Возмущенный хан потребовал у князя выдачи отступника. Получив отказ, «сим ответом не быв доволен… послал на границы российские множество вооруженных татар и повелел разорить российские заселения огнем и мечом».
3.
Навстречу войску князь выслал отряд под командованием собственно Спиридона. В бою «россияне сильное действие имели», но были разбиты. Пленного Спиридона, не пожелавшего снова обратиться в ислам, хан приказал «привязать… к столбу, тело на нем изстрогать, а потом, всего на части изрубя, разбросать». Родившийся после смерти Спиридона сын его был назван Кузьмою. В память мученической кончины отца Кузьма, основатель династии первых русских олигархов, получил фамилию Строганов.
4.
В достоверности фамильного предания сомневался еще Карамзин. Так или иначе через сто лет правнук Спиридона Федор перебрался из Новгорода в Сольвычегодск, где принялся варить соль. У Федора было пятеро сыновей. Самый известный из них, Аника, родил множество детей обоего пола, дав жизнь великому роду «именитых людей» - тех самых Строгановых, про которых мы вспоминаем, когда едим мелко нарезанную говядину.
5.
Из грязи в князи и обратно
Другой сын Федора, Владимир, ничем особо не прославился - но именно его род дожил до наших дней. Владимир купил за сто рублей деревеньку Циренниково на расстоянии полукилометра на север от Сольвычегодска, «за кочковатым болотом». Эта деревня стала родовым гнездом крестьян Строгановых, которые прожили там, не пуская чужаков, четыре столетия. «132 представителя этой династии живут в Советском колхозе по сей день», - писал в 1939 году историк Введенский. Сейчас в Циренниково лишь четыре дома из девятнадцати принадлежит Строгановым, зато в соседнем Сольвычегодске без малого четыре десятка человек носят эту великую фамилию.
6.
В отличие от сольвычегодских родичей, циренниковских Строгановых удача не баловала. «У Владимира Федоровича не оказалось того блеска и широты предпринимательского размаха, который был у его брата Аники Строганова. Владимир Федорович не вел пушной торговли с сибирскими народами, не имел той подвижности и гибкости, которая приблизила Анику Строганова к царскому двору; не имел той дерзости в исканиях конквистадора-авантюриста, которая дала Анике Строганову Пермские вотчины, а его сыновьям принесла завоевание Сибири».
7.
Сын Владимира Афанасий, как и отец, на деньги от соляного промысла покупал пашни и пастбища вокруг Циренниково. При нем экономическая жизнь Владимировичей достигла расцвета, Афанасию даже удалось вырваться из среды предпринимателей-крестьян и подняться до «гостинного» (купеческого) звания. Однажды его жизнь была в смертельной опасности: в 1586-м посадские люди Сольвычегодска осерчали на мироедов Строгановых (в первую очередь, конечно, Аникиевичей) и даже убили главу рода Семена. Крестьяне Строгановы тоже попали под раздачу: «…боясь от посацких людей убойства собе, по прежнему их воровскому умышлению, что оне убили до смерти брата моего Семена [Аникиевича] Строганова, да оне ж, Государь, з города снаряд имели и меня Офонку, с племянники моими, заперли во дворе племянника моею Никиты Строганова и хотели нас всех из снаряду побити на смерть», - пишет Афанасий (Офонка) в неотправленной челобитной царю.
8.
Афанасий Владимирович был последним, чьи отношения с «именитыми людьми» Строгановыми можно назвать родственными. После его смерти близость с сольвычегод-скими Аникиевичами начинает теряться. Циренниковские Строгановы из купцов превратились обратно в крестьян, а сольвычегодские Аникиевичи, богатея, поднялись к баронскому и графскому званию. Уже в 70-х годах XVII века сольвычегодские Аникиевичи отрицали свое родство с циренниковскими бедняками.
9.
Бедные родственники
Обеднение рода началось с сына Афанасия Ивана и прогрессировало в каждом следующем поколении. Основных причин тому было две - исчерпание запасов соли, которое привело к закрытию промысла, а также быстрое размножение циренниковских вотчинников и, как следствие, дробление участков. К концу XVII века циренниковские Строгановы уже ни бытом, ни достатком не отличались от окрестных крестьян. И лишь одна особенность, как память о былом величии, ревниво оберегалась ими вплоть до отмены крепостничества: право не нести земских служб и вносить подати напрямую правительству, минуя местные власти.
10.
Не в состоянии прокормиться одним лишь крестьянским трудом, Строгановы-крестьяне стали искать приработок на стороне: работали малярами, плотниками, служили в церкви, а иногда и промышляли грабежом. В Устюжском приказе зарегистрировано челобитье некоего Суворко Анисимова Губкина, утверждавшего, что когда он шел 20 июля 1637 года платить деньги старосте Распутьке Пахтусову, на него напали Иван Афанасьев Строганов с детьми и с Ивашкой Федяевым, «которые взяли у него грабежом денег 90 рублей с полтиною». Дело дошло до Москвы, но, к сожалению, мы не знаем, чем кончилось.
11.
Один из Строгановых, Андрей Васильевич, был землепроходцем. Возводя остроги и объясачивая туземцев в Забайкалье, он дослужился до чина казацкого старшины и оставил после себя немалые деньги - 1590 рублей. Племянник же его Афанасий Петрович, также служивший в Сибири, но, видимо, менее успешно, оставил безутешной матери в наследство лишь 15 рублей и «шубку женскую заячинную».
12.
Другой крестьянин Афанасий Строганов, живший во второй половине XVII века, подрабатывал псаломщиком в местной церкви. Используя служебное положение, он лечил посадских людей Сольвычегодска от зубной боли с помощью древней иконы святого Антипы. Этому приработку чуть было не положил конец местный поп Андрей Барашков. Он отстранил Афанасия от службы и подал жалобу архиерею о том, что Афанасий Петрович Строганов «в церкви не ходил и у церкве вместо свою человека не оставлял». Афанасий бросился жаловаться своему дальнему родственнику-олигарху: «Государю Григорию Дмитриевичу бьет челом и плачется бедной и безпомощный вскормленник ево и последний сирота Афанко Строганов». Григорий Дмитриевич Строганов бедных родственников терпеть не мог, но Афанасию тем не менее помог, и того восстановили в должности.
13.
Без пяти минут миллионеры
Историк Введенский пишет, что упадок семьи длился весь XVIII и XIX век - вплоть до революции, в результате которой «колхозный строй вдохнул новую жизнь в циренниковских Строгановых и решительно остановил вековое захирение и бедность».
14.
Введенский записал рассказы стариков о том, как, бывая по делам в Петербурге, в поисках работы Строгановы-крестьяне захаживали в Строгановский дворец на углу Мойки и Невского. Там их не принимали, привратникам было велено родственников «гнать в шею». Историк Срезневский, посетивший деревню Циренниково с целью покупки рукописей для Академии наук в 1901 году, застал здесь 21 двор, 23 семьи и 83 души мужского пола. «Потомкам близких родичей именитых людей приходится жить очень скудно, в тяжелой бедности, искать заработка случайным трудом в небогатом городе, “ходить з рясках”, “сортиры чистить”».
15.
В 1911 году умер граф Строганов, у которого не было прямых наследников; 120 миллионов наследства должны были поступить в казну как выморочные. Знаменитый адвокат Маклаков (депутат Думы от партии кадетов, прославившийся делом Бейлиса) решил и сам заработать, и крестьян сделать миллионерами. Несколько его помощников изучили метрические книги за несколько столетий, чтобы доказать родство циренниковских Строгановых с графской ветвью. Кроме того, за свой счет Маклаков отправил стариков Строгановых на Урал, где были заводы покойного графа, с инспекцией. Крестьяне насчитали имущества на 170 миллионов. В первой инстанции Маклаков дело выиграл. Родственники графа по женской линии подали кассационную жалобу, но Маклаков выиграл и во второй инстанции.
16.
На радостях Маклаков приехал в деревню Циренниково, заявив, что он стал миллионером, и за свой счет поил всю деревню целую неделю. Но, увы, крестьяне так и не разбогатели. Принципиально решенное дело о передаче наследства погрязло в процессуальных деталях, а потом «пролетарская революция спустила занавес над всей этой историей получения графских миллионов, а крестьяне Строгановы, отрезвившись от несбыточных иллюзий, нашли более прочные и постоянные ценности и богатства, чем эфемерные графские миллионы, в Советском колхозе». Где и живут до сих пор.
Текст: Виталий Лейбин
, фото: Сергей Максимишин
«Русский репортёр», 16 апреля 2015
О династии Строгановых кратко рассказать довольно сложно. Этот род начал свое существование еще до правления Ивана IV. Деятельность династии Строгановых (фото некоторых представителей можно увидеть в статье) имела огромное значение для экономики Российского государства. В роду были известнейшие предприниматели, ценители искусства, военные, государственные деятели. Наследие династии Строгановых бережно охраняется сегодня властью. Чем же так знаменит род?
Начало династии
Строгановы происходили, по одной версии, от татарина, принявшего в крещении имя Спиридон. Автором этой версии считается купец Исаак Масса. А распространил ее голландец Николай Витсен, встречавшийся с Массой. Эта версия так объясняет происхождение династии Строгановых. Спиридон взял в жены родственницу Дмитрия Донского, но впоследствии попал в плен к татаро-монголам. Хан приказал привязать его к столбу и тело "изстрогать", потом на части порубить и разбросать. В 1395 г. родился сын Спиридона Кузьма (Козьма), который в память о гибели отца назван был Строгановым (Строгоновым). Эту версию, однако, частично опровергает Карамзин, считая факт "строгания" всего лишь басней.
Автором второй гипотезы стал Н. Г. Устрялов, работавший в архиве рода Строгановых. История династии, согласно этой версии, начинается в Нижнем Новгороде. Здесь тоже основателем является Спиридон, у которого был сын Кузьма. Как уточняет Ф. А. Волегов, внук Спиридона, Лука Кузьмич, давал деньги для выкупа Василия Темного. Около 1488 г. его сын Федор Лукич (в иночестве Феодосий) обосновался в Соли-Вычегодской. Здесь у него появилось 4 сыновей: Степан, Владимир, Осип и Аника (Иоанникий, Аникий). Первые трое скончались, не оставив потомства. Основателем богатой династии Строгановых стал именно Аника.
Начало деятельности
Аника начал с солеваренного промысла. Большинство источников указывают на 1515 год. Однако это маловероятно, поскольку было ему только 18. У А. А. Выведенского есть свидетельства о том, что Аника купил треть варницы без солеварной сковороды (цырена) и треть варничного места, а затем в 1540 г. еще варницу с местом и цыреном. В 1550 г. у Ивана IV была куплена грамота на устройство варницы с податными льготами на 6 лет.
Многих историков волнует вопрос, кто был основателем пермской ветви династии Строгановых. Давайте разберемся.
У Аники было три сына: Яков (после смерти внука Даниила мужская линия этой ветви пресеклась), Григорий (у него был только один сын Никита, который скончался холостым) и Семен (от него пошли все остальные Строгановы).
В апреле 1558 г. Иван IV пожаловал Григорию обширные земли по р. Каме (область Уральского Прикамья, от устья Лысьвы до р. Чусовой). Всего было передано 3,5 млн десятин (одна десятина 1,09 га). В августе 1566 г. все эти земли вошли в состав опричнины, соответственно, доход поступал в государственную казну. В марте 1568 г. жалованная грамота на земли по р. Чусовой была выдана старшему сыну Аникея Якову.
Строгановы развивали на своих землях солеваренные, охотничьи, рыбные, рудные промыслы, земледелие, строительство. Они возводили города, крепости, подавляли восстания местного населения, с помощью дружин присоединяли к своим землям новые территории в Сибири, на Урале.
Смутное время
Незадолго до Смуты был убит Семен Аникеевич. Династию Строгановых возглавила его вторая супруга Евдокия Нестеровна (происходила из боярского рода Лачиновых). От этой четы произошли все известные потомки. Прочие ветви, кроме "окрестьянившихся", прекратили свое существование в XVII в. Женитьба на Лачиновой была выгодна Семену, поскольку она являлась сестрой соликамского воеводы.
В годы Смуты позиции династии Строгановых значительно укрепились. По грамоте Шуйского Никита Григорьевич, Петр и Андрей Семеновичи получили особое звание "именитых людей" за службу Отечеству и предоставление денежных ссуд. Строгановы всегда присутствовали на торжественных обедах Московских патриархов, сидели рядом с боярами. Основным источником дохода для предпринимателей после Смуты оставался соляной промысел. В районе Соли-Камской было развито солеваренное производство.
Кроме предпринимательской деятельности, Строгановы активно участвовали во внешней политике. Они спонсировали ведение Смоленской войны, русско-польской войны 1654 - 67 гг.
Известно, что в конце XVII в. строительство храмового комплекса Троице-Сергиевой лавры осуществлялось при участии представителей династии Строгановых. В Сергиевом Посаде построили арку - продолжение входа в монастырь. После нее возведена церковь Рождества Иоанна Предтечи в стиле "строгановского барокко".
Начало XVIII в.
Династия Строгановых была весьма многочисленной - у детей Аникея было много наследников. Объединением владений, раздробленных между ними, занялся в 80-х гг. XVII в. Григорий Дмитриевич Строганов. Он получил 8 царских грамот. Согласно шести из них, он получал недвижимость и землю в Прикамье. К 1715 году общая площадь земли составила 6 млн 639 тыс. десятин.
Конкуренция
Надо отметить, что соленым промыслом занималась не только династия Строгановых. Кратко остановимся на некоторых их конкурентах.
Так, в 1661 - 62 гг. Соколовы (балахнинские промышленники) взяли на откуп земли для ведения соляного промысла. Но в 1688 г. территории перешли к Шустовым по челобитной, поданной в 1685 г. В документе утверждалось, что соляной промысел на этих землях не велся. Претензию на территорию заявил Григорий Строганов. Он подал челобитную, в которой утверждал, что спорные земли являются его владениями. В результате было проведено межевание и Ленвенские соляные промыслы были переданы ему. При этом посадские люди, выступавшие против межевания, вместе с семьями были высланы в Азов. В 1697 г. Григорий арендует, а спустя 3 года берет в вечное владение Зыряновские усолья.
Судя по имеющимся документам, Григорий обладал большим влиянием. Это подтверждается, в частности, следующим. В 1698 г., по распоряжению князя Дашкова, в приказную избу был посажен местный солепромышленник Ростовщиков. Однако он подал жалобу и при активном содействии Строганова князь был снят с должности воеводы.
Вхождение в дворянство
Во время Северной войны (нач. XVII в.) история династии Строгановых ознаменована рядом значительных событий. Как и прежде, они спонсировали военные действия, предоставив Петру I большие суммы. Кроме того, Строгановыми были основаны металлургические и прочие заводы на Урале.
После войны, в 1722 г., Сергей, Николай и Александр Григорьевичи получили баронские титулы, а звание "именитые люди" с них было снято. С этого времени начинается активная государственная деятельность династии предпринимателей Строгановых. Александр Сергеевич принимал участие в создании проекта нового законодательства в годы царствования Екатерины II. Кроме того, на рубеже XVII - XIX вв. он возглавлял Академию художеств, руководил Публичной библиотекой, являлся членом Госсовета. В 1761 г. он получил титул графа от императора Священной Римской империи.
Павел Александрович состоял в Негласном комитете Александра I, был заместителем (товарищем, как тогда называлась эта должность) министра внутренних дел. Софья Владимировна, его супруга, основала имение Марьино, создала Школу лесных и сельскохозяйственных наук.
От Григория Александровича происходит вторая ветвь династии Строгановых. Основоположник ветви являлся видным дипломатом своего времени. Один из сыновей - Сергей Григорьевич - в 1859 - 60-х гг. являлся московским генерал-губернатором. Александр Григорьевич в 1839 - 41 являлся министром внутренних дел, а в 1849 г. стал членом Государственного совета.
Многие представители династии Строгановых известны интересом к литературе, истории, искусству, археологии. Павел и Григорий Сергеевичи, в частности, собрали внушительные библиотеки, коллекции медалей, картин и пр.
Последний представитель династии Сергей Александрович, являясь морским офицером, активно спонсировал разработку оружия. В 1923 г. он скончался в Ницце.
Раздел и изъятие территорий
В середине XVII в. в истории российского предпринимательства династия Строгановых, кратко говоря, большой роли не сыграла.
В 1749 г. между братьями были разделены Чусовские, Зырянские, Новоусольские и Ленвенские соляные промыслы. Земли же верхнего Прикамья с людьми остались общей семейной собственностью. Александр Сергеевич попытался освоить южно-уральские территории. Он построил Троице-Саткинский завод в 1755 - 1757 гг. Но предприятие оказалось убыточным, поэтому Строганов продал его купцу Лугинину в 1769 г.
Во второй половине XVIII в. большая часть владений Строгановых переходит в руки князей Шаховских, Голицыных, Лазаревых, Всеволжских. Кроме этого, территории, которыми владели предприниматели, сократились почти вдвое в связи с изъятиями казенных земель под строительство заводов.
Александр Сергеевич сначала направлял иски о возврате владений, но в 1790 г. решил отказаться от всяких претензий на них. Он согласился на изъятие территорий, на которых располагались казенные металлургические заводы, селения государственных крестьян. Его сын, Павел, в 1817 г. перед смертью просил у императора Александра I перевести пермское имение в майорат.
В соответствии с императорским указом от 11 августа 1817 г., имение Строгановых должно было переходить от одного лица к другому во владение целиком. Запрещалось его частично или полностью закладывать либо продавать частному лицу либо государству, обременять долгами или иными обязательствами. Если же какие-либо сделки будут совершены в нарушение указа, то они должны были признаваться недействительными, вне зависимости от того, кто и где их заключит. В истории российского предпринимательства династия Строгановых одна из немногих семей, которая пользовалась таким покровительством. Статус майората сохранялся за пермским имением вплоть до 1917 г.
Распад майората
Власти пытались законодательно остановить разрушение пермского имения. Тем не менее, распад продолжался до самого 1917 г. В 1833 г. площадь майората составляла 1 551 625 десятин, а в 1859 - 1 456 576. А вот число мужиков увеличилось с 57 778 до 78 064 человек. Ускорение распада пермского майората было обусловлено отменой крепостных порядков на заводах Урала. По закону всех освобожденных необходимо было наделить землями. В ходе выкупа в строгановских имениях с 1872 по 1886 гг. бывшие крепостные, сельские и промысловые работники получили в общем 700 982 десятин.
Площадь майората в конце 1880-х гг. была примерно такой же, что и в 1858 г. Это связано с тем, что имение было увеличено в 1872 и 1877 гг. за счет присоединения к нему территорий других ветвей династии Строгановых. Так, в 1872 г. в состав майората вошли земли Сергея Григорьевича - около 600 000 десятин с Кыновским заводом. А в 1877 г. Александр Григорьевич продал майорату за 1 млн руб. 150 тыс. десятин с Левенскими промыслами. Соответственно, к 1886 г. площадь имения составил почти 1,5 млн десятин. Сергей Строганов увеличил его, приобретя в 1890 г. Уткинский завод у Демидовых и почти 90 тысяч десятин земли (хотя 24 тысячи десятин графу пришлось отдать населению горнозаводского центра).
В начале 20 столетия продолжается уменьшение площади майората. Оно было связано с размежеванием земли и спорами с соседями. В 1907-17 гг. почти 100 тысяч десятин перешло к мастеровым, бывшим промысловым и дворовым работникам имения Строгановых. В итоге к Октябрьской революции в составе майората находилось 1 464 576,81 десятин.
Переориентирование производства
В начале ХХ столетия отмечался новый виток в истории российского предпринимательства.
Династия Строгановых владела обширными лесными территориями. Незадолго до Первой мировой войны заводы в майорате перестали приносить ожидаемую прибыль и стали закрываться. В результате, Строгановы переориентировались на продажу леса. Дерево сплавляли в Царицын по рекам Волге и Каме. За 1915 г. было отправлено леса на 915 тыс. руб.
Второе место в производстве Строгановых занимал выпуск железа и чугуна. Так, Белимбаевский завод выплавил около 6 млн пудов чугуна, а Уткинский - больше 6,5 млн пудов. Добрянский завод, в свою очередь, выработал из всего этого чугуна почти 9,5 млн пудов железа.
В начале Первой мировой Строгановы заключили с государством соглашение о выпуске артиллерийских снарядов на Добрянском заводе. Для этого из Америки в 1916 г. было привезено необходимое оборудование.
В начале ХХ столетия в майорате еще сохранялись солеварни. В 1908 - 17 гг. они выпускали почти 3,5 млн пудов соли. В 1917 г. в Усолье работало 5 скважин и 7 варниц, в Ленве - 5 скважин и 8 варниц.
Весьма доходным было и мукомольное производство. К 1917 г. в пермском майорате сохранилось 56 рабочих мельниц и 160 станков по производству муки.
Важнейшим открытием периода Первой мировой стали торфяные залежи на территории строгановского поместья.
Бароны Строгановы - почитатели искусства
Сергей Григорьевич - видный представитель династии - при активном участии Растрелли выстроил в Петербурге дворец, в котором выставил коллекцию картин. Позже его сын Александр продолжил традицию. По большому счету, он стал первым российским меценатом.
Александр Строганов - известный вельможа екатерининского периода - совершил путешествие в европейские страны. Там он увлекся коллекционированием книг и картин. Барон вернулся на родину под впечатлением от европейских библиотек. В России первая библиотека была устроена только при Павле I.
Первому графу Строганову удалось собрать большую коллекцию скульптур, картин, книг. Уже в преклонном возрасте он начал сооружение Казанского собора в Санкт-Петербурге. К строительству были привлечены исключительно русские архитекторы и живописцы.
Павел Александрович, сын А. С. Строганова, был очень близок к императорскому дому Александра I. Он отличился в военном деле.
Просветительская деятельность
Строгановы начали активно ее вести в начале XIX века. Самым ярким представителем "нового поколения" стал граф Сергей Григорьевич. Он активно содействовал открытию ремесленных училищ, школ для бедных. В 1825 г. граф на свои деньги основал в Москве школу рисования, знаменитую "Строгановку".
На протяжении длительного времени Сергей Григорьевич стоял у руля Московского университета. Являясь археологом, членом исторического общества, он внес огромный вклад в развитие российской нумизматики. Кроме этого, Строганов активно участвовал в строительстве храма Христа Спасителя. Он также создал Археологическую комиссию и стал ее бессменным председателем.
Заключение
После Октябрьской революции 1917 года последний представитель мужской линии династии Строгановых Сергей Александрович передал ключи от дворца в Санкт-Петербурге наркому просвещения. После этого он перебрался за границу. Часть ценностей, остававшихся в доме, была отдана в Эрмитаж, часть была расхищена. Впоследствии в строгановском дворце находилось много разных учреждений. В 1988 г. сооружение передано Русскому музею. В настоящее время ведется активная реставрация дворца.
Представители женской линии династии Строгановых сегодня проживают за границей. Фамилии у них, разумеется, давно другие. В 1992 года одна из представительниц династии Елена де Люндингаузен основала благотворительный фонд. Все деньги, которые в него поступают, направляются на реставрацию и реконструкцию памятников, в т. ч. архитектурных сооружений, строгановского наследия в Российской Федерации.
Безусловно, Строгановы сделали для государства очень много. Особо хочется подчеркнуть их покровительство искусству, книгам, скульптуре. Предпринимательская деятельность династии принесла в казну огромные суммы, необходимые для реализации внешнеполитических задач, стоявших перед представителями власти.
